Михаил Каштанов - Рождённый в сраженьях...

Место дислокации батальона было выбрано не случайно. В последние годы количество немецких колонистов значительно выросло, и к ним стали часто приезжать самые разнообразные «родственники» — дяди и племянники преимущественно сурового мужского возраста. Когда таких родственников собиралось достаточно много — в степях ревели моторы и грохотали пушки, начинались совместные учения. Через две-три недели наступала относительная тишина. Счастливые, дочерна загоревшие «родственники» уезжали в родной Vaterland, увозя с собой не столько деревенские подарки, сколько приобретенные знания и практический опыт. То, что не смогут заменить никакие учебники. А самое главное — растущее доверие и уверенность в своем могучем восточном союзнике. Но и оставляли они не меньше.

Гудериан, Гот, Манштейн и многие другие, чьи имена в другой реальности и в другое время, вызывали ненависть и желание своими руками, вцепится в их глотки, становились пусть не друзьями, но верными союзниками.

По результатам поведенных учений составлялись рекомендации по действию танковых подразделений и оперативно рассылались в автобронетанковые подразделения РККА. Но все это было позже.

А с начала, была заснеженная степь и приказ на формирование. Хотя если быть точным, сначала была Москва и приказ на формирование, а уж потом всё остальное.

В управлении кадрами с ним собственно и не разговаривали. Только явился — приказ прибыть на прием к наркому по венным и морским делам СССР. И удивленно-завистливые взгляды в спину. У-у-у, крысы кабинетные! Неистребимое племя. Никаким дустом вас не выведешь! Что за порода такая?! И все ведь щеголеватые, образцово-показательные! И это в армии, которая испытывает жесточайший кадровый голод!

«Как бы расшевелить это болото? Вспомнить старика Хайнлайна? А что, может сработать! Вот только, как это преподнести? Ладно. Война планы покажет». Мысли крутились в заданном направлении, а в душе понимал, что это просто способ отвлечься. Слишком все быстро и просто получилось. Не иначе, как товарищ нарком хочет своими глазами посмотреть на «реформатора». И все равно, слишком быстро.

Приемная. Адъютант-секретарь. По всем признакам, из бывших. Тяжелая дубовая дверь. Стулья вдоль стен, конечно не обычные, конторские, но и без всяких изысков. Нечего, мол, рассиживать. Народ в ожидании. Все серьезны, деловые. И звание не ниже полковника. Но на вошедшего майора смотрят без удивления. Видимо и не к такому привыкли. А это, очень положительный момент!

Ждать пришлось недолго. Посетители, больше пяти минут не задерживались. Кроме одного. Вышел весь красный, потный, торопливо промокающий платком лоб и шею. Ага! Головомойка и шеедрайка в действии. Но морда, а иначе это сооружение не назовешь, довольная. Видимо высекли, но помиловали. Бывает.

Наконец, ушел последний, и Новиков остался один. Адъютант, до этого шуршавший бумагами, посмотрел на часы, что-то сверил в своем списке.

— Майор Новиков?

— Так точно.

— Проходите. Вас ждут.

«Интересно. Это просто оборот речи или действительно — ждут? Увидим».

Ждали. Заметно по папке с личным делом, которую нарком отодвинул на край стола.

Рапортовать не пришлось. Фрунзе попытку пресек сразу. Встал из-за стола. Приглашающим жестом указал на соседний стол, примыкавший к его, рабочему, в виде ножки буквы Т.

— Присаживайтесь. У нас есть примерно полчаса.

Сели напротив друг друга. Фрунзе пожил перед собой лист бумаги и карандаш.

— Время, обдумать свои предложения и пожелания, а так же план первоочередных мероприятий у вас было. Докладывайте.

В полчаса не уложились. Новиков реши сразу взять быка за рога, и загнул по полной. Ну, или почти по полной. Дальше дивизии пока решил не распространяться. Не время. Старался говорить спокойно, четко. Обосновывая каждую мысль и требование. Цифры приводил только самые необходимые, если конечно не требовали уточнения. А уточнения требовались постоянно. И одного листа бумаги наркому не хватило. Да и двух тоже. Но здесь Новиков мог помочь. Приученный в своем времени все фиксировать на бумаге, к встрече он приготовился серьезно. План развертывания и подготовки, с дополнительными техническими расчетам, лег на стол увесистой, на двести листов, папкой.

Фрунзе был удивлен. Фрунзе был поражен. Планы. Таблицы. Схемы. Расчеты.

— Этому вас тоже научили в танковой школе? Если это так, то я туда отправлю всех сотрудников наркомата.

— Я много задавал вопросов, товарищ нарком. Германские офицеры не зря славятся как отличные штабисты.

— Вот как.

Видно было, что Фрунзе не удовлетворен ответом, но Новиков не стремился ему помогать. Не сейчас.

Нарком встал. Сделал несколько шагов, в задумчивости подкручивая пальцами усы. Остановился напротив вскочившего со своего места Новикова.

— Будем считать, товарищ Новиков, что свой первый экзамен вы сдали на отлично. Я думаю, что у нас с вами будет ещё не один повод поговорить на эту интересную тему. Приказ о вашем назначении уже готов. Но, с учетом ваших соображений и планов придется его несколько поправить. Пару дней пока отдохнете. Когда все будет готово, вас вызовут. Вопросы и пожелания есть?

— Есть, товарищ нарком.

— Слушаю вас.

— Может быть не совсем уместно. Но… Зачем в наркомате столько строевых командиров? В армии жесточайшая нехватка грамотных штабных командиров, а здесь их столько.

— А что вы предлагаете?

Заменить их на канцелярской работе на вольнонаемных гражданских специалистов. А их в войска.

Фрунзе усмехнулся.

— Вы радикалист. Мы подумаем о вашем, честно скажу, неожиданном предложении. Но и вы подумайте. А от всех ли таких командиров в войсках будет польза? И не лучше ли, если они все здесь? Под присмотром? Подумаете? Вот и хорошо. Не смею вас больше задерживать.

И Новиков думал. Собственно результатом встречи с наркомом, он был доволен. Поставленные перед собой задачи выполнил. Если он не ошибся, то полномочия получит самые широкие. Руки у него будут свободны, по крайней мере, на какое-то время. Дальше все будет зависеть от того, что у него получится. Но и щелчок по своему не в меру любопытному носу, получил. Далеко не все так очевидно, как кажется. Но стукнули вежливо. Даже не стукнули, а ткнули носом. А мы и не в обиде. Учится никогда не поздно, а уж у такого учителя и тем более.

Через три дня приказ был получен. Собственно о такой самостоятельности Новиков и не мечтал. В округе предстояло находиться только на довольствии. Все остальное на свое усмотрение и по приказу из Москвы. Отдельный и Особый. Это значит много.

А письма до востребования все нет.

Значило многое, но много и требовалось. Наполеоновские планы пришлось отложить подальше и на подольше. Приказ есть, а больше ничего не было. Все пришлось делать своими руками. Строили казармы и ангары, штаб и столовую, хозяйственные помещения и учебные классы, размечали полигон и танкодром, подводили коммуникации. Полномочия были даны Новикову большие, и он использовал их сполна. Используя не только резервы округа, но и вес чем могло помочь партийное и советское руководство области и района. Кадры отбирал сам, после личной беседы. Поначалу было тяжело отказывать людям, но — дело превыше всего. Ругался с кадровиками до потери голоса. Неоднократно «вызывался на ковер» и «получал головомойку», но делал так, как считал нужным и полезным. Разошедшийся по штабу округа слух, что он протеже самого наркома здорово помогли. Перестали приставать по мелочам. Наконец удалось все силы сосредоточить на главном.