Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)

Он очнулся спустя два дня после происшествия. И оказался совсем не готов к реальности, но груда железа, бывшая Эммой-03, аккуратно сложенная на полу его комнаты, ни на что больше не реагировала, даже когда парень начал звать ее. Вторая бережно подобрала голову Третьей, которую отсоединила от тела, и Оз смог прикоснуться к Эмме, чьи глаза больше не горели теплым огоньком. Ее корпус был холодным.

Эмма-03 разбилась.

Осознав это и вспомнив, что именно он в этом виноват — сам же утянул ее за собой при падении! — Оз похолодел. Он не мог ни вздохнуть, ни заплакать. Ни одна слезинка не упала на застывшее лицо самой близкой из Эмм. Парень просто обнимал ее изо всех сил, превозмогая боль. Просил прощения, но легче ему не становилось. Воздуха катастрофически не хватало.

А потом вспомнил про Пятую и едва не упал в обморок от удушья, но Эмма, перехватив его руку и мысли, успокоила:

— Она на восстановлении. Все хорошо, Оз, Пятая еще…

— Жива?

Вторая, мягко вздохнув, кивнула, но подняла руку, когда Оз подался слезть с койки:

— Нельзя. Сначала ты должен ответить на один вопрос.

Оз, проследив за ее взглядом, наконец заметил, что нижняя часть его тела, которую он совершенно не чувствовал, закрыта шторкой, и им снова овладели страх и растерянность.

— Повреждения обширные, но ничего не угрожает жизни, — заверила Эмма, когда он поднял взгляд, и с потолка спустилась установка, имитирующая хирурга — молчаливая Первая, желающая успокоить и показать: она рядом, все еще с ним. — Мы уже привели в порядок селезенку, почку. Позвоночник тоже цел. А вот делать что-то с ногой можем лишь после твоих распоряжений. Как только решим этот вопрос, я покажу тебе Пятую. Возможно, удастся ее даже… — Эмма хотела сказать «запустить», но в последний момент сказала совсем другое: — Разбудить.

Оз, сглотнув, кивнул и приготовился к худшему. Но понял, что его ждут. Это придало сил, и парень слабой рукой отодвинул шторку. Голова опять поплыла из-за недостатка кислорода. Левая нога была похожа на кровавое месиво, собранное по частям и замотанное в бинты. Кривая, поломанная минимум в двух местах, с разбитой в хлам коленкой, его конечность казалась чем-то неправильным. Абсурдным. Синие култышки пальцев еле выглядывали из бинтов. Вторая опустила голову, словно извиняясь, и ее голос вывел парня из оцепенения, заставляя вздохнуть:

— Оз, ты сейчас под лошадиной дозой обезболивающего… Скажи, согласен ли ты на ампутацию? Ее не восстановить. Она уже не будет двигаться…

Ответом дроиду стала тишина, но Вторая не поднимала головы, терпеливо ожидая реакции Оза. Она не могла просчитать, как парень себя поведет. Она ожидала всего. И даже раздавшийся смешок не вызвал удивления. Эмма подалась вперед, понимая, что Оз просто сорвался, но парень закрыл рот рукой и показал на синие пальцы — они пошевелились, а Вторая удивленно охнула и почти оскорблено уперла руки в бока.

— Но ведь практически никаких шансов на такое не было! Что за чертовщина, Оз?! Ты под местным наркозом и все такое вообще-то!

— Оставьте, — шепотом попросил Оз. — Ампутируете, если начнет гнить. А пока… Надеюсь, срастется. Я не хочу больше ничего терять. Ничего… — он закрыл глаза и запрокинул голову — сил совсем не осталось. Эмма подумала, что, наверное, все самое страшное позади, и Оз, наконец, может вздохнуть спокойно и расслабиться. Но именно это чувство сорвало все ограничения с его души, и парень, не выдержав, разрыдался в голос, сгибаясь пополам. Ему было плохо: прикосновения к голове Третьей, отдельно от тела лежавшей на его животе, причиняли острую боль, которую не заглушить ничем, где-то внутри, но осознание того, что Пятая жива, его нога еще двигается, а остальные Эммы в порядке — все это приносило Озу болезненное, но такое желанное облегчение.

— Спасибо тебе, Эмма, — прошептал парень и, посмотрев в неживые глаза Третьей, откинулся на подушки, закрывая лицо одной рукой, а вторую протягивая к Эмме-02. Та подъехала ближе и наклонилась, позволяя парню обнять себя и ощутить тепло пусть биологически не живого, но такого родного тела. Она так и не поняла, к кому обращался Оз.

Он пришел в себя окончательно через неделю после происшествия, когда убедился, что не заражен вирусом. Оз трижды запрашивал анализ Фальбэйна и трижды не верил, что ему настолько повезло, но Первая со Второй смогли убедить парня в том, что он все еще «чист». Он с трудом, но поверил в такую возможность и списал все на «сон» вируса в такой холод.

От скуки Оз прибрался, наконец, в комнате, хотя Эмма-03 последние несколько месяцев никак не могла заставить его это сделать. Освободил место для того, чтобы нормально передвигаться с костылями. Бережно уложил в коробку остатки Третьей: ее голову, торс с частично отсутствующей обшивкой, обнажающей механизмы и детали, и часть правой руки — все, что осталось в более или менее целом состоянии. Содрал с лица все пластыри, искренне радуясь, что не осталось шрамов. Вторая не понимала, что с Озом происходит и почему он вдруг стал таким покладистым. Даже ел теперь без привычного всем нытья. Она начала подозревать, что это побочное действие обезболивающего, которое парень глотал горстями из-за ноги. А Оз просто пытался побороть жалость к себе, слабость и безнадежность. Он все время вспоминал Смотрителя на похоронах Юко и пытался быть таким же сильным. Не потому что на его плечах теперь еще больше ответственности, но для себя. Чтобы не чувствовать этого груза так явно. Чтобы сделать его частью своего существа. Ведь не просто так ему дали уже не второй — третий шанс выжить и остаться полноценным человеком!

— Все нормально, — однажды сказал он Второй, которая под предлогом «принести воды» в шестой раз за день заехала в его комнату. — Я в порядке. Ты лучше скажи, как там Пятая?

— Честно? Плохо… Мы не можем ее разблокировать. Корпус уже собрали, благо, были запчасти, а вот добраться до ее сознания…

Оза удивило, что Вторая, больше, чем кто-либо из Эмм, считавшая себя машиной, сказала «сознание», и парень, вскочив со стула, развернул дроида к себе спиной и начал выталкивать ее из комнаты, прыгая на одной ноге. Эмма послушно поехала, позволяя Озу за себя держаться. Что-то серьезное с Пятой. Эмма-02, отбросившая привычную маску ребячества, насторожила Оза.

Он и до этого порывался протиснуться с гипсом в прицеп, чтобы увидеть Пятую, но ни разу не смог выйти дальше порога комнаты. Слишком узкие коридоры — пересечь их в его состоянии, опираясь на костыли, не представлялось возможным. А прыгать на одной ноге, держась за стены, парень не рискнул, понимая, что если он хоть немного повредит левую ногу, ее точно придется ампутировать. Но теперь, держась за Вторую, он не вспоминал обо всем этом.