Денис Запорожец - Новая реальность

— Эй! — парочка впереди обернулась и ошарашено уставилась на Гену с Мишей. — Дверь справа и чуть позади! Вам туда! — Озимцев ткнул пальцем в указанном направлении. — Нам помогли, и мы поможем, — добавил он, обращаясь к Мише.

— После этого они… Мы зашли в дверь напротив, — припомнил тот. — Идём.

Эта дверь привела их в маленькую комнатку, даже, можно сказать, чулан. Вокруг было куча пыли и старой паутины, на стенах — обрывки истлевших обоев. Сама комната была шириной метра три, и высотой чуть менее двух метров, так что рослый Гена мог достать потолок темечком, если бы привстал на цыпочки. Но ему и так хватало, и он даже пригнулся, чтобы не собирать волосами паутину. Миша был пониже, и чувствовал себя более комфортно. В одном из углов стоял старый письменный стол, заваленный какими-то бумагами и книгами. Всё это также было покрыто толстым слоем пыли.

— Апчхи! — Михаил закрыл нос рукавом. — Давненько они тут уборку не делали.

— Что-то новенькое, раньше мы сразу попадали в коридор. Что тут у нас? — Гена подошёл к столу и взял первую попавшуюся книгу. — Артур Шопенгауэр «Смерть и её отношение к неразрушимости нашего существа», — он хмыкнул. — Как символично.

— А это чертёж какого-то устройства, — Миша выудил свёрнутый в трубку рулон бумаги. — «Сепаратор для молока». Википедия какая-то прямо, всё в куче.

— Гляди, а тут ещё и чернильница с самым настоящим гусиным пером. Чернила, правда, высохли.

— Значит, написать «Здесь были Миша и Гена» не получится, — Михаил издал смешок. — Пойдём, может? Я всё же неуютно чувствую себя тут.

Вторая дверь находилась справа от той, через которую они сюда попали, за ней ожидаемо обнаружился знакомый коридор, вот только в этот раз он был вверх ногами относительно Гены и Миши.

— Это ещё что такое? — Миша сунул было голову в проём, но тут же отшатнулся и помотал ею из стороны в сторону. — Бр-р-р… Ощущение, будто вверх тормашками подвесили.

Гена выставил на пробу руку, затем расслабил её, она тут же подлетела вверх.

— А забавно, наверное, будет, если встать так, чтобы половина туловища тут, а половина — там.

— Ничего забавного, — насупился Михаил. — Как нам теперь выбраться, чтобы не сломать шею?

— Я тебя подсажу, — Озимцев подставил руки лодочкой. — Спиной прижмёшься к потолку, я тебя подтолкну и, вуаля, ты уже на полу с той стороны, — потолок комнаты действительно был вровень с полом коридора, а вот потолок коридора располагался сейчас для них примерно на метр ниже пола комнаты.

— Должно сработать, — Михаил забрался ногой на ладони Геннадия, упёрся руками в его плечи и спиной коснулся потолка, после чего Озимцев легко толкнул его по направлению к выходу.

— И правда, ничего трудного, — Миша поднялся с пола и отряхнулся, на уровне его глаз теперь располагались ноги Гены.

Тот в свою очередь просто сделал полусальто вперёд, приземлившись на ноги уже в коридоре, лицом к дверному проёму, правда, не удержался и грохнулся на спину.

— Акробат, — Миша помог ему встать.

Выход теперь находился метрах в двадцати от них. То есть, следовало продолжать проходить через двери. Геннадий по привычке подошёл к ближайшей на противоположной стороне коридора. Открыл её, осмотрелся и, улыбнувшись, повернулся к Михаилу.

— Нам повезло, кажется.

За дверью был самый конец коридора, справа от двери, через которую они только что прошли, был вожделенный выход. Вычурная дверь больше никуда не убегала и спокойно позволила подойти к себе и потрогать. На ощупь — обычная древесина. Вместо ручки — массивное металлическое кольцо. Озимцев потянул его на себя, и дверь со скрипом открылась. За порогом властвовала тьма — ни стен, ни потолка видно не было, лишь пятно света, падающего из коридора, на полу, да их тени.

— Не хочу показаться трусом, но вынужден снова заметить, что всё это выглядит несколько зловеще, — высказал мнение Михаил. — Уверен, что нам сюда?

— Ну… — Геннадий замялся. — Зажигалки у тебя нет?

— Не курю.

— Ладно, держи дверь открытой, я попробую пройти на пару метров внутрь, авось глаза адаптируются.

— Аккуратнее там.

Озимцев глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

— Ладно.

Он успел пройти по тёмной комнате всего ничего, примерно до границы светового пятна, когда дверь за ним с грохотом захлопнулась.

— Миша, я же просил… — рассержено начал Гена.

Его ослепила вспышка яркого белого света, и он машинально прикрыл глаза. Когда способность видеть восстановилась, и перед глазами перестали прыгать пятна, он обнаружил, что стоит в совершенно белой кубической комнате, со стороной примерно метра в два с половиной. Сзади него раздались хлопки.

— Ты… — резко развернувшись, Геннадий увидел Конструктора, тот неспешно хлопал в ладоши.

— Мои поздравления, молодец, — в его голосе сквозил сарказм. — Надо было слушать Михаила.

— Что ты…

— Он не раз тебе говорил, что не стоит лезть в подозрительные места. Но ты был слишком самоуверен.

— Подожди, но реальность же не пускала меня к выходу. Что ещё мне было делать? Я шёл по твоим знакам, ты сам сказал…

— Моим знакам? — губы Конструктора недовольно искривились. — Это Я не пускал тебя. Я поставил ту стену, я не дал вам дойти до Пересыпского моста, я не позволял приблизиться к двери! Но ты упрямо шёл вперёд. Да ещё и вёл за собой Мишу.

— Разве это не реальность мешала мне? Я думал, что преодолеваю её препятствия с твоей помощью.

— Что непонятного в стене, не дающей тебе пройти? Насколько более явным должно было быть указание, чтобы ты понял? Вот уж действительно, горе от ума.

Гена замолчал. Сейчас в его голове всё переворачивалось. Выходит, они прошли через всё это зря…

— Где Миша? — наконец, хрипло спросил он.

— Это не должно тебя волновать, — довольно резко ответил Конструктор. — Ты его уже довёл, куда не надо.

— А сам я сейчас где?

— В буферной зоне, или, если угодно, пропускном пункте. В общем, там, куда ты должен был попасть через пару кварталов, если бы не ринулся лезть через стену. Пришлось лично вытягивать тебя из того места, куда ты по уши залез.

— Спасибо, — только и смог сказать Озимцев.

— Оставь, — Конструктор поморщился. — Я это сделал не по доброте душевной, я уже говорил тебе. А теперь брысь из моей реальности, — он щёлкнул пальцами и Гену снова ослепила яркая вспышка.

Краткий миг, когда ему казалось, что он падает в никуда, а затем Озимцев обнаружил себя стоящим посреди какого-то кафе. На стене справа от него висели электронные часы, показывавшие почти 12 часов дня, в зале было полным полно людей, а за дверью слышался шум проезжающих автомобилей. Кобуры с пистолетами остались при нём, и Геннадий поспешно застегнул куртку, после чего одёрнул её пониже, чтобы хоть как-то скрыть пояс с обоймами. На его счастье, никто из посетителей не обратил особого внимания на его манипуляции, как и на тот факт, что он, по всей видимости, возник посреди кафе из воздуха.