Мария Круз - Ар-Деко

– А вот это вы видели, сэр? – Знакомый продавец вытащил из витрины револьвер с длинным стволом. – Новый патрон, три – пятьдесят семь «магнум», самый мощный изо всех, что есть сейчас на рынке.

– Я читал в журнале, но пока не видел. – Я взял оружие в руки.

– Ствол восемь с половиной дюймов, но есть четыре дюйма и шесть. Патрон в два раза сильней, чем этот. – Продавец показал пальцем на две коробки «тридцать восьмого», которые я купил.

– Покажите все, – попросил я.

Тот выложил на прилавок еще два вороненых револьвера с ручками из красного дерева. Рукоятки серьезные, сильно расширяются книзу, держать удобно. Самый длинный ствол показался неудобным – слишком перевешивает вперед, да и под пиджак его уже трудно спрятать, а вот шестидюймовый понравился. Хороший прицел, с таким я и с пятидесяти метров в яблоко попаду.

– Сколько?

– Семь фунтов, сэр. Кобура? Сколько патронов вам нужно?

– Давайте… тоже пять коробок, пристреляюсь. Кобуру на плечо, вон ту. И да, еще добавьте коробку семь – шестьдесят пять, – вспомнил я про «вальтер» с глушителем.

– Прекрасно, сэр. – Продавец выложил их на прилавок.

Я открыл одну из коробок «магнума», посмотрел на пулю. Не мягкая, как у «тридцать восьмого», а полуоболочечная, с плоской «головой».

– Очень мощный патрон, сэр, – пояснил продавец. – Мягкую просто сорвет с нарезов.

– Да, я понимаю.

– Что-нибудь еще? Винтовки? Посмотрите. – Он взял со стойки винтовку строгих форм с вороненым стволом и ореховым ложем, показал мне. – «Винчестер», новая модель «семьдесят». Под два – пятьдесят семь «робертс», лучшая винтовка на оленя в наше время.

– Здесь есть олени? – удивился я.

– Рядом Черная Африка, сэр. Любая антилопа ваша с этой винтовкой.

– Пока нет времени на охоту, – вздохнул я. – Удается выехать только в тир. Может быть, позже.

– В любом случае спасибо. Шестнадцать фунтов и пять шиллингов, сэр. – Продавец пробил чек, провернув ручку кассового аппарата. – Сейчас выпишу карточки. Сертификат?

Я достал из кармана «сертификат благонадежности» и приложил к нему свое водительское удостоверение. К сожалению, именно свое, но магазины никуда эти сведения не отсылают, хранят сами, так что вскрыться мое присутствие в городе перед кем не надо не может. Затем отсчитал шестнадцать фунтов банкнотами и добавил «корону», то есть монету в пять шиллингов.

Продавец медленно, пером и тушью, заполнил карточки на пистолеты, тщательно сверив серийные номера, а затем выдал мне еще какой-то сертификат с вензелем «Смита-и-Вессона».

– Они выдают гарантию к каждому проданному револьверу, сэр, – пояснил он.

Когда карточки просохли, он протянул их мне вместе с сертификатом, а покупки сложил в большой пакет из толстой бумаги.

– Всего хорошего, сэр.

– Приятно иметь с вами дело, Джо, – ответил я любезностью.

На выходе посмотрел на часы – да, вполне можно ехать за Сюзет. К тому же машину надо заправить.

Я дождался ее на уже привычном месте у арки. Распахнул дверь, сам вернулся за руль. На ней было знакомое красное платье, маленькая сумочка и соломенная шляпка. В машине мы быстро поцеловались, и у меня на губах остался вкус помады.

– Вытри, – засмеялась она. – Не догадалась накрасить губы позже.

– Ничего страшного. – Я стер помаду носовым платком. – Пистолет у тебя с собой?

– Боишься?

– Еще как, – кивнул я. – Дай мне на минуточку. – Я вытащил из кармана карточку, которую привез с собой, авторучку и спросил: – Как тебя правильно зовут, по документам?

– Сюзет Валери.

– Мину-уту… – Я вписал ее имя в следующую строчку после своего, после чего протянул карточку ей. – Вот теперь все по закону. И вот еще, – я достал запасной магазин, уже заполненный патронами, протянул следом, – это тоже твое.

– Это тебе. – Она протянула мне сверток. – Мои фотографии.

– Завтра нас ждет агент, так что пусть останутся у тебя.

– Нет, на работе это могут украсть, просто чтобы напакостить, – замотала она головой. – Оставь у себя.

– Хорошо. Но нас ждут в три. Сможешь проснуться?

– Смогу даже не ложиться. – Она засмеялась. – Если мне найдут работу…

– Ты должна выглядеть свежей и великолепной, как сейчас. Ты должна всех покорить.

– Ты слишком многого от меня ждешь. – Она вздохнула.

– Не думаю. Ты себя недооцениваешь. Поехали.

– Ты просто такой эксперт в танцах, что уже все обо мне знаешь. – Сюзет вздохнула.

– Я просто знаю. У меня очень развита интуиция.

Я довез ее до «Фламинго», где она вышла и направилась к служебному входу. Не удержавшись, я полюбовался ею сзади, а потом, когда дверь за ней закрылась, задумался.

Как-то мне вся эта история с Шапленом покоя не дает. Хоть бы увидеть его было бы неплохо, запомнить лицо. А еще лучше сфотографировать и показать Маркаму, но не уверен, что получится. Нет, все же лучше договариваться с Жильбером, то есть встречаться с Сингером. Насколько безопасно к нему ехать самому?

Тоже сложно ответить, но постоянная конспирация иногда очень мешает. Нет, все же сперва позвоню с уличного телефона и договорюсь о встрече.

Сингер встречаться в магазине не захотел и вообще позвал в бар на другом краю американского сектора. Похоже, что у него там какие-то дела ожидаются, вот он перед ними и договорился со мной. Пришлось ехать, мне он нужен.

Бар незнакомый, назывался странно – «Насос Шеллера», – но внутри выглядел вполне обычно, хотя размерами он был с изрядный ресторан. Эстрада в углу, сейчас на ней никого, свободное место перед ней, то есть тут по вечерам танцуют. Нашел столик, попросил кофе, который оказался американским, то есть невкусным. Сингер зашел, едва я пригубил. Сам он заказал бурбон с водой.

– Какие новости? – Он уселся напротив.

– Есть работа для Жильбера. Большая. Не знаю даже, как он с ней справится.

– Что за работа?

Я рассказал ему все, с подробностями. И про Жанин, и про Шаплена, и о своих подозрениях поведал. Сингер задумался. Всерьез задумался, надолго. Потом вдруг сказал:

– Если ты прав, то фении могут здесь быть ни при чем.

– Почему?

– Именно потому, что дело слишком сложное – им его не доверят. И еще одна тонкость: они не слишком хорошо управляются, там главарей больше, чем бойцов. Могут оставить добычу себе и тянуть деньги с германцев. Чем их прижмешь? Разоблачишь? – Сингер усмехнулся. – Так они себя не стесняются, это не барышни в ванной, у которой вдруг открылась дверь.

– А груз оружия, который срочно закупили ирландцы?

– Гангстеры, не фении, верно?

– Да. Но они всегда перепродавали часть республиканцам.

Сингер отпил бурбона, даже посмаковав его, затем сказал:

– Пол, ты упускаешь одну подробность, а она здесь решающая.

– Какую подробность?