Михаил Каштанов - Союз нерушимый...

— Командир отряда особого назначения капитан Слащёв у аппарата.

— Как служба идёт, капитан Слащёв? — раздался в трубке громкий голос Котовского: — Не устал баклуши бить? Не возмущайся, шучу. Слушай сюда, капитан Слащёв. Не хотел тебя раньше времени в дело пускать, но задачка одна нарисовалась. Как раз для твоих медведей, я думаю. Дело такое, что товарищ Фрунзе меня лично ей озадачил, по просьбе генерала Малиновского. Запоминай — город Выборг. Включай шарманку для документов, сейчас Егоров тебе все материалы передаст. Через 24 часа ты со своим отрядом должен быть в штабе Северо-Западного фронта в распоряжении Малиновского, от которого получишь дальнейшие указания. От него лично, запомни. Детали потом обговоришь с Егоровым, он там же будет. Как уяснил, есть вопросы?

— Вопросов не имею, товарищ заместитель наркома. Пожелание имеется. Разрешите?

— Валяй.

— Разрешите кирасы и новые рации с собой взять. Сразу испытаем их в боевых условиях.

— Уверен? Смотри сам — считаешь нужным, бери. Но за сохранность секретных изделий с тебя лично спрошу, знаешь сам. Если хоть кусок к финнам попадёт, взыщу немилосердно. Всё? Ну, если всё — то воюй, капитан Слащёв...

Штаб фронта ничем не напоминал растревоженный муравейник — обычная рабочая суета. Расставленные в строгом порядке передвижные штабные домики, между которыми протянуты толстые шнуры телефонных кабелей, а на крышах торчат разлапистые рогульки антенн. Из некоторых домиков иногда выскакивали посыльные, заскакивали в мотоциклы, стоящие вдоль центральной дорожки и куда-то уносились. Слащев вместе с Егоровым направлялся к двойному домику, в котором располагался командующий. Подошли, представились и предъявили документы для проверки. Начальник караула и Егоров явно знали друг друга, потому, что в глазах у начальника направления наркомата, до которого дослужился старый товарищ, так и читалось желание рявкнуть 'Почему не узнаёшь, морда?' и заржать. Но, порядок есть порядок, особенно, когда он совершенно правильный и идёт на пользу дела.

— Всё в порядке, товарищи командиры; — сказал начальник караула, возвращая документы: — Нас предупредили. Командующий примет Вас через пять минут. Пройдите в тамбур.

И только потом поздоровались с Егоровым за руку как старые знакомые. Но никаких разговоров не по делу — служба. В прокуренном тамбуре, где за узким столиком сидел адъютант командующего, прождали не долго. Через три-четыре минуты из двери, ведущей в комнату для совещаний, вышли три командира, как по петлицам понял Слащёв — моряк, танкист и лётчик и адъютант пригласил пройти к командующему. Круглое с высоким лбом лицо Малиновского выглядело ощутимо уставшим, но глаза светились бодростью. После уставных приветствий он решительно подошёл к командирам и поздоровался с ними за руку. Остановился напротив Слащёва:

— Ну, с полковником Егоровым мы давно знакомы, а вот Вас, товарищ капитан, вижу впервые. Хотя слышать приходилось. Но, к делу. Прошу пройти к карте: — и широким шагом направился к дальней стене, где на большом планшете с подсветкой висела карта зоны ответственности всего Карельского фронта.

— Смотрите. Между Выборгом и Ладожским озером сплошная сеть озёр, больших и малых, и русло реки Вуоксы. Строго на север от Выборгского залива через Новинский залив, озеро Брусничное и до озера Большое Цветочное идёт Сайменский канал. На канале шлюзы, восемь штук. Представьте, что случится, если финны взорвут шлюзы и вся масса воды хлынет навстречу наступающим войскам? А они взорвут, агентурная разведка доносит, что к этому всё готово. По этим же данным полковник Туйямяки, который командует охраной шлюзов, имеет приказ взорвать их при любой попытке захвата. Взрыва нельзя допустить ни в коем случае. Как думаете действовать, товарищ капитан?

— После анализа материалов, которые нам передал полковник Егоров, примерный план действий таков. Выходят восемь групп с усилением — по одной на каждый шлюз. Самая большая группа, в составе двух взводов, захватит шлюз Мялкия и будет его удерживать до подхода парашютистов. Это самый большой шлюз с высотой перепада уровня воды двенадцать с половиной метров. Следовательно, самый опасный — если с него пойдёт вал воды, то он смоет и остальные шлюзы, даже взрывать не понадобится. После захвата шлюзов общий сигнал готовности. По этому сигналу над шлюзами должны начать работать истребители — если не получилось взорвать, то финны попробуют разбомбить створки шлюзовых ворот. И хорошо бы иметь данные о размещении финской артиллерии в районе шлюзов, чтобы заранее выделить часть бойцов для её нейтрализации. Режим и порядок связи с полковником Егоровым согласован. Переход группами линии фронта запланирован на участке 71-й дивизии генерала Мельникова в районе посёлка Торфяное.

Всё время, пока Слащёв докладывал план действий, Малиновский внимательно смотрел на карту. Потом развернулся и посмотрел на Андрея в упор:

— В целом, план одобряю. Начальник штаба подготовит все необходимые распоряжения. Но почему так далеко от цели, товарищ капитан? Успеете к началу наступления?

— Они — успеют, товарищ командующий, — вместо Слащёва ответил Егоров...

А потом был бой, тяжёлый и страшный. На третий день после начала советского наступления, когда линия Маннергейма оказалась прорванной во многих местах и советские войска наступали на Выборг, финны начали остервенелые атаки на Мялкия. Навалились сразу большой силой, не меньше полка. А то и двух. Радио доносило, что такая же картина была и на других захваченных шлюзах. Разве что сил у финнов там было поменьше. Но так и наших ребят на каждом шлюзе сидело по взводу, пусть и со средствами усиления. Но пока держались и отбивались. А вот на Мялкия ситуация выглядела хреново — Слащёв с бойцами контролировали уже только подходы к самому шлюзу. Дальние подступы и предполье пришлось оставить, но финнам этот успех достался дорогой ценой. Чадящие на левом берегу канала со стороны Леппеэнранты одиннадцать танков были тому подтверждением. Спасало то, что после захвата шлюза у Слащёва оказались в распоряжении почти сутки, чтобы подготовить оборонительный рубеж — минное поле с фугасами. Спасибо финнам — взрывчатки завезли с запасом. А 'Виккерсу' много и не надо, когда ящик аммонала рванёт в метре от танка, то обе гусеницы долой и весь экипаж в ауте. А потом отстрелять по беспомощному танку магазин из ПТР и можно про него больше не вспоминать. Финны быстро поняли бесполезность танковых атак и просто стали забрасывать обороняющихся снарядами из 76-мм гаубиц, под прикрытием которых начала атаки пехота. И ещё спасал мост над шлюзом. Во-первых, потому, что укрывал от огня артиллерии тяжело раненных, которых оттаскивали к шлюзу, а, во-вторых, мешал повредить вторые шлюзовые ворота. Первые они потеряли, пропустив плавающую мину, которую финны пустили со стороны озера. Прозевали, в чём Слащёв не переставал себя винить. Но обломки ворот, вставшие в распор течению, вместе с рухнувшими в канал фрагментами плотины мешали финнам повторить этот фокус ещё раз, со вторыми воротами.