Александр Конторович - Пепельный рассвет

Солдаты бросились к месту взрыва. Следом за ними, придерживая тяжелые сумки аптечек, поспешили медики. Добежав до первого раненого, Магда присела на корточки. Пожилая женщина. Что с ней? Ага, ноги — это проще, тут её помощь не особенно и нужна, фельдшер сможет перевязать и сам. А вот дальше лежит совсем молоденькая девочка, живот весь в крови, ею и займёмся…

— Хашим! — Джетмир опустил бинокль. — Они бросают оружие! Смотри — прямо на землю!

— Трусы! — Олия со всего маху ударил кулаком по столу. Стало легче, боль слегка прояснила разум. — Они боятся воевать за свою свободу!

Словно раненный тигр, главарь бандитов заметался по комнате. Что-то надо делать… что?

— Сколько у нас ещё бойцов, Джетмир?

— Около ста. Остальные… не знаю где они. Кто-то, несомненно, погиб. А прочие… я их не вижу.

— Надо уходить! Через тыловую стену — там солдат не может быть много! — Хашим присел на корточки перед сейфом. — Они не будут здесь вечно, скоро уйдут, оставив тут немного людей. И тогда мы снова вернёмся за своим добром!

Щелкнул, открываясь, замок, и Олия потянул на себя тяжелую дверцу массивного сейфа.

Выстрела он не услышал…

— Герр майор! — лейтенант щелкнул каблуками. — Докладываю: территория складов под нашим контролем, производится зачистка и осмотр помещений.

— Беженцы?

— С территории вышло около полутора тысяч человек. Триста восемьдесят семь мужчин старше восемнадцати лет. Остальные — женщины и дети, плюс около пятидесяти человек в пожилом возрасте. В основном — тоже женщины.

— Так. Происшествия? Оружие? Я слышал взрыв…

— Два взрыва, герр майор! В одном случае заряд рванул впустую, уже в яме. Сапер постарался, молодец! Во втором — смертница успела себя подорвать. Пострадали, в основном, сами же беженцы — они шли рядом. Изъято и подобрано двести сорок пять единиц огнестрельного оружия и сто сорок шесть ручных гранат — их просто выбрасывали на землю. Пришлось поставить для этого пустые патронные ящики, не собирать же их потом повсюду? Среди гражданских пострадали сорок два человека. Погибло девятнадцать, включая сюда троих террористов. С нашей стороны потерь нет. Легко ранен в щеку один боец — осколок влетел в открытый люк.

— Значит, говорите, ваш главарь застрелился? — Гратц с сомнением посмотрел на Джетмира. — Совесть замучила, или что?

— Откуда мне знать? — пожал плечами тот. — Я при этом не присутствовал. Вошел в комнату и увидел тело. Вот и всё.

— Угу… Фридрих, — обернулся майор к гауптману. — Собери военно-полевой суд. Три офицера, секретарь… сам знаешь. Местных собрали?

— Не всех, большинство разбежались.

— Ну, что ж, переговорим с теми, кто остался. Надо думать, они укажут нам на тех, кто им особенно насолил. А пока — вот тебе первый кандидат!

— Постойте! — рванулся из рук солдат Джетмир. — Вы же обещали нам неприкосновенность?!

— Когда это? На переговорах? Так они уже закончились. Вас там никто и не тронул, хотя и было за что. А требуя сложить оружие, я вам ничего подобного не обещал. Но вот что касается прошлых заслуг… за них надо отвечать. Оттого и я выступаю на суде лишь свидетелем, ибо судьей, в данной ситуации, быть не могу.

— Но ведь военно-полевой суд… это расстрел!

— Иногда бывает и виселица… Это уж на усмотрение суда.

Запрыгнув в кузов грузовика, майор взял из рук ефрейтора мегафон.

— Слушать всем! Дважды повторять не буду никому!

Притихшая толпа уставилась на него сотнями глаз.

— Я не собираюсь здесь ничего обсуждать! То, что я сейчас скажу, не подлежит пересмотру и оспариванию. Здесь и сейчас я являюсь представителем верховного командования, и данное решение выношу от его имени. Если кто-то не в курсе — у нас повсюду военное положение.

Он обвел глазами примолкших людей.

— Вы все либо являлись бандитами, либо способствовали им в совершении преступлений. Пользовались награбленным добром и восторженно вопили, глядя на смерть гладиаторов на ринге. Те из бандитов, чью вину мы смогли доказать, понесут заслуженное наказание. Что же до тех, кого не поймали с оружием в руках и тех, кто оказывал им помощь… Вас судить не станут!

Толпа выдохнула. Упал кирпич с души…

— Вон там стоят грузовики, — майор протянул руку. — Этих машин достаточно для того, чтобы погрузить всех детей и пожилых людей. Ни один мужчина или женщина, способные к самостоятельному передвижению, туда не попадут! Их отвезут за триста километров отсюда и высадят. Там есть какие-то постройки, так что без крыши над головой они пока не останутся. Снабдят продовольствием на первое время. Все прочие — дойдут туда сами. Немного еды на дорогу — тоже дадим. Но! Не советую вам там надолго задерживаться. Местное население вас активно не любит и долго терпеть не станет.

— Но как же нам теперь быть? — прозвучал голос из толпы. — Куда идти?

— Не моё дело, — отрезал Гратц. — Я вас сюда не звал. Идите к себе домой. Предупреждаю сразу — сюда вы не вернетесь! Этот поселок будет уничтожен уже к вечеру. Никакого оружия уходящим тоже не полагается, хватит и перочинных ножей. Учитесь жить в мире с окружающими. Раненные, после выздоровления, также будут отсюда депортированы — за этим проследят особо!

— Прошу садиться, майне херрен! — Гратц пододвинул себе стул и сел. Снял шлем и положил его на стол. — Фридрих, это все?

— Да, герр майор! — прищелкнул каблуками его заместитель.

— Не густо…

Собравшихся было менее тридцати человек.

— Что делать, господин майор? — развел руками один из приглашенных. — Тут было не слишком комфортно существовать последнее время…

— Но сейчас-то многие вернутся назад? Или как?

— Здесь их дома… пока ещё целые. Вернемся, господин майор.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Вилли Ламсдорф, господин майор. Почтмейстер.

— Очень хорошо, господин Ламсдорф. А военные либо полицейские — тут есть? Гражданские чиновники меня сейчас не очень интересуют, поймите правильно.

— Вахмистр Бренн! — поднялся со своего места седоусый грузный мужчина. — Бывший вахмистр…

— Отчего?

— Уволен по негативным обстоятельствам, герр майор!

— А именно?

— Неуважение к религиозным правам задержанного. Нашумевшее дело — «Свидетели Иеговы против Бренна». Не предоставил пойманному насильнику возможности совершения молитвы.

— Вот как? И сколько же лет вы прослужили в полиции?

— Девятнадцать, герр майор!

— Солидный стаж! А теперь что — землю возделываете?

— Работаю в саду.

— Не надоело?

Вахмистр пожал плечами.

— Надо же что-то делать, герр майор? Просто так сидеть я не приучен.

— Это приятно слышать, вахмистр. Вы один такой нелюбитель праздной жизни? В том смысле, что есть ли еще в округе отставные военные или полицейские? Про действующих чинов полиции я и не спрашиваю: в курсе, что с ними сделали эти негодяи.