Энн Леки - Слуги меча

— Ну, знаете, в системе бывают случаи контрабанды. Мы всегда проверяем такие вещи.

— И что же вывозят контрабандой из необитаемой системы? — спросила врач.

— О, из самого Призрачного шлюза — ничего, пожалуй, — пришел небрежный ответ. — Но в целом — вы знаете, как обычно. Незаконные наркотики. Краденый антиквариат.

— Буфера Аатр! — выругалась Сеиварден. — Об антиквариате рассуждает. — Корабль попросил у «Меча Атагариса» более крупное изображение обсуждавшегося челнока и, получив его, показал доктору и Сеиварден: изогнутая оболочка, в рубцах и ожогах.

— Просто хлам какой-то, так ведь? — прозвучала реплика лейтенанта «Меча Атагариса».

— Невежественный олух, — заметила Сеиварден, после того как «Меч Атагариса» завершил сеанс связи. — И чему только учат сейчас офицеров?

Доктор повернулась к ней:

— Я что-то упустила, лейтенант?

— Это же отсек для хранения запасов военного челнока нотаи, — ответила Сеиварден. — Ты в самом деле его не узнала?

Радчааи часто говорят о Радче так, будто в нем только один вид людей, которые говорят на одном языке, — радчааи. Но сфера Дайсона — это обширное пространство. Даже если Радч начался с единого населения, говорящего только на одном языке (а это было не так), это не закончилось бы таким образом. Многие из кораблей и капитанов, которые противостояли экспансии Анаандер, были нотаи.

— Нет, — ответила врач. — Я его не узнала. По мне, так он не очень похож на нотайский. И это на самом деле не выглядит как отсек для хранения. Однако смотрится очень старым.

— Мой клан — нотаи. Был. — Клан Сеиварден был поглощен другим за ту тысячу лет, что она провела в состоянии анабиоза. — Однако мы были лояльны. У нас имелся старый челнок, оставшийся с войн, пристыкованный в Инаисе. Люди прибывали отовсюду, чтобы на него посмотреть. — Воспоминание об этом, должно быть, оказалось неожиданно ярким и отчетливым. Она сглотнула, чтобы внезапное ощущение утраты не отразилось на ее голосе. — Как нотайский корабль прорвался в Призрачный шлюз? Те сражения проходили далеко отсюда.

Корабль показал Сеиварден и врачу изображения челноков того типа, о котором говорила Сеиварден.

— Да, как эти, — отметила Сеиварден. — Покажи нам отсек для хранения.

Корабль исполнил.

— На нем надпись, — сказала врач.

— Видишь? — Сеиварден нахмурилась, разбирая слова. — Видишь… что-нибудь?

— Божественная Сущность Восприятия, — сказал корабль. — Один из последних потерпевших поражение в тех войнах. Сейчас это музей.

— Не выглядит особо по-нотайски, — заметила доктор. — За исключением надписи.

— А надпись на этом, — сказала Сеиварден, указывая на изображение того, что вышел из Призрачного шлюза, — вся сожжена.

— Корабль, ты и в самом деле его не узнал?

Корабль ответил одновременно и врачу, и Сеиварден:

— Не сразу. Мне чуть меньше тысячи лет, и я никогда не видел нотайских кораблей непосредственно. Но если бы лейтенант Сеиварден не опознала его сама, я бы сделал это в течение нескольких минут.

— Ты бы сделал это, — спросила врач, — если бы мы доверились «Мечу Атагариса»? — И затем ей пришла в голову новая мысль. — А мог «Меч Атагариса» не узнать его?

— Вероятно, так и было, — сказала Сеиварден. — В противном случае он наверняка сказал бы своему лейтенанту.

— Если они оба не лгут, — заметила Экалу, слушавшая все это время из кают-компании. — Ведь они поворачивают сейчас назад, чтобы подобрать обломок, который могут также и пометить, и дать возможность кому-то еще позаботиться о нем.

— В этом случае, — заметила Сеиварден, — они полагают, что «Милосердие Калра» его не узнает. Что не кажется мне осмотрительным допущением.

— Я не отваживаюсь предположить, какого мнения «Меч Атагариса» о моем интеллекте, — изрек корабль.

Сеиварден усмехнулась.

— Доктор, попроси «Меч Атагариса» сообщить нам, что они выяснят, когда осмотрят этот… обломок.

В конечном счете «Меч Атагариса» ответил, что не обнаружил ничего интересного и впоследствии уничтожил отсек.

Дом гражданина Фосиф оказался самым большим из трех зданий, длинным двухэтажным сооружением с балконами, из полированного камня с черными и серыми прожилками и — то тут, то там — синими и зелеными пятнами, мерцавшими в меняющемся свете. Он стоял за широким прозрачным озером с каменистыми берегами и потрепанным деревянным причалом, возле которого была пришвартована маленькая изящная лодка со свернутыми белыми парусами. Вокруг высились горы, берег озера окаймляли мох и деревья. Чайная плантация — я видела ее, когда мы подлетали: извивающиеся бархатистые зеленые полосы, бегущие по склонам гор и вокруг обнажений черного камня, — пряталась за гребнем горы. Температура воздуха была 20,8 градуса по Цельсию, легкий и приятный ветерок доносил запах листьев и холодной воды.

— Мы на месте, капитан флота! — воскликнула гражданин Фосиф, выходя из своего флаера. — Мир и спокойствие. В других обстоятельствах я бы предложила рыбалку на озере. Катание на лодках. Подняться в горы, если это вам нравится. Но даже просто находиться здесь приятно. За главным зданием — отдельная баня, напротив того места, где вы сейчас стоите. Большая ванна — по крайней мере человек на двенадцать, много горячей воды. Это постройка ксхаи. Варварски роскошная.

Раугхд подошла и встала рядом с матерью.

— Напитки в бане! С этим ничто не сравнится после долгой ночи. — Она ухмыльнулась.

— Раугхд удается устроить долгие ночи даже здесь, — весело заметила Фосиф, пока подходили капитан Хетнис и ее вспомогательный компонент «Меча Атагариса». — Ах, вернуть бы молодость! Но пойдемте же, я провожу вас туда, где вы расположитесь.

Сине-зеленые пятна в камне здания вспыхивали и гасли, по мере того как менялся угол, под которым мы на него смотрели. Вокруг другой стороны дома шла широкая полоса плоских серых камней, густо поросших мхом в тени двух больших деревьев. Слева тянулся овал низкого строения, ближняя длинная сторона — из дерева, ближний торец и, предположительно, дальняя длинная сторона — из стекла.

— Баня, — сообщила Фосиф, указав на нее рукой. По другую сторону покрытого мхом камня, дальше по дороге, которая шла через гребень горы и вниз, к дому у озера, стояло еще одно здание, из черного и сине-зеленого камня, двухэтажное, но меньше, чем главное, и без балконов. Вдоль всей его стороны, обращенной к нам, шла терраса; под большим деревом, увитым виноградными лозами, стояла группа людей, ожидавших нас. Большинство из них было одето в рубашки и брюки или юбки, которые выглядели так, словно их кропотливо соорудили из разодранных брюк. Ткань, некогда ярко-синяя с зеленым и красным, выцвела и износилась. Все люди были без перчаток.