Михаил Каштанов - Союз нерушимый...

— В заключение, вынужден признать тот факт, что в условиях реальных боевых действий армия 'синих' оказалась бы на грани поражения или оперативного коллапса. Дальнейшее развитие наступления, без привлечения дополнительных сил и средств, по не контролируемой территории с устойчивыми очагами обороны в тылу наступающих войск и перерезанными линиями снабжения — обреченно на провал. Следует отметить тот факт, что при планировании маневров не были учтены работы генералов Триандафиллова и Шапошникова, по теории глубокой наступательной операции.

А под конец, Рунштед, пролил бальзам на израненную душу Новикова — признав подготовку и действия танковой дивизии безупречными.

Ну а потом все поехало по накатанной дорожке. Командиры ударных группировок. Командиры дивизий и отдельных полков. Служба тыла. Отчеты. Предложения. Разборки — а как же без них! Вот только доклады Роммеля и Новикова были отменены.

С Эрвином Новикову удалось встретиться только в перерыве. Посмотрели друг на друга и, неожиданно, крепко обнялись. Стояли, курили в стороне ото всех и не столько разговаривали, сколько смотрели. Тяжело начинать разговор после долгой разлуки. А Роммель, за прошедшие годы, заматерел — этакий матерый, опытный и страшный в бою волчище. Но постепенно разговорились. Оказывается, Роммель тоже успел отметиться в Китае. Только в отличие от Новикова непосредственного участия в боях не принимал, состоял советником-наблюдателм при штабе японской армии. Так и перерыв пролетел незаметно. Но успели договориться, что обязательно встретятся.

Честно говоря, вторую половину совещания, Новиков выдержал с трудом. И не содержание выступлений в этом виновато. Здесь все было правильно и по делу. Просто устал. Но все когда-нибудь, заканчивается — закончилось и совещание. Вот только отдохнуть не получилось.

Не успел Новиков подняться со своего места, как к нему протиснулся порученец и передал приглашение наркома обороны, остаться. Приглашение начальника — приказ для подчиненного. Истина старая. Пришлось с невозмутимым видом, мол, мы и не такое видали, проследовать за порученцем.

Встреча оказалась в узком и весьма необычном кругу. Фрунзе, Рунштед, Роммель, Рокоссовский, Новиков и первый замнаркома НКГБ Берия. Тот самый Лаврентий Павлович. Вот кого Новиков ни как не ожидал здесь увидеть. Конечно, до таких высот, как в старом мире Новикова, он не взлетел, но фигурой был весьма заметной и влиятельной. В число его, наверняка многочисленных, обязанностей входило и курирование оборонной промышленности и научных исследований. Не больше, но и не меньше.

Вот в такой компании и состоялся очень необычный разговор, на очень интересную тему. 'Каким образом добиться максимального обеспечения защиты сухопутных границ, без перенапряжения мобилизационных и промышленных ресурсов, и при этом обеспечить не только оборону, но стремительно наращиваемый ответный удар'. Как вам такая задача? И почему этот вопрос задают именно им, полевым командирам? Ну, Рунштед — понятно. Он еще до первой мировой академию Генерального штаба заканчивал. А они тут причем? Да и присутствие Берии.

Но как раз Берия такой состав и объяснил.

— Не удивляйтесь, что мы вас пригласили в таком составе. Поставленный товарищем наркомом вопрос конечно уже неоднократно и всесторонне рассматривался и разрабатывался как в Генеральном штабе, так и в правительстве и наркоматах. Но все существующие разработки основаны на современном, если не сказать вчерашнем, техническом оснащении армии. Мы обязаны смотреть вперед. В том числе и для того, чтобы правильно определить приоритеты для нашей науки и промышленности. Вы постоянно работаете с новой техникой. Вам лучше других, на практике, видны её сильные и слабые стороны. Что нам нужно еще? И как мы можем лучше использовать то, что имеем? Вот в этом направлении мы и хотим услышать от вас советы и пожелания.

В общем-то, правильно. Ну, кто лучше полевых командиров мог знать о реальных возможностях техники. Если конечно командир нормальный. И нельзя сказать, что Новиков о таких вопросах не задумывался. Задумывался. И еще как задумывался. И с Роммелем, и с Катуковым, и с Черфасом на эти темы спорили неоднократно. Но такой подход на государственном уровне? Это впечатляет! 'А предложения у нас имеются. Вот только подождем немного, что другие скажут'.

Фрунзе

Народный комиссар по военным и морским делам Союза Советских Социалистических Республик Михаил Васильевич Фрунзе, сидел в мягком удобном кресле и, оторвавшись от разложенных перед ним бумаг, смотрел, отодвинув шторку, через квадратный иллюминатор на проплывавшую далеко в низу землю. Два мощных мотора BMW по 1200 л.с., равномерно гудели, невольно навевая дрему. С высоты семи километров, на которой шел ПБ (пассажирский Бартини), земля казалась темным размытым ковром с непонятным рисунком. Сумерки уже начали стирать краски, только зеркала множества рек и озер вспыхивали тревожными отблесками заката. А здесь, на верху, было еще совсем светло. До последней заклепки видны необычно, в виде 'обратной чайки', загнутые крылья и радужный диск пропеллера. Пассажирский салон, впервые в мире, полностью герметизирован. Тепло и комфортно. Не верится, что за окном — 40® по Цельсию. Вдали, у горизонта появилась свинцово-серая полоска — Белое море. Земля под крылом накренилась на несколько секунд и вновь встала на место. Гул моторов стал тише. 'Начинаем снижаться' — отметил про себя Фрунзе. Открылась дверь в кабину пилотов, и штурман доложил, что через сорок минут посадка в Северодвинске. Сосредоточиться на работе, все равно не удастся. Фрунзе аккуратно сложил документы в папку и, откинувшись на спинку кресла, снова посмотрел в окно. 'Какая замечательная, все-таки, машина! В прошлом году больше суток пришлось трястись на поезде, а тут — четыре часа и на месте. И ведь нашлись идиоты, хотели закрыть проект. На Бартини всех собак понавешали — 'космополит', 'агент империализма'. Хотя нет, не идиоты, настоящие враги. Враги всего, что с таким трудом удалось создать. Эти свое получили. Строек в стране много, а рабочих рук не хватает. Не хотели честно жить и работать за совесть, будут работать за страх и приносить конкретную пользу'. Вспомнилась реакция Сталина, когда ему докладывали о возникших у КБ Бартини проблемах. Сталин, молча, выслушал доклад, посмотрел на представленные фотографии уже готовой опытной модели и её технические данные. Неторопливо отодвинул их на край стола. Сделал несколько шагов по кабинету, как будто в глубокой задумчивости. Неожиданно резко подошел к вскочившему при его приближении наркому ГБ Зиньковскому.

— Вы не считаете, что вам пора на заслуженный отдых, товарищ Зиньковский? Товарищ Сталин и товарищ Арсений будут без Вас охранять наше государство и оберегать покой наших талантливых конструкторов. А Вы в это время будете пить молодое вино, где-нибудь в Сочи. Видимо, товарищ Зиньковский считает, что со всеми врагами уже покончено, и можно отдыхать. Я вас правильно понял?