Туллио Аволедо - Крестовый поход детей

Незнакомец медленно обвел своими слепыми глазами стены помещения, как будто мог видеть что-то. Понимающе кивнул.

Изумленный Управляющий пристально смотрел на него.

— Сколько вас?

— Зачем тебе это знать?

— Думаешь, я смогу как-то навредить вам, если узнаю? Это что, такая важная информация? Я один, я ранен. Я слеп. Какой вред могу я вам нанести? Подозреваю, что у входа в эту комнату стоит по меньшей мере двое стражников, готовых продырявить меня пиками, как только я попытаюсь выйти отсюда.

— Трое, — соврал Управляющий. — Стражников трое. И у них не пики. У них пистолеты, — добавил он, стараясь придать своим словам естественно гордый тон.

Незнакомец покачал головой.

— Их двое. Они молоды, неопытны и вооружены пиками. У того, что помладше, болит живот, и ему давно уже пора сходить в уборную, но он боится, что ты накажешь его за то, что он оставил пост. И я рекомендую тебе позволить ему сходить туда, потому что иначе воздух здесь станет невыносимым.

Управляющий вытаращил глаза.

— Что же касается их пистолетов , — продолжал незнакомец, — то они ненастоящие. В мои времена их называли пугачами. От них много шума и никакого вреда.

Он закрыл глаза. Эти странные белые глаза, от которых Управляющего била дрожь.

Потом незнакомец прошептал:

— Сколько тебе лет?

— Почему ты спрашиваешь?

— Пожалуйста, скажи мне, сколько тебе лет.

— Двадцать пять, — пробормотал Управляющий.

Незнакомец долго обдумывал эту информацию.

Лицо его собеседника, покрытое юношеской бородкой, покраснело от волнения.

— Почему ты так нервничаешь? — деликатно спросил его незнакомец.

— Я не нервничаю.

— Это чувствуется по твоему поту, — парировал тот. — Так сколько вас? Из скольких людей состоит ваш город?

— Почему я должен говорить тебе это?

— Потому что я тебя об этом спрашиваю. И потому что я не способен использовать эту информацию против вас. Посмотри на меня.

Управляющий подчинился этому приказу. Он никогда не видел настолько старого человека. Самым взрослым человеком в Городе была Мать милосердия, а до нее самой взрослой была Мама, которая спасла их во время Чрезвычайного положения.

Но Мама была старше этих потерявшихся детей едва ли на десяток лет и умерла молодой.

А этот человек был стар .

Такая же длинная нестриженая борода была у главного героя истории, которую рассказывала Мама, — истории человека, пустившегося в охоте за огромным белым китом до самого края мира.

— Но я все-таки не настолько старый, — сказал вдруг незнакомец, как будто умел читать мысли.

— Сколько тебе лет?

— Во время Страдания мне было приблизительно столько же, сколько тебе сейчас. Страдание — это то, что ты называешь Чрезвычайным положением. Все называют его по-своему, но это одно и то же. День, когда все пропало, кроме надежды, да и ее осталось немного. Видимо, людскому роду суждено исчезнуть…

Управляющий раздосадованно махнул рукой.

— У меня нет времени на обсуждение бесполезных глупостей. Постарайся отвечать четко. Я хочу знать, кто ты и где ты находился перед тем, как повстречать Сынов Гнева. Хотя я согласен, все произошло так, как ты говоришь.

— Сыны Гнева? Вы так их называете? Подходящее название. Они молились, пока избивали меня. Они были похожи на чертей, но безостановочно молились на латыни. Я знавал только одного настолько же чокнутого человека. Это был проповедник, ездивший на гигантском грузовике, внутри которого была церковь. Только его Церковь мучила и убивала. Его звали Давид Готшальк. Что-то среднее между палачом и проповедником. И я уже видел подобный символ, как раз на алтаре его церкви.

— Ты имеешь в виду глаз?

— Да. И я думаю, не исповедуют ли Сыны Гнева тот же богохульный культ, что и Готшальк.

— Меня это не интересует. Отвечай на мой вопрос.

Дэниэлс вздохнул.

— Ты спросил, и я говорю тебе еще раз, что сказал правду: я пришел из Венеции. Я прошел пешком сотни миль. Я направлялся в Рим. Но на четверти пути мне пришлось изменить направление, и я оказался здесь.

— Ты продолжаешь твердить какую-то бессмыслицу. Ответь мне на простой вопрос: из какого города ты пришел и в какой город направлялся. Дай мне известные названия. Скажи мне, сколько дней ты шел, а не сколько миль , что бы ни значило это слово.

Незнакомец снова вздохнул.

— Венеция — это город. Но не в том смысле, в котором это слово понимаете вы. Город, о котором говорю я, состоит из улиц, домов и палаццо. Погоди, не перебивай. Лучше дай мне еще воды.

Управляющий налил воды из кувшина и поднес миску к губам священника, который принялся пить очень медленно, с почти возвышенной серьезностью.

— Лучше воды ничего нет, — улыбнулся он, допив. — Но вам следует внимательней относиться к тому, что вы пьете. В этой воде полно грязи. Можно серьезно заболеть.

— Если она не вредит тебе, то тем более не может повредить нам, мы ведь моложе.

— Это ты так думаешь.

Уже давно Управляющий не говорил с человеком, настолько явно ставившим себя на один уровень с ним. Он привык отдавать приказы и редко сталкивался с равными. Те немногие разы, когда с ним случалось нечто подобное, происходили с пленниками, с солдатами из других городов, которым пришла в голову глупейшая идея бросить вызов их Городу. Он говорил с ними перед Приношением, иногда всю ночь напролет, стараясь получить как можно больше информации. С этими мужчинами и женщинами Управляющий говорил на равных. Но последние войны давно ушли в прошлое. Уже много лет никто не смел бросить вызов их Городу.

— Сколько вас? — снова спросил незнакомец.

— Здесь вопросы задаю я, — ответил Управляющий, — Эта Венеция, о которой ты говоришь, — сильный город?

— Нет, но в некотором смысле да.

Молодого человека охватила ярость.

— Довольно! Или ты начинаешь говорить, или я отдам тебя Дяде!

Незнакомец ничего не ответил. Он долго смотрел своими невидящими глазами в глаза Управляющего. Потом он заговорил.

— Давным-давно это был один из самых могущественных городов мира. Его флот господствовал во всем Средиземноморье. Его палаццо ломились от золота и драгоценных камней. Потом расцвет сменился упадком. Во времена Скорби он был уже лишь отголоском собственной былой славы.

— Значит, наш город более великий, чем твоя Венеция.

— Может быть. Я пойму это, если только ты скажешь мне, сколько вас и какое у вас есть оружие…

Рука Управляющего дернулась к пистолету.

— Постарайся успокоиться, — пробормотал со вздохом незнакомец. — Ты слишком активно обороняешься. Ну какой вред может тебе нанести такой старик, как я?

— Ты был практически мертв, когда тебя принесли сюда. Как тебе удалось так быстро прийти в себя? И как тебе удалось заполучить этот символ Сынов Гнева?