Энн Леки - Слуги меча

Хотя никто на «Милосердии Калра» не говорил этого вслух, в основе любой беседы о ней лежало общее признание факта: сейчас Тайзэрвэт сильно походит на особу, недавно прошедшую процедуру перевоспитания. То, что врач и я проделали с ней нечто без всякой помощи даже со стороны солдат Калр, также подкрепляло мысль о том, что тут не обошлось без перевоспитания. Но тем, кто через это проходит, никогда не разрешается нести военную службу, так что такое невозможно.

Что бы это ни было, оно — не вина Тайзэрвэт. И не моя. Все испытывали облегчение. На следующий день я и Сеиварден пили чай в моей каюте, по-прежнему из чашек розового стекла, даже я сама пока не заслужила наилучшей посуды. Желание Сеиварден спросить, что же произошло, было очевидным, но вместо этого она произнесла:

— Я думал о том, что ты сказала тогда. О том, что я никогда не видел, как ты… я имею в виду… — Она осеклась, осознав вероятно, что эта фраза ни к чему хорошему не приведет. — У офицеров есть свои каюты, так что это легко, но я даже не думал, как мои Амаат… Я имею в виду — нигде нет уединения, не так ли? Им некуда пойти, если они захотят… Я имею в виду…

На самом деле есть довольно много мест, включая несколько отсеков для хранения вещей, все шаттлы (хотя отсутствие силы тяжести делало кое-что затруднительным), и даже, при достаточном безрассудстве, пространство под столом в солдатской кают-компании. Но у Сеиварден всегда была своя каюта, и ей никогда не приходилось пользоваться ими.

— Я считаю, это хорошо, что ты думаешь об этом, — заметила я. — Но оставь своим Амаат чувство собственного достоинства, которое они в состоянии себе позволить. — Глотнув еще чаю, я добавила: — Кажется, в последнее время ты много думаешь о сексе. Я рада, что ты просто не приказала одной из твоих Амаат. — Она была бы не первым офицером на этом корабле, поступившим так.

— Такая мысль меня посещала, — призналась она, ее лицо запылало пуще прежнего. — А потом я подумал о том, что бы ты на это сказала.

— Не думаю, что врач в твоем вкусе. — На самом деле прежде всего я подозревала, что доктора вообще не интересует секс. — Лейтенант Тайзэрвэт пока слишком молода, и сейчас она вообще к этому не готова. А ты не думала подкатить к Экалу? — Экалу это приходило в голову, я уверена. Но аристократическая внешность и архаичное произношение Сеиварден устрашали ее настолько же, насколько привлекали.

— Я не хотел ее обидеть.

— Слишком похоже на то, что вышестоящий пытается завязать дружбу с подчиненным? — Сеиварден движением руки выразила согласие. — Думать об этом так — обидно само по себе, тебе не кажется?

Она со стоном поставила чашку на стол.

— Так или иначе, я проигрываю.

Я показала жестом, что не уверена в этом.

— Или в обоих случаях выигрываешь.

Она хихикнула.

— Я очень рад, что врач смогла помочь Тайзэрвэт.

В каюте лейтенанта Тайзэрвэт Бо Девять подоткнула одеяло в третий раз за последний час. Поправила подушки, проверила температуру чая в чашке лейтенанта. Тайзэрвэт, накачанная препаратами, подчинялась с бесстрастным спокойствием.

— И я тоже, — подтвердила я.

Через два дня — до Атхоека оставалось менее трети пути — я пригласила лейтенанта Экалу и лейтенанта Тайзэрвэт пообедать со мной. В силу построения служебных расписаний на «Милосердии Калра» это был мой обед, ужин Экалу, завтрак Тайзэрвэт. А из-за того что мои солдаты Калр соскребали краску со стен моей каюты, обед состоялся в кают-компании. Почти как если бы я вновь оказалась сама собой, хотя кают-компания «Милосердия Калра» значительно меньше, чем моя кают-компания подразделения Эск, когда я была «Справедливостью Торена» и имела по двадцать лейтенантов на каждое из моих десяти подразделений.

Мой обед в кают-компании вызвал некое смешение юрисдикции: Калр Пять очень хотелось установить свою власть на территории, находящейся обычно под управлением офицерского персонала. Она мучилась, не в силах решить, то ли настоять на использовании своего фарфора второго уровня, что неопровержимо покажет, что это ее обед, а также позволит продемонстрировать посуду, которую она так любит, то ли позволить Этрепа Восемь и Бо Девять использовать сервиз кают-компании, что убережет драгоценный фарфор от несчастных случайностей, но будет означать, что обед проходит под патронажем Этрепа и Бо. В конце концов победило ее самолюбие, и мы ели яйца и овощи с расписанных вручную тарелок.

Экалу, которая почти все время прослужила на этом корабле простым солдатом и, вероятно, знала особенности Калр Пять, заметила:

— Прошу снисхождения капитана флота, эти тарелки восхитительны. — Пять не улыбнулась, она редко улыбалась передо мной, но я видела, что Экалу точно поразила свою цель.

— Их выбирала Пять, — сообщила я, одобряя ход Экалу. — Это «Брэктвэр», изготовлен около тысячи двухсот лет назад. — На мгновение Экалу застыла с вилкой над тарелкой, опасаясь стукнуть по ней слишком сильно. — Они на самом деле не то чтобы ужасно ценные. Есть места, где почти у каждого имеется часть сервиза, обернутая и уложенная в коробку, которая никогда не извлекается на свет. Но они прелестны, не так ли? И можно понять, почему они были так популярны. — Если я до сих пор еще не производила благоприятного впечатления на Калр Пять, то сейчас мне это удалось. — И, лейтенант, если ты будешь начинать каждую фразу с «прошу снисхождения капитана флота», то у нас получится нудный обед. Просто допусти, что я проявила снисхождение к вежливой беседе.

— Да, сэр, — подтвердила смущенная Экалу и принялась за яйца. Очень осторожно, стараясь не прикасаться к тарелке своей вилкой.

Тайзэрвэт пока еще ничего не сказала, помимо требуемых время от времени «да, сэр», «нет, сэр» и «благодарю вас, сэр». Все это время ее сиреневые глаза были опущены долу, не глядели ни на меня, ни на Экалу. Доктор перестала давать ей успокоительные средства, но Тайзэрвэт все еще находилась под их воздействием. Препараты загнали вглубь ее злость и отчаяние. Сейчас это что-то вроде помех, но мне не хотелось, чтобы преобладали именно они, когда лейтенант перестанет принимать лекарства.

Пора было что-то предпринять в этом направлении.

— Вчера, — произнесла я, проглотив кусочек яйца, — лейтенант Сеиварден сказала мне, что подразделение Амаат, очевидно, лучшее на корабле. — Сеиварден на самом деле ничего такого не говорила. Но всплеск уязвленной гордости Этрепа Восемь и Бо Девять, стоящих в углу кают-компании в ожидании, когда понадобятся их услуги, оказался столь явным, что на мгновение я встревожилась, подумав, что Экалу и Тайзэрвэт также заметили это. Калр Пять отреагировала не так сильно — ведь мы только что похвалили ее фарфор, и, кроме того, подразделение капитана в определенном отношении выше этого.