Александр Ichimaru - К-9: За чертой мести (СИ)

Хотя так и не решил, был бы он сам благодарен тому, кто отдал бы его нашивку Учителю. Такого человека в свое время не нашлось все равно. И не могло найтись.

— А ты, парень, молодец, что с ним пошел, да! Джей этого не скажет, гордый, но хорошо, когда в такие минуты кто-то рядом стоит.

Рассел скосил глаза на бледного, будто осунувшегося высотника, явственно вздрогнувшего от хлопка по плечу, и подумал, что надо было все же шугануть его. Не пустить. Ведь эта сторона реальности городскому ни к чему, как бы ни тянуло к ней любопытство. И теперь негромко осадил Страйда сам:

— Хаук городской. Такой же, как ты — из «неугодного» поселения.

Открывший было рот механик помрачнел еще больше и уткнулся взглядом в неровный камень дороги. Джей знал Страйда уже довольно давно. И сейчас в каждой черточке лица видел, что старый друг просто сдерживает пришедшие слова. А потому ход его мысли лучше перенаправить. Все равно много раз звучавшие слова и просьбы не получат нового ответа — Райвену Страйду слишком не нравилось, что Джей из раза в раз уходит и приходит один.

— Как протез починишь, я уйду. Отдай мальчишке мою комнату, пусть поживет, пока не освоится.

— Поживет… пусть. Раз ты так просишь. Но все же…

— Мне не нужен отряд, Страйд! — резко оборвал вольный, так и не позволив начать режущий душу разговор. — Лучше пошли выпьем. Ты предлагал к Шерри.

— Да, выпить — это правильно. Дианку-то и ребят ее проводить как следует надо.

За прошедшее время это место будто бы не изменилось. Стилизованная под гайку вывеска-тарелка, чуть светящийся раствор в огромных колбах при входе, покосившаяся дверь: Джей был одним из тех, кто виновен в ее плачевном состоянии. Чинить так и не стали, поставив вместо этого вторую, внутреннюю, — хозяйка с ее специфическим вкусом нашла в оборванных петлях «гармонирующее с колбами очарование», и столь неприятный недочет был превращен в особенность: для Шерри оригинальную, для остальных — скорее комичную, но для завсегдатаев — необъяснимо уютную.

Это место никогда не было для Джея домом, но тут его всегда ждали. Даже компания не менялась — все та же четверка. Полноватая Шерри — в прошлом недоучка-медик, сейчас владелица самой оригинальной в городе забегаловки и заодно художница. Тоже недоучка. Бабуля, все такая же импульсивная и бескомпромиссная женщина, настоящие имя и возраст которой никто не знал и вряд ли когда узнает. Малышка Ли — девчонка-сорванец, которую при первой встрече раньше все считали мальчиком. Сейчас-то формы уже не позволят ошибиться. И, конечно, Райвен Страйд — один из самых умелых механиков, каких Джей когда-либо знал. И тот, кто смог обучить основам этого дела самого Рассела.

Всем этим людям «внешний» был обязан жизнью.

А они — ему.

Пять лет назад, когда беженцы из очередного проигравшего Пустоши городка нашли в Белых Песках полумертвого человека в форме легендарного отряда, никто не мог предположить, что их столько всего свяжет. Тогда Шерри боролась за его жизнь скорее от безнадежности или, может, просто потому, что живого совесть не позволяла бросить.

Тогда никто не верил, что он придет в себя.

А Джей очнулся, ведомый воспитанными годами инстинктами, за мгновение до того, как твари напали на небольшой отряд. И выиграл. Каким-то чудом, голыми рефлексами. Он сам тех дней не помнил вообще — все, что знал, ему рассказали.

Но Джереми Расселл тогда неизбежно погиб. Жизнь же Джея — призрака, ведомого лишь одним желанием, началась здесь. В госпитале Брайта. В темноте отчаяния и разрывающей сердце боли.

Иногда Джей думал, что было бы символично, если бы она здесь и закончилась. Но пустить себе пулю в лоб, как порой хотелось, вольный не имел права. Там, наверху, есть те, кто никогда ему этого не простит.

Джей неохотно сполз с «летучки» и шагнул через знакомый порог, привычно ожидая, как мгновение тишины сменится приветственным шумом. Но Шерри всегда была умной женщиной, вопреки поведению и чуть наивной внешности, потому, вместо обычного вороха охов и ахов, Рассел получил лишь на автомате стертый поцелуй в щеку.

— А! — ворчливо встретила их Бабуля, вставая во весь свой немалый рост, — мало того, что опять исхудал, так еще и новости дурные принес. Не молчи, Джей, старая все видит. Шерри! Наливай всем за наш счет. Провожать будем, скажи, кого только… Ты глянь, он еще и хромает!

— Диана Ро, — негромко произнес Джей, садясь за свой любимый столик в конце зала. — И «Отвага».

Вокруг все погрузилось в знакомое молчание. Слишком тяжелое — видимо, та девушка была когда-то чуть ли не душой компании. Недаром Страйд ее так описывал. Любя. От этого отстраненная теплая грусть сменилась, наконец, уже почти забытой пронизывающей тоской.

Своим дурные вести приносить всегда хуже.

Зато с ней точно попрощаются. Как надо. Без слез — молчанием, в котором всегда будет нечто большее, чем можно сказать словами.

А минутой спустя, когда разлитый по стопкам алкоголь огненной волной растечется по телу, все вернется на круги своя.

Уже вернулось.

«Внешние» исчезали слишком часто — в обычаях вольных никогда не было долгого траура. Ушедшие не должны портить жизни тем, кто еще тут. Простая и очевидная философия, не понятая ни импами, ни городскими, спасла от холодной безнадежности много душ.

Вот и сейчас Джей со смешком наблюдал за ошарашенным и сбитым с толку столь резкой переменой Хауком. Мальчишка, погруженный в свои думы, явно не ожидал, что только что мрачно молчавший об ушедшей Страйд как всегда от души долбанет его по спине и заговорческим «шепотом» предложит выбрать обед за его счет. Так сказать, за встречу.

А вот гордость взбрыкнула — он же взрослый и не нуждается в подачках. Но Страйд как танк — его не остановишь, коль что в голову взбрело. Тем более мало разборчивое бурчание под нос он даже не услышал.

Хаук сидел на месте и по-простому охреневал от происходящего. Все события этого дня уже не укладывались в голове, мозг гудел, переполненный информацией, и высотник в какой-то момент просто забил на все попытки понять логику происходящего.

Первой неожиданностью для него стало само заведение. Ядовито-ярко оформленный вход с висящей на соплях дверью; несуразный зал со столами разной формы и дикими картинками на стенах. Внимание притягивала каждая, но от попыток понять, что же на них нарисовано, голова болела еще больше.

И, наконец, люди.

Странное отношение к смерти высотник просто принял — что ему еще оставалось? — и постарался затолкать собственные эмоции на дно. Хотя хотелось кричать, открыть глаза остальных на то, что они видели в столь странном свете: человек ушел! Ушел туда, откуда больше не вернется!

Но когда Хаук уже готов был высказать все, что лезло на язык, Джей небрежно скинул на пустующий стул свой дорожный плащ. Под которым не было нашивки.