Никита Герасимов - Вторжение (СИ)

— Осторожно!!!

Громкий вопль, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил меня дернуться: кричал один из бойцов отряда, к которому я спешил на помощь. Только это я и успел осознать, потому что в следующее мгновение мне в живот как будто влетел стальной лом. Воздух, разрывая легкие, вырвался из глотки, а под бронежилетом явственно забулькало. Удар, нанесенный мне, был такой силы, что остановился я, только столкнувшись со стеной одного из домов. Мышцы в одно мгновение стали ватными, а перед глазами заплясали искры, кружащиеся в черном водовороте. Сознание стремительно покидало меня, но каким-то сверхчеловеческим усилием я смог удержаться на краю, и с трудом поднял взгляд перед собой. Демон бежал ко мне, длинными прыжками перепрыгивая через стоящие у него на пути препятствия, и его плечи разгорались белым сиянием. Попытка пошевелиться окончилась провалом — я лишь сполз по стене ниже, почти упав на мостовую. Страха не было — этот удар, раздробивший мне ребра и превратившии внутренности в фарш, выбил его из меня. Осталась одна боль, которая уже разрывала те оковы, в которых я из последних сил удерживал ее. Слишком большой ущерб был нанесен организму, чтобы суметь полностью игнорировать волны боли, расходящиеся во все стороны от живота. А Демон все ближе и ближе…ему осталось всего несколько шагов до меня.

Что он сделает — разорвет меня на части когтями? Или, быть может, он добьет меня магией?

Я почти смирился со своей смертью, все силы отдавая на блокирование терзающей мое тело боли, как вдруг существо, уже протянувшее ко мне свои лапы, снесло в сторону вместе с частью улицы. Вслед за ним пролетели две покореженные легковушки, обломки вырванного с корнем дорожного ограждения и разбитое в щепы дерево в вихре листьев. Даже в моем состоянии я нашел силы повернуть голову: мимо пронесся смутно знакомый мне Офицер, вслед за ним еще, и еще один… Последний на секунду остановился и грустно покачал головой, бросив взгляд на кровь, безостановочно льющую из-под искореженного бронежилета. Неужели все так плохо? Он отвернулся и бросился вслед опередившим его товарищам.

Ощущая разливающуюся по телу слабость, борясь с убегающим во тьму сознанием, я в ускоренном темпе латал поврежденные органы. Селезенка разлетелась на куски, гематома, в которую превратился желудок, непрерывно сокращалась, судорожно пытаясь выдавить остатки полупереваренной пищи, состояние других органов было немногим лучше. И венчала это все огромная рваная рана под бронежилетом, из которой непрекращающимся потоком на землю шла кровь.

Голова опустилась на грудь — сил, да и желания смотреть по сторонам не осталось. Кто-то подбежал, резко затормозив у моего тела:

— Денис, держись! Ща я быстро со всем разберусь, слышишь! Только держись!

Андрей — я узнал его только по голосу — вскочил и бросился следом за остальными. Уши заложило, и окружающий мир погрузился в мягкую, бархатную тишину. Так даже лучше — ничто не будет отвлекать меня от дела.

К моему большому сожалению, опыта в восстановлении органов у меня не было никакого: вот срастить кость, или регенерировать мышечную ткань я мог без особого труда. Но нынешние раны требовали от меня навыков совсем иного уровня. Я был практически уверен, что мой организм в состоянии самоисцелиться, просто собрав себя по кускам, но для этого нужно было время, а его не было — пальцы рук и ног уже начинали неметь.

Все, что я мог — это оставаться в сознании и насыщать поврежденные области демонической энергией. Я снова вспомнил слова Эллы о высоком качестве моей энергии, благодаря которому трансмутация давалась мне в разы проще, чем остальным — хочется верить, что она не ошибается на этот счет.

Слева в меня шрапнелью ударила каменная крошка, а Аура прогнулась от резко подскочившего давления энергии — отдалившийся бой вернулся на улицу, с которой начался: что-то долго четверо Офицеров мучают одного Демона…

Под моими ребрами будто завелся неведомый зверек, принявшийся пинать мои внутренности: они зашевелились, пытаясь вернуться в нормальное, привычное им состояние. Если бы я действовал осторожнее, не торопясь, то результатом был бы полностью исцелившийся организм, но этой роскоши я себе позволить не мог — если не остановить кровотечение как можно скорее, я истеку кровью. Благодаря перенасыщению демонической энергией мое тело стремительно преобразовывалось: поврежденные ткани меняли свою структуру, соединяясь между собой отростками, которые подобно нитям стягивали разорванные органы. Контролировать этот процесс я не мог — не хватало знаний; так что он был отдан на откуп моей Ауре — надеюсь, она знает, что и как внутри меня должно работать.

Спустя какое-то время я ощутил себя зависшим в знакомой пустоте, в глубине которой мерцали огоньки душ моих Миньонов. Какие-то ярче, какие-то тусклее — они снова протягивали мне навстречу лучики желания помочь, наполненного дружбой и любовью. В прошлый раз я был в бессознательном состоянии, и не мог в полной мере ощутить весь спектр излучаемых ими энергий, но сейчас… Сейчас я наслаждался ощущением родства, что связывало нас крепче любой крови. Волны тепла проходили сквозь меня, даруя покой и нерушимую веру в них. Невозможно человеческими словами описать те чувства, что я испытывал к ним: была там и гордость, и надежда, и нежность…сложный конгломерат из людских и не очень эмоций смешивался в моем сознании, делая меня…богаче? Лучше? Я как будто рос над самим собой, опираясь на своих Миньонов, и в то же время старательно подтягивая их за собой. Мои предположения о том, что Хозяин и Миньон — не просто начальник и подчиненный, подтверждались на моих глазах. Мы — единый организм!

Не знаю, сколько времени я плыл в этих потоках энергии, купаясь в них, словно рыба в водах горной реки, но когда я очнулся, в моей голове будто взорвалась микробомба: резкий приступ боли вернул меня с небес на землю. Я ощутил себя лежащим на холодном асфальте. Тело было необычайно легким, практически невесомым, но вместе с тем немного не моим: изображение в глазах плыло, как будто я никак не мог поймать фокус. Первая попытка встать окончилась провалом — берцы разъехались по каменной крошке, прочертив в ней две борозды. Стоп…у меня же не было таких ботинок? Одежда на груди и животе прилипла к коже, стягивая ее. Наконец я смог проморгаться, и увидел перед собой две ноги в таких же, как у меня, берцах.

Надо мной склонился какой-то небритый мужик в военной форме, заляпанной кровью, и, скривившись, спросил:

— Ты как?

Я нахмурился, пытаясь вспомнить, кто это такой, но не преуспел в этом, добившись лишь нового приступа боли сопровождаемого странным раздражением. Потерев виски, я осмотрелся: разрушенная улица, горящий метрах в тридцати автомобиль — судя по номерам, военный, вооруженные люди в форме, и тяжелая, давящая на сознание атмосфера. В нос ударил едкий запах горящей резины, и я чихнул: