Александр Кондратов - Сталь против Пламени (СИ)

Вечер сегодня выдался самым обычным. Пускай и закат окрасил небо в невероятные краски, которые и представить сложно, а благоухающий в весеннем порыве городской парк превратился в самый настоящий уютный райский уголок. По мощёным дорожкам с радостным криком катались на роликах, самокатах или велосипедах детвора, а интеллигентные люди пристроились на дальних скамейках с какой-нибудь хорошей книжкой. То и дело мимо пробегали юные любители спорта, которым частенько давали фору активные пенсионеры. Мамаши с колясками так же гуляли по парку, ведя активные разговоры, несомненно, о чём-то очень важном. Тем не менее, это был самый обычный вечер.

Подобно другим любителям прогулок на свежем воздухе я шёл неспешным шагом по дорожке. Тёплый медленный ветерок залезал под футболку, щекоча кожу своими лёгкими прикосновениями, редкие птичьи голоса радовали слух, успокаивая нервы.

А успокоиться мне нужно было. Мой младший братец, находящийся в самом интересном возрасте, подростковом, умудрился в который раз вымотать все нервы как родителям, которые и не знают, куда деться от его выходок, так и мне, хотя я давно переехал и жил своей жизнью.

И вот он идёт рядом со мной, насупившись, кутаясь в свою ветровку, словно бы на улице стоял сильный минус. Изредка он бросал на меня косые взгляды, пару раз даже порывался развернуться к выходу из парка, но был сразу же остановлен мной. Так этот малолетний наглец пытался применить свою (смешно сказать) силу, чтобы вырваться! М-да, как-то я упустил момент, когда милый ребёнок стал трудным подростком. Ох, упустил, а ведь он мой младший брат. Значит, я должен отвечать за его воспитание, ведь я, если на чистоту, был ближе к нему, чем родители.

— И долго ты будешь меня конвоировать? — Скрипучим ломающимся голосом спросил он, одарив неприветливым взглядом из-под бровей.

— Ровно до тех пор, пока моё душевное состояние не нормализуется. — С долей пафоса сказал я и потом добавил. — Иначе кого-то я прибью.

Братец что-то пробурчал себе под нос, но я оставил это без внимания. Ничего, сейчас я успокоюсь, он, может, перестанет бунтовать, и тогда можно будет спокойно поговорить. Эх, а всё-таки хорошо тут! Спокойно…

Мы походили ещё минут десять, когда я решил «сделать привал». Потянув нерадивого братца за рукав, когда он попытался под видом задумавшегося уйти куда подальше, усадил его на скамейку и сел сам. Ещё пару минут мы посидели в тишине, пока брат не выдержал. Причём, прорвало его эмоциональную плотину окончательно и бесповоротно:

— Да что ты вообще указываешь, что мне делать?! Тебе всегда было наплевать на мою жизнь, так чего ты строишь из себя крутого умника?! Я и без тебя разберусь, что мне делать и как!

— Разберёшься, говоришь? — Задумчиво проговорил я. — И кости тому бедняге тоже сам срастишь? Силу девать тебе некуда, вот что. Решит он…

— Да, решу! — Выкрикнул мне в лицо брат, а голос его предательски «дал петуха». Он (брат) покраснел, ещё больше насупился, видать, переживает по этому поводу, кашлянул в кулак и продолжил кричать мне в лицо. — Этот козёл сам напросился! Я ему сразу сказал, чтобы не приставал к ней! А он не послушался! Да ещё и ударил её!

— И кто тебе сказал, что он её ударил? — Спокойным голосом спросил я, глядя прямо в глаза разбушевавшейся кровинке.

— Она! — Тут же ответил брат, не собираясь говорить тише. — И синяк показала! Я как его увидел, сразу пошёл разбираться!

— И, конечно же, ты полностью уверен, что этот синяк поставил тот бедный паренёк? — Прищурился я.

— Он урод! — Воскликнул брат. И откуда силы берёт так орать? — С пацанами боится драться, вот на девчонок и лезет!

— А что, обязательно всё сводить к драке? — Снова спросил я. — Может, стоило с ним хотя бы просто поговорить?

— Да что с этой тряпкой разговаривать!

— А стоило. — Вздохнув, сказал я. — Когда, говоришь, он «ударил» твою подружку?

— Во вторник, после уроков! — Уверенно ответил брат. Тут уже был мой выход.

— Да будет тебе известно, мой скорый на расправу братец, что учащийся в твоей параллели Иван Котов, которого ты посмел избить, в тот злополучный день не пришёл в школу. Поскольку у него вместо уроков проходил плановый медосмотр. — Удовлетворившись ошарашенным лицом брата, я продолжил. — У этого парня какая-то проблема с костями, то ли недостаток кальция, то ли ещё что-то. В общем, они у него слишком хрупкие. А после твоих «разговоров» у него врачи зафиксировали несколько серьёзных переломов и обширные гематомы.

Брат выпал в осадок. Его взгляд стал отрешённым, а на лице застыла маска неверия и отрицания. Я лишь тяжело вздохнул. Не зря нам с детства говорят, что драка — это самое последнее дело. Потому что иногда с первого взгляда благородный поступок превращается в настоящее преступление, от которого уже не отмыться.

— Благодаря твоей выходке директор школы нам с родителями прозрачно намекнул, что тебе лучше бы сменить поскорее школу. — Честно сказал я. — Потому что, мой юный брат, ты уже в том возрасте, когда можешь нести уголовную ответственность. А портить статистику таким происшествием школа не хочет.

— В смысле, уголовную? — Чуть ли не шёпотом спросил совсем подавленный подросток.

— В прямом. — Строго сказал я, мысленно подавляя вскипающую злость. Слишком плохое чувство, с ним каких только бед не натворишь. — За нанесение тяжких телесных повреждений, или как там правильно, тебе грозит самый реальный срок. А из этого вытекает конец твоей дальнейшей учёбе, карьере и семье. Хотя, может, ты и сможешь выкрутиться, но с твоим отношением к делам… сомневаюсь.

Поднявшись со скамейки, я повернулся к выходу из парка, лишь только сказав напоследок одну единственную фразу:

— Твоя подружка тебя подставила. — И пошагал к выходу, оставив обескураженного брата одного сидеть на скамейке.

Вот как можно быть таким глупым, скажите? Эта сучка (по-другому не назвать) имеет свой блог, или что-то вроде этой ереси в интернете, не очень популярный. Вот и решила сделать «ход конём» и стравить одного всеми забитого бесхарактерного парня с другим, слишком наглым и драчливым. С моим братом. И сняла всё это на видео. Популярность её взлетела аж на полсотни подписчиков, но у двух парней отныне жизнь поломана. Её бы за это поломать, да нельзя… закон, чтоб его…

— Эй! — Вдруг до моих ушей донёсся резко оборвавшийся вскрик сзади. Резко обернувшись, я увидел, как моего брата тащат за руки два человека, одетых в грязную, висящую лохмотьями одежду. Они были метрах в пятидесяти от меня, но даже отсюда я разглядел, как по безвольно повисшей голове брата течёт струйка крови из рассечённой брови.