Максим Хорсун - Кремль 2222. Замоскворечье

Толпа разразилась ликующим ревом. Лан подумал, что без стрельбы в потолок не обойдется, но бойцы в черном ограничились лишь грозными жестами. А Лан так надеялся, что, начав от радости палить вверх, они перебьют кабель, питающий электричеством обезумевшую голову «Рекса»… Впрочем, не такой уж и безумной она была, если судить по технологическому уровню замоскворецкой группировки, а также – по выучке бойцов и по тому богатству, что скопилось в башне за те годы, когда банду возглавлял Ящер. Очевидно, био не обманывал, когда поведал о своем третьем рождении. Поврежденное нейрокибернетическое ядро, которое отвечало за электронную часть сознания биоробота, ослабело. Органическому фрагменту мозга пришлось взять главенствующую роль на себя. Боевая машина перестала быть тем, чем она до последнего момента являлась. Обнажились человеческие черты прежней личности Ящера, в числе которых – американская тяга к мессианству и убежденность в собственной исключительности. Однако при этом не исчезло тактическое мышление и умение планировать боевые операции. Ящер потерял былую мощь и удаль, но обрел речь и измененное мышление. Поговаривали ведь, что биороботы покупают у замоскворецких боеприпасы. Стали бы био торговать с людьми – с «мясом»? Никогда. А с людьми Ящера они имели дело, поскольку знали, что замоскворецкими управляет в доску свой терминатор-калека. И собакоголовые с Ящером имели дело, и бандиты из других группировок. Оказалось, что Кудесник и Профессор – тоже с Ящером вась-вась. Этот обрубок биоробота успешно сплачивал вокруг себя врагов Кремля, поскольку для него прежняя война не закончилась, и он продолжал вести ее, не покидая логова. Само собой, его подчиненным, этим «детям болот» в черных одеждах, истинные мотивы Ящера были неведомы. Они не видели дальше своего носа, полагая, что Ящера заботит лишь нажива и рост влияния группировки.

– Ну, что ж… Пусть они подерутся… – проговорил Профессор, отступая от бывших гладиаторов, глаза его блестели, а руки дрожали, точно у старого выпивохи. – Да – пусть…

– В честь всех нас! Бой! Как символ будущего возрождения Арены! – кран загудел, поднимая обломки биоробота «Рекс» над толпой еще выше. – Дружинник Лан против непобедимого чемпиона Арены – Титана!

Лан и Титан недоуменно переглянулись.

– Вообще ни в какие ворота… – недоуменно проговорил киборг. – Я не буду с ним драться. Слышите? Даже не мечтайте! – выкрикнул он, обращаясь к толпе.

Один из бойцов Ящера подошел к пленникам и проговорил негромко, обращаясь к Титану:

– Ты сделаешь своему другу подарок и одолжение, если убьешь его быстро, – в глазах, что виднелись сквозь прорези в маске, читалось сочувствие. – Если же ты не возьмешь его кровь на себя, то дружинником займется лично Ящер… И тогда казнь парня будет длиться недели или даже месяцы, – бандит бросил долгий взгляд на Лана, а затем снова повернулся к киборгу: – Сейчас вам развяжут руки и выдадут мечи. Убей его быстро, если желаешь своему другу добра!

– Эй-эй! – вмешался возмущенный Светозар. – Мой брательник – не самый последний на мечах! Вы что о себе думаете? Его хрен кто победит! Да никто из вас и в подметки этому парню не годится!

– Да-да, все нормально! – поспешил успокоить старшего брата Лан, надеясь, что его заверения звучат не совсем фальшиво. – Испугали ежа голым задом! Дайте мне меч, и мы еще посмотрим, кто из нас умрет быстро!

Они снова обменялись с Титаном взглядами. Лицо киборга точно окаменело. Лану тоже категорически не нравился этот расклад, ведь его карта при любом исходе – бита. Даже если бы он всерьез собрался сражаться с Титаном, то не было ни малейшей уверенности, что киборга можно одолеть при помощи одного лишь меча. Наверняка, у усиленного танталом тела имелись уязвимые места, но Лану их расположение было неведомо.

Лан уцепился за мысль, что сейчас их освободят от пут и вооружат. Окно возможностей расширится. Конечно, мечом против автоматов много не навоюешь, но умереть в битве – не самый худший исход. Тот, кто погибнет с мечом в руках, не нуждается в проводниках на небесном Пути Воина. Пусть неприятель выкусит, но он не станет развлекать толпу, подставляясь под меч Титана, он сам атакует замоскворецких воинов. Он сделает это сразу же, как только разрежут веревки, потому что только так он сможет продать свою жизнь подороже…

Бойцы в черном оттеснили гражданских от помоста. На своем месте остались лишь собакоголовые, Светозара подтолкнули им навстречу. Связанный дружинник с недоумением поглядел на запакованные в броню великанские фигуры, и сразу же перевел взгляд на Лана.

А Лан уже поднимался на помост. Одолев несколько ступеней, сложенных из белого камня, он оказался на возвышении. Титан поднялся следом и встряхнул плечами. Загремели цепи, которыми были скованы его руки.

Замоскворецкий бандит вынул нож и подошел к Лану. Дружинник решил, что перед ним тот мутант, который взял их в плен на подземной парковке.

– На балконах – стрелки́, – предупредил тот, обводя взглядом окружающие зал террасы. – Вздумаете что-нибудь выкинуть – мигом превратитесь в фарш, а Ящер слопает его десертной ложкой.

– Что так – в фарш, что – эдак… – усмехнулся Лан. – Хрен редьки не слаще.

Бандит призадумался, очевидно, до него дошло, что человека, которому нечего терять, не запугать какими-то стрелка́ми… но потом все же освободил запястья Лана от веревок. Еще один тип в черном положил на край помоста полуторный меч. Снова загремели цепи: пара бойцов занялась оковами Титана, судя по их напряженным позам и рваным движениям, они были готовы прыснуть в разные стороны, если почувствовавший свободу непобедимый чемпион Арены начнет бушевать.

Лан поднял меч. Хорошее было оружие: ухоженное, в меру тяжелое. На глаза бросился знак мастера: вытравленная на верхней гарде дубовая ветвь и половина солнечного диска над ней. Ядрен-батон! Так это был знак кремлевского оружейника! Лану самому довелось работать подмастерьем в кузне, и он знал все оружейные клейма. Выходит, меч когда-то принадлежал дружиннику. И воину этому, очевидно, не судилось вернуться из Замоскворечья.

Лан повернулся к Титану, меч он держал так, словно забыл, как с ним обращаться. Словно вернулся в те времена, когда был пахарем, и самая худшая переделка, в которую он мог только вляпаться – это позволить колорадскому жуку пробраться на грядки с картошкой. Титан исподлобья взглянул на товарища, в его руках был гладиус, на лезвие которого все еще оставались разводы болотной грязи и липких соков червя.

– Если что… – нехотя начал Титан. – Я действительно смогу сделать это быстро.

– Нет! – Лан рассмеялся. – Уж лучше я помучаюсь!