Коротыш Сердитый - Ворка в ауте (СИ)

Нас везли как скот — никаких тебе привязных ремней, антиперегрузочных кресел, лож или просто скамеек, за которую можно удержаться. При старте корабля все сразу же повалились на заблеванный пол и я, хорошо что не рожей, хотя кому-то и не посчастливилось, был не исключением, к тому времени опорожнив свой желудок на чью-то голову. А куда я мог деть отработанную пищу, если вокруг меня кишела и копошилась сотня ворка. Трюм дико тесный, к тому же кроганы не жалели топлива для форсажа — вдавило в пол и в стену не по-детски. Кто-то дико закричал, придавленный толпой.

— Рассредоточиться! — заорал я. — Иначе передавим своих же!

Нам повезло — мы оказались сверху толпы. Видимо кабина располагалась сразу же над аппарелью, хотя я никаких стекло или надстроек снаружи не заметил. Те ворка, что были поумнее, поняли меня и попытались отползать, но скользили по полу.

— В стороны! — снова крикнул я и начал забирать влево, таща за собой уже не белую, а зеленую Таршу.

Запашок в трюме стоял тот еще, но жить очень уж хотелось. Несколько ворка послушались меня и поползли за мной, остальные так и продолжали давить орущих от боли нижних. Наконец, мучение закончилось и мы вышли в открытый космос — наступила невесомость.

Видимо, генераторы искусственной гравитации здесь не изобрели или они были установлены в кабине пилотов. В общем кучи блевотины, дерьма от серунов и моча от обоссунов планомерно распределилась по трюму, облепив «везунчиков». Ворка стали комично бултыхаться, размахивая руками, кто-то орал уже от страха, мне заехали по черепу и я постарался «отплыть» подальше от дергающегося товарища, но впялился в другого. Ворка было слишком много, чтобы они смогли занять хотя бы персональный кубометр пространства. Черт, если сейчас еще кто-нибудь опорожниться, я этого не вынесу. Тарша болталась где-то подо мной и только по тяжелому дыханию девушки я понимал, что она еще жива. Грокк и Мерк где-то потерялись в каше и найти, а уж тем более опознать их не было никакой возможности — все стали серо-буро-малиновыми в крапинку. Я схватил Таршу и заработал ногами, пытаясь подняться наверх, над толпой. Цепляясь за стену и отталкиваясь от нее мне это удалось и я «обозрел» случившееся.

Внизу продолжала копошиться толпа, раздавая друг другу тумаки и отлетая в стороны от них же. Ворка не понимали, что происходит, поэтому кто-то злился, а кто-то молился всем Богам, которых знал. Пять тел плавали неподвижно. Толи умерли, раздавленные толпой, то ли были в отключке. Я обратился к Тарше.

— Сиди здесь. То есть пари…. короче оставайся тут. — «Зеленая» девушка мне кивнула.

Я начал пробираться сквозь толпу, отталкиваясь от ворка к первому телу, которое заприметил. Добрался, пощупал пульс, оттянул в сторону веко, нащупал жилку на горле — мертв. Видимо не выдержал давления толпы, да еще и перегрузкой приложило. Не повезло. И если полет продлиться больше трех дней, то мы здесь получим еще и эпидемию. Подлетел ко второму — та же история. Черт! Совсем плохо.

Я обследовал всех — все пятеро были мертвы, к тому же у двадцати одного ворка оказались переломы рук и ног — вопили они изрядно. К счастью Грокк и Мерк остались живы и даже целы — таких здоровяков еще и среди ворка надо поискать. Они беспомощно плавали посредине толпы. Пришлось взять их на «буксир» и переправить в «свой» угол, где уже отдыхала Тарша. Я собрал всех своих в углу и заорал на весь трюм.

— Так, все слушаем сюда! Если хотите живыми добраться до… куда там нас везут, надо рассредоточиться по трюму, чтобы не мешать друг другу. Не толкаться и не драться!

— А ты кто такой? — спросил кто-то из толпы. — На Ведуна и вождя ты не тянешь — слишком молодой!

— Может и молодой, — не стал спорить я, — да только я поопытнее вас буду. Для меня это первый полет в космосе, также как и для вас, так что я здесь с вами на равных. Только я Ведунов внимательно слушал и представляю, что дальше будет. А ждет нас посадка, по сравнению с которой взлет раем покажется. Кстати, куда нас везут?

— Вербовщик что-то говорил про Зада Бан. — крикнул кто-то из ворка. Знакомое название, но память меня подводит. Да и фиг с ней, главное, сколько нам в этой консервной банке парится.

— Далеко это от Хештока?

— Да кто ж его знает. — Пожали плечами ближайшие из ворка.

Я заметил, что большинство уже успокоилось и не так сильно бултыхалось в невесомости, половина точно застыла в том положении, что их застали мои слова и теперь слушали внимательно.

— Так! — сказал я, собираясь с мыслями. — Для «Кровавой Стаи» мы скот, надеюсь, вы уже поняли это. Иначе нас везли бы в более комфортных условиях. А значит, наше выживание зависит от нас самих. Пятерых мы уже потеряли. — Я указал пальцем на плавающие трупы. — Думаю, что никто не хочет оказаться на их месте.

Все замотали головами, особенно те, сто сломанными руками и ногами.

— Поэтому при посадке мы будем держаться подальше друг от друга и образуем несколько рассредоточенных групп, — я показал пальцами кольцо. — Когда нас будет швырять друг на друга, а корабль по любому будет колбасить не по-детски, мы сможем выдержать удары, если крепко будем держаться хотя бы парами. Но об этом позже, сейчас надо позаботиться о раненых.

— Зачем? — спросил кто-то.

— Как это зачем? — не понял я.

— Они не из нашего клана. — Заявил смутьян.

— Слушай, садовая голова, сейчас мы все сидим в одной тесной лодке и вы, мать вашу, вступили в «Кровавую Стаю», где вы все являетесь братьями. И что, ты не хочешь помочь своему ближнему? А если он припомнит тебе это в бою, когда от его действий будет зависеть твоя жизнь? Так что отставить расизм, наши шансы выжить возрастут, если мы будем помогать друг другу, а не пререкаться.

— Так рука сама заживет. — Пояснил этот ворка.

Я вспомнил про регенерацию слишком поздно, но отступать уже было не куда.

— А если она срастется не так? — кажется, я нашел нужные слова, — хромой и косорукий боец «Стае» не нужен, так что взяли, что есть под руками и наложили шину. Вот как это делается.

Я отобрал дубину у Грокка, который так и не выпустил ее из рук, но сейчас, впечатленный моей речью, а может быть, просто переваривающий ее, смысл до этого лба доходил хорошо если через час, и направился к ближайшему раненому, выпрямил его руку, отчего тот заорал еще громче.

— Терпи, казак, атаманом будешь. — Приговаривал я, фиксируя руку своим поясом для стреломета. — Вот так. Пока не снимай, походишь так несколько дней. Все всё поняли? Делаем как я.

Пока остальные ворка пытались помочь пострадавшим (надо сказать, что услышавших мои слова было меньшинство и где-то восемь разумных возились с ранеными) я подлетел к Тарше, которая уже вернулась в норму и блестела серенькой кожей.