Энн Леки - Слуги меча

Едва заметное сокращение мышц вокруг ее глаз и рта, мимолетное выражение лица, которое исчезло слишком быстро, чтобы его понять.

Она полагает, что кто-то может прийти. Во мне крепла уверенность, что она солгала, заявив, что никогда никого не встречала в той — по общему мнению пустой — системе. Она хотела скрыть, что там кто-то был или бывал прежде. Мог быть там сейчас. Конечно, если она продавала ссыльных вальскаайцев, то захочет скрыть этот факт, чтобы избежать перевоспитания или того хуже. А еще по-прежнему оставались вопросы, кому она могла продавать их или зачем.

Я не могу на нее полагаться. Не стану. Буду очень, очень внимательно наблюдать за ней и ее кораблем.

— Вы отослали «Милосердие Кадра», сэр, — сказала капитан Хетнис.

Убытие моего корабля было очевидным, в отличие от его причины.

— Короткое задание. — Разумеется, мне не хотелось сообщать, что это за задание. Во всяком случае, не капитану Хетнис. — Он вернется через несколько дней. Вы уверены в компетентности своего лейтенанта Амаат?

Капитан Хетнис нахмурилась, озадаченная.

— Да, сэр.

— Хорошо. — Стало быть, у нее нет оснований настаивать на немедленном возвращении на «Меч Атагариса». Это упрочило бы ее положение сильнее, чем мне этого хотелось. Я ожидала, что она попросит разрешения вернуться на свой корабль.

— Что ж, сэр, — сказала она, все так же сидя напротив меня с чашкой розового стекла в затянутой в коричневую перчатку руке, — возможно, ничто из этого не понадобится и мы зря прилагали такие усилия. — Вдох. Размеренный, подумала я, намеренно спокойный.

Конечно, нужно держать капитана Хетнис поблизости. И вне ее корабля, если возможно. Я знаю, что значит капитан для корабля. И тогда, как ни один вспомогательный компонент никогда не выдавал информации о своем эмоциональном состоянии, я видела сегмент «Атагариса» внизу с осколком стекла, торчащим из спины. Слезы в ее глазах. «Меч Атагариса» не хотел потерять своего капитана.

Я была кораблем. Мне не хотелось лишать «Меч Атагариса» его капитана. Но я сделаю это, если придется. Если это понадобится ради безопасности жителей системы. Если это понадобится ради безопасности Баснаэйд.

После завтрака, прежде чем отпустить Юран побродить, как ей нравится, Восемь взяла ее с собой, чтобы купить одежду. Конечно, ее можно было получить со складов базы — каждому радчааи полагались еда, кров и одежда. Но Восемь даже не думала об этом. Юран жила в моем доме и будет одета соответствующим образом.

Я могла, разумеется, сама купить ей одежду. Но для радчааи это подразумевало бы, что я либо приняла Юран в свой дом, либо взяла ее под свое покровительство. Я сомневалась, что Юран захочется, чтобы ее еще больше отделили от семьи, и в то время как отношения клиент-патрон не обязательно предполагали сексуальные отношения, в ситуациях, когда патрон и клиент весьма неравны в материальном положении, это часто допускалось. Возможно, для некоторых это не имеет значения. Но я бы не стала предполагать, что это безразлично Юран. Поэтому я назначила ей содержание для таких случаев. По сути, это почти то же самое, как если бы я непосредственно давала ей то, в чем она нуждается, но в таких деталях и заключалось соблюдение правил приличия.

Я видела, что Восемь и Юран стояли рядом со входом в храм Амаата, на запачканном белом полу, прямо под ярко написанной, но пыльной эманацией ЭскВар; Восемь объясняла без присущей вспомогательным компонентам невозмутимости: довольно очевидно, что Амаат и бог вальскаайцев — одно и то же, и поэтому для Юран будет совершенно правильно войти и сделать приношение. Юран, которой, похоже, было не вполне комфортно в новой одежде, упрямо отказывалась. Я собиралась дать указание Восемь, чтобы она не настаивала, когда, взглянув через плечо Юран, она увидела, как мимо проходит капитан Хетнис в сопровождении вспомогательного компонента «Меча Атагариса» и убеждающе говорит о чем-то Сирикс Оделе.

Капитан Хетнис ни разу, как я помнила, не говорила с Сирикс и даже не замечала ее присутствия, пока мы были внизу. Это удивило и Восемь. Она умолкла на середине фразы, удержалась от того, чтобы нахмуриться, и тут ей в голову пришла мысль, которая привела ее в замешательство.

— Прошу прощения, гражданин, — сказала она Юран.

— …ждан это не обрадует, — говорила губернатор Джиарод наверху, в своем кабинете, где мы с ней сидели, и я не могла уделять внимания ничему другому.

На следующий день Юран пришла в импровизированный кабинет лейтенанта Тайзэрвэт. Не потому, что ей сказали, — Тайзэрвэт больше ничего об этом не говорила. Юран просто вошла — она останавливалась и заглядывала туда несколько раз накануне — и переставила чайные приборы так, как ей нравилось. Тайзэрвэт, увидев ее, ничего не сказала.

Так продолжалось три дня. Я знала, что присутствие Юран стало достижением; поскольку она — из вальскаайцев и снизу, с планеты, то невозможно предположить, что она уже приняла чью-либо сторону в том или ином местном споре, и что-то в ее робкой, неулыбчивой серьезности привлекало обитателей Подсадья, которые туда приходили. Кое-кто благодаря ее молчанию находил в ней хорошего слушателя для своего рассказа о трудностях с соседями или с администрацией базы.

В течение всех этих трех дней никто из них об этом не упоминал. Тайзэрвэт беспокоило, что я об этом уже знала и что я этого не одобрю, но в то же время она надеялась, — без сомнения, ее успешная до сих пор деятельность предполагала, что я могу одобрить также и эту мелочь.

На третий вечер во время ужина, проходившего в тишине, я сказала:

— Гражданин Юран, уроки начнутся послезавтра.

Юран подняла взгляд от своей тарелки — удивившись, подумала я — и тут же опустила глаза.

— Да, сэр.

— Сэр, — обратилась Тайзэрвэт, озабоченная, но скрывающая это. Ее голос звучал спокойно и размеренно. — Прошу вашего снисхождения…

Движением руки я показала, что это излишне.

— Да, лейтенант, гражданин Юран, по-видимому, пользуется популярностью в вашей приемной. У меня нет сомнений в том, что она продолжит вам помогать, но я не намерена пренебрегать ее образованием. Я договорилась о ее занятиях во второй половине дня. По утрам она может делать то, что ей нравится. Гражданин, — обратилась я к Юран, — с учетом того, где мы живем, я привлекла наставника, чтобы обучить вас расвару, на котором здесь говорят ичана.

— Это гораздо полезнее, чем поэзия, в любом случае, — с облегчением заметила довольная Тайзэрвэт.

Я приподняла бровь.

— Вы удивляете меня, лейтенант. — Отчего-то это усилило чувство несчастья, которое ее никогда не покидало. — Скажите мне, как себя чувствует база в связи с тем, что тут происходит?