Михаил Каштанов - Союз нерушимый...

Постояли. Покурили. Хорошие все же сигареты выпускались в Германии. Пока выпускались. Петля экономической блокады стягивалась все туже. Британия старалась, как могла. Миротворцы, мать иху! Умудрились приравнять поставки в Германию табака, чая и кофе к поставкам военных товаров! Да, американцам у вас еще учиться и учиться. Если времени им, конечно, дадим. В Европе все явственнее пахло порохом. Сколько еще осталось? Два года? Три? Не больше. И война в Китае — это только прелюдия. Проба сил и испытание техники. Положение в мире и в Европе складывалось для 'хозяев мира' нетерпимое. СССР, Германия, Япония — выпали из их сферы влияния. Напрочь! Эти государства посмели проводить самостоятельную политику, поставив интересы своих народов превыше всего. Это было бы не так страшно для 'хозяев', если бы эти страны действовали каждая сама по себе. Но они решили объединиться и скоординировать свои усилия! А на попытки вмешаться и повлиять на происходящее изнутри, силами оппозиций и прочих внутренних либерастов, отвечали стремительно и жестко, даже жестоко. Всех этих 'оппозиционеров' выловили и расстреляли. И, судя по всему, не только их, но и тех, кто за ниточки дергал. С этими обходились вообще без суда. В Германии бесследно исчез адмирал Канарис. В России попал под колеса поезда Хрущев. В результате этого попадания, поезд сошел с рельсов и вагон, в котором ехали, ой, извините, следовали, высокопоставленные чины из МИДа и 'очень талантливые' журналисты, перевернулся и сгорел. Дотла сгорел. Даже косточек не осталось. В Японии всё то же самое, но с учетом национального колорита. Вежливое пожелание, написанное красивыми иероглифами, и несколько десятков заметных и не очень заметных чиновников и даже 'лиц приближенных к императору' совершили ритуальное самоубийство. Ну а тем, кто не очень хотел сам вспарывать себе живот, весьма ловко помогли секунданты. Понятно, что до конца очиститься от этой заразы за один прием невозможно, но выбить самых активных, разорвать и нарушить связи, внести элемент неразберихи и паники — это можно. И самое главное — нужно. Даже находясь в Китае, даже будучи сверх меры загруженным при формировании дивизии, Новиков следил за происходящим. И то, что он видел, слышал и читал — ему очень нравилось. Да и не только ему. Со страны словно сорвали какую-то волшебную сеть, в которую она была завёрнута, как сказочная принцесса. И ведь не просто 'дышать стало легче'. Многое из того, что раньше непонятным образом тормозилось и не получалось, стало делаться и стремительно развиваться. 'Не правда ваша, господа демократы! 37-й и тогда был не годом террора, а годом очищения, а уж теперь и подавно'. Эта мысль пришла Новикову после первых статей в газетах и разъяснений, полученных из политуправления РККА. И с тех пор он только крепче убеждался в её правоте. Не сработали хитрые схемы с оговором невинных людей. Практически нет случайно пострадавших от чистки. А тех, кто все же попал под удар, быстро отпускали с полным восстановлением в правах, зато потом активно занимались теми, кто их оговаривал. И ведь что интересно, как очистились города! Не от бытового мусора, хотя и его стало меньше, а от человеческого. Как это проявилось? Да элементарно! Куда-то подевались целые толпы всевозможных замов и помов, их жены, любовницы и любовники. Хотя почему 'куда-то'? Мест в стране, где нужна грубая сила человеческих рук, достаточно. И ведь, что характерно, ни одна сволочь не трудилась в реальном производстве или сельском хозяйстве! Но это ничего. Не хотели сами ручки марать — теперь будут трудиться на благо страны, а не своё личное, до кровавых мозолей.

От подобных приятных размышлений Новикова отвлек бесцеремонный толчок в бок.

-Полковник, Вы где витаете? О жене мечтаете?

Роммель довольно улыбался. А как же, подловил Новикова.

Пришлось отвечать в том же тоне.

-Ну, не только Вам витать в мечтах и стоять с видом роденовского мыслителя!

-Николай, если Вы действительно мечтали и вспоминали о своей жене, то наши мечты и думы не совпадают. Я мечтал о том, чтобы в нашей армии скорее появились такие машины как ваш Т-29. А если серьезно, то я почему-то отчетливо представил, что бы было, если бы нам пришлось воевать друг против друга. И мне стало жалко старушку Германию.

-А мне Россию. Это была бы страшная бойня. Мировая война показалась бы в сравнении с этим старым рыцарским турниром. Но самое главное — что мы бы проиграли, даже если бы победили.

-Извини Николай, твой немецкий безупречен, но я не всегда могу проследить нюансы славянской логики.

-Эрвин, перестань! У наших народов общие корни. Если мы не можем понять друг друга, то кто тогда вообще на это способен? А в данном случае все предельно просто. В этой войне мы бы настолько обескровили друг друга, что уже не смогли бы сопротивляться давлению англосаксов. Не сразу. Через десять, двадцать лет, но мы вынуждены были бы уступить напору их идеологии или начать новую войну, еще более страшную. Третью войну за полвека. Нам может просто не хватить сил. Не технических — душевных. И вообще, что это тебя потянуло на такие мрачные размышления?

Роммель как-то странно посмотрел на Новикова. Расстегнул ворот кителя. Словно он ему мешал дышать.

-Ты знаешь, Николай, я никогда не пытался посмотреть на все это вот так, в перспективе. Это страшно! Значит и все предыдущие войны между Германией и Россией были напрасны? Нас просто стравливали между собой как ... Это подло!

Роммель нервно вытряхнул из пачки сигарету и, прикурив, затянулся так глубоко, что ввалились щеки. Выдохнул через нос струю дыма, еще раз затянулся и с отвращением выбросил сигарету.

Новиков, хотя и знал Роммеля больше пяти лет, не переставал удивляться его представлениям о долге и чести. Иногда ему казалось, что еще чуть-чуть и за плечами Эрвина заполощется на ветру рыцарский плащ, а вместо фуражки, блеснет полированной сталью шлем, украшенный рогами или плюмажем. Это надо же до такого додуматься, сказать о деятельности британских политиков — 'это подло'! Нет, по сути, он прав. Но как-то не вяжется это определение с сегодняшними реалиями. И уж тем более с реалиями того мира, откуда пришел Новиков. И ведь не Дон Кихот.

Новиков даже тряхнул головой, пытаясь отогнать лезущее на язык слово, и все же не выдержал.

-Они не подлецы. Они либерасты и дерьмократы!

-Кто? — Удивление Роммеля было настолько неподдельно, что Новиков рассмеялся.

-Либерасты. Это такие твари, которые, прикрываясь фиговым листочком либеральных 'общечеловеческих' ценностей, готовы совершить любую подлость и гнусность, пойти на любое преступление, как только вопрос касается их интересов. Особенно материальных. А других у них, по большому счету, и нет. А дерьмократы, это те, кто этими либерастами управляет и пытается навязать свою подлость всему миру. И за всем этим — ад сионизма.