Дарт Макменде - Я, Рейван (СИ)

«Всё-таки меня ведёт Сила», подумал я. Не без самодовольства подумал… хотя чем уж гордиться, когда тебя «ведут».

Двери с шипением закрылись за спиной. Да, в тёмно-сером пластике здешних коридоров определённо виделось что-то знакомое. Так, значит, если мы пришли от лифта… стоп, лифт в другой стороне… хотя в игре же не было там никакого зала. Ага, но кто сказал, будто лифт должен быть только один? Корабль боевой и большой, естественно, все системы дублируются… Выходит, мы зашли с другой стороны, оттуда, где в игре была неоткрываемая дверь. Тогда второй лифт прямо по курсу, справа будет небольшой пандус и всякие технические помещения, а ещё…

И тут только до меня наконец дошло, что именно так упорно тянуло меня сюда, в тюремный блок, о существовании которого прежде я и не задумывался.

Траск Ульго.

Мой первый товарищ и соратник в этом мире. Человек, о котором я помнил всё это время… а вот теперь забыл.

Помещения тюремного блока казались совершенно пустыми, как вымерли, и о конспирации можно было не заботиться. Я остановился, на мгновение закрыл глаза и прислушался к Силе.

Смутные ощущения превратились в уверенность: теперь я точно знал, где находится Траск.

Бастила молчала, и я не стал ничего ей говорить. Просто двинулся в нужном направлении, девушка заскользила следом. Мы шли в молчании, и очень скоро обострённым от напряжения слухом я уловил мерное шелестение силовых полей.

Встретить охрану я не опасался: чувствовал, что в блоке никого нет. Мы спустились по пандусу, свернули за угол. Цель приближалась.

Следующий поворот открыл перед нами узкое и довольно мрачное помещение, слабо освещённое излучением силовых полей. По левой стене располагались тюремные камеры. С некоторым трепетом я шагнул вперёд и заглянул в первую.

Совершенно незнакомый сине-зелёный родианец поднял на меня угрюмый взгляд фасетчатых глаз.

— Cthn rulyen stka wen… — пробормотал пленник, привставая на койке. — Oona goota?

Я озадаченно покачал головой.

— Ittu, — сказал родианец, теряя интерес и отворачиваясь к стене.

Судя по лексикону, терять парню было уже нечего. Я не стал тратить время и прошёл к следующей камере.

Ставки росли: здесь родианцев было уже сразу трое. Насколько я помнил игру, эти ребята сошли с ума от пыток и после освобождения нападали на спасителя. Вряд ли они могли составить нам с Бастилой серьёзные проблемы, но лучше никаких проблем, чем даже несерьёзные.

Мы перешли к соседней камере. На полу грудой тряпья валялось тело незнакомого, но бесспорно мёртвого вуки в ручных и ножных кандалах. Выглядел он так, словно подвергся длительному и жестокому избиению, в некоторых местах шерсть казалась даже подгоревшей.

Следующая камера: спящий трандошанин. Какая отвратительная рожа!..

Дальше. Ух ты, снова ящерка: никто. В смысле, один из расы, чьи представители формировали костяк банды Чёрных Вулкаров на Тарисе.

Я начинал чувствовать определённую последовательность, некую связь…

Ещё шаг. Двое джав. Мёртвых. И, судя по запаху, лежат они тут уже не первый день. Зачем оставлять трупы в тюремном блоке?…

Стараясь дышать ртом, я прошёл к следующей камере. А вот эту харю я вижу не в первый раз…

Джор Уль Куракс, супер-карго космопорта Анкорхеда повернул голову на звук. Некоторое время он пытался сфокусировать взгляд на наших лицах. Наконец ему это удалось.

— Т-ты!.. — выдавил аквалиш, отталкиваясь от пола ногами и отползая к дальней стене. Руки пленника висели плетьми вдоль тела. — Ты!.. Не надо…

— Джор… — сдавленным шёпотом пробормотал я, подступая к границе силового поля и ужасаясь тому, насколько хреново выглядит старый знакомый.

— Не надо… — сказал пленник, — пожалуйста, ты, пожалуйста, не надо больше!

Он всё повторял и повторял своё «не надо», так что мне даже стало немного страшно. Сестра у меня психолог и видела настоящих сумасшедших… хотя я ведь тоже их видел: все эти «славаукраинцы», вся эта зигующая шваль… Но как справиться с тем, свидомитским безумием, я знал: голодом и огнемётами. А что делать с разумным, утрачивающим разум под пытками…

Я отпрянул от камеры Джора и, стараясь не слишком задумываться о судьбе бывшего супер-грузчика, шагнул дальше.

И наконец-то нашёл, что искал.

Человек, сидевший на койке, поднял голову. Был он небрит и грязен, был он понур и пустоглаз. Сомнений, однако, не оставалось: он был именно тем, кого мы искали.

— Траск! — прошептал я, приступая к жужжащему силовому полю так близко, как было возможно. — Траск Ульго!

Он смотрел на меня совершенно отсутствующим взглядом, перекатывая по слюнявым губам нелепо-добродушную улыбку деревенского дурачка.

Мне на мгновение показалось, что я в дурном сне. Неужели мы опоздали!.. Да, парень и на Тарисе был… не совсем в себе, но теперь я видел просто полного идиота.

Он был без обуви, из одежды нём оставалась только стандартное флотское бельё. Следов побоев и пыток я не заметил, но кто знает, на что тут способны дроиды-палачи…

— Траск! — позвал я, в отчаянии повышая голос.

Неожиданно Ульго подскочил с койки и семенящей походкой подбежал ко мне.

— Траск! — сказал он, изгибаясь в коленях и заглядывая снизу вверх. — Я Траск! Я лишний!

— Ты что, что ты… — растерянно пробормотал я. И вдруг понял, что пленник пытается рассмотреть моё лицо.

Не скидывая капюшон, я наклонил голову так, чтобы оказаться на свету. Ну же, парень, узнавай старых товарищей. Не знаю зачем, но ты нужен мне в здравом рассудке.

— Траск, — приплясывая на босых ногах с нестриженными ногтями, повторил пленник. С той же дебильной интонацией… — Я лишний, я Траск, мне нет места, я лишний… — И вдруг одними губами, переводя взгляд с моего лица на притихшую рядом Бастилу и обратно: — Мак, Шан…

Я отпрянул от «решётки».

Он притворялся. Всё это время Траск притворялся сумасшедшим, вероятно, чтобы избежать особенно жестоких пыток. Чтобы не выдать Бастилу и меня.

— Сейчас, — сказал я, осматривая эмиттеры силового поля. — Сейчас мы тебя вытащим, держись. Бастила, как тут… где-то здесь должен быть терминал…

От волнения я забыл место, которое в игре проходил раз десять, не меньше… И, кажется, моё состояние передалось Бастиле. Потому что вместо ответа она выхватила меч и, включая его прежде, чем рука успела распрямиться для удара, перерубила оба эмиттера.

Синее поле полиняло и исчезло. Траск неуверенно стоял в камере, переминаясь на носках. Я схватил его за плечи, притянул к себе и, против воли морщась от запаха давно не мытого тела, крепко обнял. Секундой позже он ответил, неуверенно, словно боялся сломать мне спину.

— Я знал, — еле слышно сказал Траск. — Знал, что вы придёте за мной.

— Ты не знал, — ответил я, разрывая объятия, — ты верил. Это иногда куда важнее.