Олег Бондарев - Кремль 2222. Строгино

Мгновенья не прошло, а в самом центре странной субстанции, как по мановению волшебной палочки, вдруг возникла черная дыра размером с человеческую голову, и наружу выпали факел с пистолем, все перемазанные…

…дерьмом.

«Котях, – понял Игорь. – Самый настоящий».

Кто придумал так называть этот оживший кусок дерьма, не уточняется, но имя мутанту подходило весьма. Вздымая пузыри в жиже перед собой дюжиной объемных ложноножек, монстр негодующе зашипел – верный признак того, что вот-вот плюнет в стоящих напротив беглецов желудочным соком, разъедающим плоть до костей.

«Пистоль, ублюдок, зачем же ты забрал мой пистоль?!.»

– Стреляйте туда, где у него пасть! – в отчаянии воскликнул Игорь, надеясь опередить коричневую тварь. – Там у него слабое место!

Если до недавних пор считалось, что котях практически неуязвим – ни стрела его не брала, ни меч – то теперь, после возвращения Данилы, всякий кремлевский дружинник знал, что бить его надо не абы куда, а прямо в нервное сплетение. А чтоб понять, где именно оно находится, следовало бросить в монстра чем-то… да тем же обломком арматуры и дождаться, покуда он раскроет пасть.

В данном случае, отряд невольно бросил в котяха одним из мечников.

– Стреляйте, куда он говорит! – заорал Вадим, уходя с «линии огня» к боковой стене тоннеля. Сам он как будто забыл о пистолете в своей руке – наверное, гибель направляющего совсем его дезориентировала, не позволяя думать ни о чем, кроме спасения собственной шкуры.

А, может, даже в этой ситуации он искал способ сэкономить патроны.

Телохранители послушно открыли огонь.

К счастью, плюнуть котях так и не успел, а то бы одной жертвой явно не обошлось. Судя по тому, как тварь на миг застыла, пули угодили точно в нужное место. Через миг догадка подтвердилась: монстр просто рассыпался на коричневые капли, в момент перемешавшись с безобидной канализационной жижей.

Воцарилась тишина. Телохранители медленно опускали оружие. Тяжело дыша, они продолжали сверлить взглядами то место, где только что находился котях, будто опасались, что зловонная тварь может вернуться. Но этого, конечно же, не произошло. Котях был мертв окончательно и бесповоротно.

– Не думал, что когда-нибудь встречу эту тварь, – пробормотал Никола, покосившись в сторону хозяина. – Думал, это байки.

– В Зоне всегда так, – буркнул маркитант. – Шагу нельзя ступить, чтобы в какое-то дерьмо не вляпаться.

Тут дружинник склонен был с ним согласиться. Он неплохо поднаторел в теории, но на практике за считанные два дня встретил немало того, о чем прежде слышал лишь вскользь. Та же крысособака, слишком огромная и сильная, куда больше своих диких сестер. А что насчет Громобоя и его верного питомца Щелкуна? Да, безусловно, о подобных уникумах было известно и раньше, но кто мог похвастать, что встречал настоящего нейроманта? Игорь, по крайней мере, таких людей не знал.

– Давай-ка, полезай наверх да осмотрись, – обратился к Николе Вадим.

Телохранитель безропотно подчинился, хотя по лицу его было видно: мечник вовсе не горит желанием разделить судьбу двух погибших соратников. Игорь его прекрасно понимал. Сколько людей уже погибло? Считая тех, что остались наверху – с дюжину, не меньше. И шансы на то, что снаружи поджидает очередная тварь, злобная и голодная, были весьма высоки. Дружинник смотрел на широкую спину Николы и думал, до чего же странно порой переплетаются людские судьбы. Наемник приспосабливался, день за днем доказывал маркитанту, что его таланты стоят куска хлеба и койки в теплом углу, и вдруг в один ужасный миг эту зыбкую почву выбили у него из-под ног. Причем все это случилось только из-за жадности его хозяина, не из-за него самого. И вот теперь он по указке все того же скупердяя-торгаша вынужден лезть наверх, рискуя встретить там собственную смерть…

«Где справедливость?»

Никола остановился у лестницы, задрал голову и вытянул руку с факелом к потолку. Некоторое время он стоял, не шевелясь, только рассматривал люк вверху – будто в глубине души надеялся, что Вадим внезапно передумает, отзовет его обратно и самолично полезет наружу…

Но нет, об этом не стоило и мечтать.

Никола оглянулся на своих, наткнутся на раздраженный взгляд маркитанта, вздохнул и сказал:

– Гаврила, забери факел мой и посвети снизу, а я полез.

Последний мечник молча выполнил просьбу соратника. Теперь он стоял внизу, держа в каждой руке по факелу, а второй, сунув пистолет за пояс, споро карабкался вверх по лестнице, угрожающе скрипящей и рискующей развалиться в любую секунду. Однако обошлось: добравшись до люка и едва не стукнувшись в крышку маковкой, Никола снова достал огнестрел и рукой, сжимающей оружие, попытался выдавить чугунный кругляк наружу. Вышло не сразу: лазом этим, по понятным причинам, пользовались нечасто… если вообще не впервой. Наконец, после минуты пыхтения и некоторого количества пролитого пота, крышка все же поддалась. В лицо Николе ударил свет, и он невольно вздрогнул и, сощурившись, отвернулся. Когда глаза немного привыкли к прямым лучам, телохранитель ухватился за край люка и выбрался наружу. Некоторое время ничего не происходило, а потом Никола наклонился к люку, едва не оставив заикой стоящего внизу соратника.

– Чисто! – буркнул он и снова скрылся из виду.

– Лезем, хозяин? – вопросительно посмотрел на маркитанта Гаврила.

– Лезем, конечно, – процедил Вадим. – Не здесь же стоять, пока очередной… котях не появился.

Он спрятал пистолет за пояс и побрел к лестнице. Гаврила уже поднимался наверх.

– Ты тут остаешься? – уже ухватившись за перекладину, Вадим оглянулся на стоящего посреди тоннеля дружинника.

– Нет. Конечно, нет, – встрепенувшись, сказал Игорь.

Он медленно подошел к лестнице, коснулся ржавого металла и поднял глаза вверх. Вадим был еще на полпути к выходу из тоннеля, а сверху уже тянулись к нему руки верных охранников.

«И откуда взялась такая преданность? – размышлял дружинник, карабкаясь по лестнице следом за маркитантом. – Наверное, они до сих пор думают, что все вернется на круги своя. Что надо всего лишь переждать, пока био уберутся восвояси…»

Игорь знал, что ждет дальше Николу и Гаврилу.

Но рассказывать им об этом не собирался.

– Порядок? – уже стоя едва ли не на верхней ступени, проорал дружинник.

– Чего орешь, дубина? – заглянув в люк сверху, огрызнулся Вадим.

– Уточняю, чего там, – пробормотал Игорь, разом поникнув.

Ему, конечно же, никто помогать не стал. Впрочем, разведчик и не надеялся. Стирая и без того истерзанную ткань рукавов об асфальт, он выбрался наружу и встал. После канализации даже мутировавшая и побитая войной верхняя Москва уже не казалась такой омерзительной.