Владимир Козюра - Я всегда буду с тобой

– Ну всё, Бакс! Хватит! – недовольно выкрикнул мужчина и попытался сбросить с себя огромного пса. – Слезай!

Собака спрыгнула с хозяина и послушно присела рядом. Вокруг было совсем темно, но Фёдорович прекрасно знал, что сейчас делает его верный друг. Бакс, так звали собаку, довольно вилял хвостом из стороны в сторону, громко стуча им по бетонному полу. Глаза собаки светились от радости, и очень часто мужчина замечал сияние этих добрых глаз даже в кромешной тьме.

Фёдорович привстал и на ощупь принялся искать зажигалку. На это ушло несколько долгих минут, но вот наконец маленькое пламя вспыхнуло и отогнало прочь густую тьму.

Мужчина улыбнулся, глядя на сидящего пса, и негромко сказал:

– Ну, что? У нас сегодня много дел! – он вспомнил об убитом монстре и удивительной находке, и улыбка исчезла. – Я кое-что прихвачу, и выйдем прогуляемся, а заодно и поедим.

Собака, словно чувствуя горечь в голосе хозяина, спрятала язык и вопросительно наклонила голову вправо.

Фёдорович всегда считал собак очень умными созданиями – умнее большинства людей, а когда встретил «подкидыша», то убедился в этом окончательно.

Встреча случилась двенадцать лет назад…

Мужчина вышел к калитке проверить почтовый ящик. Стоял холодный зимний вечер, около семи часов. Ветер дул не сильно, но маленькие снежинки, которые он вырывал из сугробов, больно жалили лицо, и хотелось как можно быстрее вернуться в дом. Фёдорович рывком открыл калитку, и…

Прямо напротив него, на вычищенной от снега широкой дорожке, сидела большая собака. Необычно тёмное тело животного удивительно контрастировало с ярким белым снегом. Фёдорович любил вспоминать этот момент знакомства.

В подобной ситуации человек должен был дёрнуться, ну, или хотя бы вздрогнуть, а собака в ответ – вскочить и залиться лаем. Но тогда было ощущение, что встретились два старых друга. Глаза зверя ярко сверкнули, голова несколько раз наклонилась – то вправо, то влево, и радостно забарабанил хвост, поднимая небольшие облачка снежной пыли в воздух.

Фёдорович машинально, будто бы кем-то управляемый, сделал шаг в сторону, что означало не что иное, как: «Заходи! Раз уж пришёл!»

Пёс медленно, по-хозяйски, вошёл во двор и сразу направился к двери. Он немного покрутился и затем улёгся на пороге.

Мужчина, ошеломлённый таким поведением, забыв о газетах, двинулся следом. Он наблюдал, как собака бухнулась на порог и положила голову на лапы. Фёдорович подошёл ближе, и пёс поднялся и отошёл в сторону, весело виляя хвостом и пропуская хозяина в дом.

Из кухни навстречу вышла жена.

– Ну, и где газеты? – она улыбнулась и продолжила: – Ты опять забыл, за чем ходил?

Мужчина поднял голову, и жена увидела в его глазах… она не могла понять, что – растерянность, удивление, или, может, испуг, но что-то явно было не так.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила она.

– Пойдём! – ответил он. – У нас гости…

За несколько лет пёс превратился в друга, можно сказать, в члена семьи. Он любил играть с детьми, никогда не нападал на соседских кур и уж тем более не дрался с местными «хозяевами помоек». Он всегда смирно стоял в очереди на уколы у ветеринара и не дёргался во время манипуляции. Имя «Бакс» пришло как-то само собой. Просто Бакс, и всё тут.

И Витя, и Алеся сразу приняли собаку. От четвероногого существа просто веяло добром – не возникало и мысли о какой-то агрессии со стороны зверя. Откуда он? Может, потерялся, а может, выкинули? Несколько недель поисков хозяев ничего не принесли, и пса решили оставить себе. Но были у Бакса и отрицательные черты. Он просто ненавидел… аистов и ёжиков. Стоило аисту пролететь над домом, как пёс срывался с места и нёсся за «чудовищем», задрав морду и ничего не видя перед собой, часто по хозяйкиным клумбам и цветам.

А ночью вылезали новые «чудовища» – ежи. Семья сразу определяла, что на территории «враги», по нескончаемому лаю. Причём Бакс мог лаять час, два… да хоть до утра. Все знали: нужно выбираться из тёплой постели и идти спасать несчастного. Бакс не мог причинить никакого вреда колючему, но нескончаемый лай раздражал всех. Уползти сам ёж тоже не мог: прямо над ним нависал и злобно лаял пёс.

Иногда отец, но чаще Витя, вставали, брали ежа на руки и выносили со двора. И всё – тишина. Территория свободна – пёс спокойно продолжал нести вахту. Как же хотелось в этот момент Виктору схватить ежа и швырнуть куда подальше, а в самого Бакса запустить кроссовком, но нет – нельзя. Эх… а так хотелось.

Прошло долгих десять лет, и Бакс состарился. Он уже не лаял на пролетающих мимо аистов, а лишь молча провожал их взглядом. Ночные противники свободно пересекали «запретную зону» и лишь изредка подвергались нападкам, да и то всего на пару минут.

Виктор женился, и его старшая дочь часто тягала собаку за уши, и пёс никак не реагировал на «экзекуцию», словно понимая, что с ним играют, а не хотят причинить боль.

– Самый умный пёс, которого я когда-либо видел! – говорил Владимир Фёдорович. – Но…

Но… два года тому назад практически все люди и животные превратились в монстров, не миновал этой участи и Бакс…

Можно сказать, он тоже превратился в монстра. Но не такого, как многие другие…

И без того немаленькая колли выросла после той ночи сантиметров на двадцать и доставала мужчине до середины бедра. Фёдорович не мог понять, что произошло: шерсть стала жёстче и напоминала конский волос, зубы обновились и теперь поражали белизной, лапы напоминали сжатый кулак взрослого мужчины, и… те же добрые и безобидные глаза, которые по непонятной причине светились двумя зеленоватыми огоньками в кромешной темноте.

«Это неспроста! Случайностей не бывает! – думал мужчина. – Значит, остались у этого «волка» дела, раз он не обернулся, как остальные!»

– Пойдём домой! – сказал мужчина, глядя псу в глаза и улыбаясь, и поднял мешок. – Сегодня я принёс много мяса!

Собака, как будто в ответ на слова хозяина, кивнула головой и вошла в подземную крепость первой. Фёдорович закрыл мощную бронированную дверь, и темнота вновь ворвалась в свои законные владения.

Фёдорович шёл по длинному коридору и периодически поднимал руку с горящей зажигалкой, чтобы запалить очередную керосиновую лампу.

Всё светлее становилось в подземном царстве, в котором был лишь один хозяин и лишь один слуга, да и тот… хотя хорошо, что это пёс, а не человек – надёжнее…

Виктор сидел в окопе и крепко обнимал дочь…

Окоп, служивший первым уровнем обороны, предназначался для стрелков. Он опоясывал поселение не полностью, а лишь ту часть, которая смотрела на трассу. Более широкая и глубокая траншея тянулась на расстоянии пяти метров от окопа, полностью охватывая укрытие. Её ширина составляла десять метров, а глубина – около пяти. Траншея была заполнена колючей проволокой «Егозой», её витки устанавливались на одинаковом расстоянии друг от друга. Всего по ширине поместилось шесть линий проволочного заграждения. Изначально было принято решение фиксировать спираль к кольям металлическими скобами – для устойчивости, но с учётом потери времени и отсутствия необходимого количества людей – крепость подвергалась постоянным атакам – решили просто заполнить широкий ров проволочной спиралью. Поверх первого слоя проволоки «постелили» второй уровень, из пяти рядов. Таким образом вокруг поселения «разлилась» смертоносная «река», которая прерывалась лишь небольшим островком земли для связи с внешним миром.