Мамука Пагава - Борьба за будущее: Интроекция (СИ)

За идеально чистыми окнами виднелся вечерний пейзаж: горы сменялись рисовыми полями, а они, после перекрестка с семафором, — деревушкой. Потом всё снова: горы, рисовые поля, перекрёсток, деревушка. Горы, рисовые поля, перекрёсток, деревушка. И опять, и опять. Лишь облака безмятежно и беспорядочно плыли, изредка закрывая собою уплывающее в закат солнце.

Электричка всё так же размеренно катилась и нигде не останавливалась. Будто она маленькая игрушка, ездившая вокруг детского макета. Игрушка с одним-единственным пассажиром, который спокойно сидел и слушал музыку в плеере. Что за музыка — не разберёшь, но что-то приятное. В этом он был уверен.

Его не волновали ни повторявшийся пейзаж, ни перестук колёс. Ничего. Пассажир настолько хотел отгородиться от всех своих проблем, переживаний и страхов, что даже не обратил внимания, что ездит кругами уже очень давно. Снова и снова вид из окна повторялся. Ни единой души вокруг, даже в деревне. Только на перекрёстке показывалась женская фигура с ярко-красными огоньками в глазах. С каждым витком девушка стояла всё ближе к проезжающей мимо электричке, вызывая беспокойство у пассажира. Он боялся, что незнакомка ворвётся в его идиллию, заставит выйти из вагона в неизвестный и чуждый мир. Мир боли и страдания. А что ещё хуже — поведает о том, что Синдзи хотел забыть раз и навсегда.

Ещё одна встреча под усиливающиеся мигания семафоров и звуковых сигналов, и женская фигура в очередной раз приблизилась к вагону. У пассажира мелькнул образ девушки в белой шляпке. Образ, который запомнился одновременно и прекрасным, и ужасным.

Мана.

Сердце быстро застучало, он захотел убежать или хотя бы отвернуться. Но не мог, тело не слушалось его, будто мышцы вмиг атрофировались. Он вынужден сидеть на одном месте и ожидать неминуемую встречу и своё заслуженное наказание. Мана не простит его. Она сделает ему больно, и встреча сулит только ужас. Эта уверенность в нём укреплялась с каждым проездом перекрёстка, который семафорил всё сильнее и сильнее.

На очередном витке томительное ожидание вдруг прекратилось — пассажира озарило, что к нему приближается не Мана. Это кто-то другой. Кто-то, кого он знал и не знал одновременно. Теперь страх уступал насиженное место любопытству. Пассажир с интересом приготовился, чтобы не упустить момент пересечения взглядами. Он должен был ещё раз посмотреть на эти красные огоньки, чтобы вспомнить что-то важное.

Но следующей встречи уже не было.

Утро выдалось для Синдзи на удивление бодрым — он был полон сил. Наверное, это из-за того, что двое суток провалялся в отключке. Как бы там ни было, в полседьмого утра ему редко доводилось вставать настолько свежим.

За окном ещё рассветало — лучи солнца отгоняли тьму, в которой Токио-3 отдыхал от вчерашнего бурного дня. На небосводе ни единого облачка, что предвещало такую же апрельскую жару, какая держалась всю неделю. А она вышла для Синдзи самой выматывающей за всю его жизнь. По крайней мере, он так думал. И надеялся, что дальше будет проще — рано или поздно течение реки должно успокоиться.

Прихватив с собой купленные на вокзале Нагои средства личной гигиены, юноша тихо прошмыгнул в ванную, стараясь не разбудить хозяйку квартиры. Он был уверен, что женщина ещё спит. Как-никак, пока юный пилот после боя восстанавливал силы пару суток, Мисато наверняка была загружена работой без передыха. Да и утро слишком раннее, даже для майоров.

Умывшись, Синдзи вышел в гостиную. Кацураги определённо постаралась вчера вечером — квартира теперь выглядела куда чище и ухоженнее. Не сказать, что юноша был доволен, — мусор-то выкинула, но вот пыль протёрла спустя рукава. Он провёл пальцем по одной из полок и удостоверился, что уборка явно далека от завершения.

К полке Синдзи привлекла не только пыль, но и фотография в рамке: на ней было изображено чуть больше дюжины бойцов в полной экипировке на фоне военного вертолёта. Юноша с трудом узнал в одном из вояк Мисато, которая позировала в панамке цвета хаки. Женщину было легко спутать с мужчинами, даже несмотря на ее комплекцию.

— Двадцать седьмое июля две тысячи четырнадцатого года, — юноша зачитал шёпотом дату.

Поставив фотографию на место, Синдзи двинулся на кухню исполнять своё обещание. Вещи всё ещё валялись то тут, то там — парню снова пришлось лавировать.

Оглядев кухню своего нового дома и произведя инвентаризацию, юноша одобрительно кивнул. Здесь было всё, что необходимо: большой холодильник, навороченная микроволновка, рисоварка с кучей режимов, миксер, комбайн, вафельница, тостер, мультиварка… Даже электрическая плита и та была не из дешёвых — парень такие видел лишь в рекламных роликах. Конечно, она всё равно не сравнится с газовой, с которой ему доводилось иметь дело всего один раз и успеть полюбить, но жаловаться было не на что. Если только на то, что хозяйка, явно жившая на широкую ногу, всем этим добром пользовалась разве что по праздникам.

К сожалению, вчера ничего толкового из продуктов так и не купили, кроме куриных яиц и риса. По этой причине воспользоваться всем кухонным добром сегодня утром не светило. Синдзи решил приготовить японский омлет, благо у Мисато соевый соус и рисовый уксус были в достатке. А на гарнир подать рис. И конечно же, кофе. Наверняка Кацураги потребляет литры кофе.

Хоть юный повар старался не сильно шуметь, но этого было недостаточно.

— Уарк! — послышалось на всю квартиру, и что-то побежало на кухню, не заботясь о тишине.

К ногам Синдзи примчался Пен-Пен и принялся вокруг парня суетиться, нагло выпрашивая себе вкусности. Юноша не знал, чем можно кормить пингвина, но, похоже, того интересовало абсолютно всё.

— Уарк! Уарк!

— Тише-тише, — парень приложил палец к губам в надежде угомонить нарушителя тишины.

— Уарк!

Попытки утихомирить питомца оказались тщетными.

— Тебе дать покушать? — парень произнёс шёпотом и направился к холодильнику. Но пингвин прыгал рядом с неготовым ещё омлетом и не обращал никакого внимания на консервированную рыбу.

— Ладно. Хочешь, отварю яйца?

Тот успокоился и наклонил голову набок, разглядывая «шеф-повара».

— Тогда посиди спокойно.

Синдзи не надеялся, что пингвин его поймёт. Но каково было его удивление, когда Пен-Пен подчинился и медленно зашагал в гостиную. Неужели он понял? Мисато же вчера предупредила, что не стоит удивляться выходкам питомца, мол, он не простой пингвин. «Наверняка ему ещё и мозги прокачали», — подумал юноша. В подтверждение его догадки в гостиной включился телевизор. Если ещё можно было предположить, что Пен-Пен невзначай задел пульт, то вот намеренное снижение громкости случайностью не объяснить. И вправду, когда Синдзи выглянул в гостиную, сидевший на диване пингвин тихо смотрел утреннюю детскую передачу. Парень почувствовал, как его нижняя челюсть отвисла до пола.