Никита Герасимов - Вторжение (СИ)

— Давай-ка я лучше расскажу все по порядку, чтобы ты лучше понял мои мотивы, и мотивы своих Миньонов. Жажду убийства я ощутила задолго до твоего появления у лаборатории, и, само собой, вышла навстречу. Вместе со мной вышли и твои люди — они так же ощутили, что с тобой происходит что-то неправильное. Можешь спросить у них — я не выдумываю, все так и было. По мере твоего приближения я все лучше понимала причины, которые подтолкнули тебя к одержимости. Петр, обеспокоенный происходящим, тут же поведал мне о ваших экспериментах, подтвердив мои опасения. — она тряхнула головой, не отрывая от меня глаз, — когда ты появился у лаборатории, ты не был Денисом. Ты имел его тело, его способности, его силу — но им ты не был. Вирус воспользовался той слабостью, которая появилась из-за злоупотребления так называемым «слиянием», и поглотил тебя. Ты был готов убивать: вспомни!

Я прищурился:

— Элла, дорогая моя. Если бы я реально захотел убивать, то убил бы, поверь!

Она тут же контратаковала:

— Ты недооценил нас — потому и проиграл! Ведь ты же не ожидал, что я могу использовать магию?

Тут она была права — увидеть эльфийку, использующую проклятую демоническую магию, было невероятно. Я настолько уверовал в то, что она хочет сохранить свою Ауру «чистой», что не допускал возможности изучения ей заклинаний. Как выясняется — зря.

— Ты чувствовал себя хозяином положения, и не видел причин для беспокойства. Расслабился — и нам всем очень повезло, что произошло именно так, ведь иначе ты на самом деле уничтожил бы нас…ну, меня так точно — просто на всякий случай.

— Потому что ты решила, что можешь манипулировать моими людьми! — я ткнул в нее пальцем, — Терпеть подобное не станет ни один Офицер!

Эланиэль округлила глаза:

— Это когда же я ими манипулировала?

Я открыл рот, но не смог произнести ни звука: отчего-то причина моей ненависти сейчас казалась какой-то…мелочной, что ли? Я задумался:

— Ты скрыла от меня важную информацию, касающуюся развития вируса. Но при этом держала апостолов в курсе ситуации, сделав из них своих агентов. Так?

Она, задумавшись на мгновение, кивнула:

— Похоже на то, но без излишнего драматизма, который ты зачем-то пытаешься продемонстрировать. Они были осведомлены о феномене одержимости, и держали меня в курсе твоего состояния. Тебе я не говорила об этом лишь по одной причине: чтобы не мешать твоим экспериментам.

Я навострил уши:

— Так ты знала, чем я занимаюсь?

Она развела руками:

— У меня работа такая! Если пустить все на самотек, то выстроенное нами с таким трудом сообщество развалится на следующий день, поверь мне! Да и расскажи я тебе об одержимости, что бы это изменило? Ты бы прекратил исследования? Не думаю.

— Я был бы осторожнее! И мы бы сейчас не выясняли, кто прав, а кто виноват! — меня здорово разозлило ее отношение к сложившейся ситуации.

— Денис, ты не маленький мальчик, и если говорить о ментальном взаимодействии с Демонами, «слиянии» и подобных этому процессах — ты намного опередил меня. Давать тебе советы в этой области просто глупо! И ты сам прекрасно это понимаешь! Не забывай о том, что данные, которые ты надеялся получить, должны были помочь нам всем! Это твое исследование, и запретить тебе заниматься им я не могла, да и не хотела. Пришлось ограничиться просьбой — не приказом, заметь — к твоим Миньонам, чтобы подстраховаться. К сожалению, вышло так, что они не смогли вовремя предсказать момент одержимости… — она вздохнула и печально покачала головой. Я возмущенно фыркнул:

— А меня предупредить об одержимости — такая мысль в твою голову не приходила? Я был бы осторожнее!

— И шанс на успех из маленького стал бы практически нулевым! Многое бы ты узнал, страшась слияния?

— Значит под танк?!

— Я не о тебе забочусь, Денис! В первую очередь я думаю о людях, которых нужно защитить! Тысячи спасенных, принявших наши правила — в том числе твои родители, Денис! Вот о ком я думала, когда позволяла тебе рисковать! Мы все чем-то жертвуем ради них, а ты мне рассказываешь про танк? Очнись, оглянись: в каком мире мы живем! Нынешнее время требует от нас всех серьезных жертв, серьезного риска!

Доводы Эланиэль я понимал, но они казались мне такими…надуманными, что не верилось в реальность происходящего:

— Я правильно понимаю, что если бы тебя вовремя предупредили о моем состоянии, то ты смогла бы предотвратить одержимость? В которую я все еще не очень-то и верю, к слову, — я не думал, что Эланиэль обманывала меня с этой одержимостью, но я привык верить фактам, а не словам. Тем более, до этого времени я даже не слышал об этом феномене.

— Тебе просто был нужен перерыв: день-два на стабилизацию Ауры. Никаких особых умений для этого не нужно, самый сложный элемент — вовремя понять, что одержимость близка. Рассчитывая на твоих Миньонов, я ошиблась — подсознательно ты оказывал на них слишком сильное влияние, убеждая в том, что происходящие в тебе изменения — норма. Для того, чтобы объективно оценить состояние объекта, нужен независимый взгляд, а Миньон таковым, само собой, не является. В произошедшем есть и моя вина — я должна была предусмотреть этот момент, но не смогла. У меня нет Миньонов, поэтому многое из области взаимоотношений «Хозяин-Миньон» для меня загадка.

Я удивленно вскинул брови: чтобы у Эланиэль, и не было подчиненных? Ну не знаю… Она заметила мое замешательство:

— Мне это просто не нужно — я достаточно хорошо владею телепатией, чтобы не нуждаться в той связи, что появляется между Хозяином и Миньоном. Но речь не об этом… — она прикрыла глаза:

— Между нами возникло некое недопонимание, и я очень хочу его устранить. Причины своих поступков я объяснила, надеюсь, ты отнесешься к ним с пониманием.

Я опустил взгляд на обшарпанный пол, пытаясь понять свое отношение к произошедшему…и понял, что не в силах сделать это. Человек внутри меня разводил руками, и говорил: «Ну, она права, что уж тут скажешь! Поступила она некрасиво, но все ради блага людей! Черт с ним, едем дальше!», а демон внутри меня рычал: «Она играет о мной! Точно так же, как до того с моими Миньонами! Поверишь ей сейчас — проиграешь!»

Два совершенно противоположных мнения, каждое со своими весомыми аргументами…но одно я знал наверняка — как бы я сейчас не ответил, какую бы сторону не принял: прежнего доверия между нами уже не будет. Да и поступок апостолов… Напасть на собственного Хозяина, вопреки его воле. Связывали нас цепи, да, как оказывается, не те…

Неожиданно я осознал, что сравнивать эльфийку с ними просто глупо. Ведь кто она мне — посторонний в принципе человек, всего лишь одна из лидеров Центра. А они — мои подчиненные, люди, которых я считал самыми близкими и понимающими. Были таковыми, ибо проигнорировать факт их проступка я не мог категорически. В наших отношениях появилась трещина, залепить которую словами не удастся. Я с растущей, будто летящий с вершины горы снежный ком, тоской, ощутил, как объединяющая нас связь слабеет, исчезает в бездонном омуте разочарования, растворяясь в нем без остатка. До меня донесся отголосок эмоций апостолов, ощутивших происходящие изменения — словно вопль падающего в пропасть альпиниста, обреченного на мучительную смерть, и прекрасно понимающего, что его ожидает. Обрывки образов, в которых было много чего намешано: страх, злость, желание объясниться…отчаяние от неспособности хоть как-то повлиять на происходящие перемены…