Владимир Козюра - Я всегда буду с тобой

Собака часто облизывалась и топталась на месте, нервно виляла хвостом, периодически недовольно лая на хозяина.

– Ну сейчас, сейчас! – Фёдорович аккуратно высыпал содержимое мешка на кусок линолеума, который служил обеденным столом для пса.

В конце коридора мужчина установил печь, смастерив её из трёх МАЗовских дисков, установленных один на другой. В центральном диске он сваркой прорезал дверцу – туда помещались дрова. В нижний диск осыпался пепел, а на верхний ставилась кастрюля или чайник.

Прямо из стены торчала широкая труба-дымоход – одна из вытяжек, которая проходила под землёй, затем выходила в сарае и заканчивалась ветвистой сетью на чердаке. Туда выходили дым и аромат готовящейся пищи. По ходу трубы было установлено множество фильтров, чтобы мелкие твари, если такие найдутся, не смогли проникнуть внутрь помещения и чтобы немного приглушить выветриваемые запахи.

Правее печи находилось место приёма пищи для Бакса, за ним тумбочка и кровать вдоль стены. Бакс спал на полу между кроватью и столом. И иногда, когда хозяин был занят своими записями или чисткой оружия, верному другу позволялось поваляться на кровати.

Фёдорович несколько раз стряхнул мешок, удаляя из него кусочки мяса и остатки шерсти убитых тварей.

Ещё полгода назад рацион Бакса составляли крысы и полевое зверьё, которых он мог поймать и сам. К тому времени крысы достигали тридцатисантиметрового роста и почти метра в длину. Они искали пропитания в одиночку, и Баксу не составляло труда поймать одну или две в день, но со временем они начали объединиться в группы, и однажды Фёдорович едва успел добежать до места, где на пса набросилось с десяток мутировавших существ. Он иногда вспоминал, как огромный пищащий шар катался по полю – твари облепили собаку, пытаясь её убить. Минут через десять все крысы были мертвы, но и Бакс еле держался на ногах. Его правая скула кровоточила, а оба уха были разодраны. На спине и боках остались множественные следы укусов, шерсть в этих местах была вырвана и зияли кровоточащие раны. Пёс благодарно смотрел на своего спасителя, а с высунутого языка медленно капала кровь. Бакс попытался сделать шаг, но, взвизгнув, упал.

Внутри у Фёдоровича всё сжалось, когда он на мгновение представил, что останется один в этом… в этом ужасе и хаосе. Он подбежал к собаке и попытался приподнять тело, но вес мутанта-пса превышал привычные двадцать килограммов, и Фёдоровичу пришлось бежать за тачкой.

Собака поправлялась долго, почти месяц. И все тридцать дней хозяин ежедневно обрабатывал раны, которые никак не хотели заживать, и колол то антибиотики, то витамины. И когда наконец Бакс поправился, решил никуда не отпускать его одного. Но чаще Фёдорович оставлял своего друга не потому, что считал обузой, нет – он дорожил им больше, чем некоторые люди дорожили друг другом в том далёком и беззаботном мире, он дорожил им больше, чем… собой.

Бакс набросился на освежёванные тушки, напоминавшие по размеру кошек. Но это были вовсе не кошки.

Да мужчина и сам не знал, кто эти существа. Просто со временем крысы исчезли, полевые звери тоже, и приходилось уходить в лес, где на наживку – мёртвое тело такой же твари – попадались эти зубастые и длинноухие создания.

Раздались звуки крошащихся костей и глотательных движений – собака жадно поглощала мясо.

Мужчина отодвинул стул и уселся на своё место. Он достал медальон и положил перед собой.

Постепенно перед глазами возникли родные образы, и, сам того не замечая, он начал улыбаться…

Фёдорович вышел к калитке, как всегда, встречать сына с семьёй. У Виктора свободные выходные, и они решили провести их с родителями. Будет много разговоров, смеха и просто милого и доброго общения с самыми близкими людьми.

Со временем ты начинаешь понимать, как мало уделял времени подрастающим детям, и замечаешь это лишь тогда, когда они тебя покидают и создают свои семьи. И ты дорожишь каждой минутой, которую тебе дарит судьба на общение с родными, и хорошо, если ты это успел осознать, а если нет… ну что ж… время слишком быстро летит, и второго шанса может и не быть.

Фёдорович посмотрел на фото в рамке. На нём он возле беседки держал на руках двух внучек – Анну и Настёну. Фотографировала Надя, а стоявший у неё за спиной Виктор корчил рожицы, пытаясь вызвать улыбку у уставшей Насти. Виктор кривлялся так, что смеялись и Аня, и Настя, и даже сам дед, который хотел, чтобы это мгновение не прекращалось никогда.

Вдруг мужчина зажмурился и сжал зубы, как будто внезапная острая боль пронзила его. Он с силой ударил кулаком по столу.

– Хватит! Я и так потерял слишком много времени!

Бакс с торчащим изо рта куском мяса поднял голову и удивлённо посмотрел на хозяина.

Тот медленно встал и, глядя на медальон, сказал:

– Мы едем в Брест! – он так же медленно перевёл взгляд на собаку и спросил: – Скорее всего, там много тварей, и я могу не вернуться! Ты со мной?

Бакс резко вскочил, раздался хруст ломающейся кости, и кусок мяса исчез в окровавленной пасти. Он громко гавкнул и сделал шаг вперёд.

– Тогда собирайся! – сухо скомандовал Фёдорович и направился в комнату за боеприпасами. – Выдвигаемся через час!

Собака некоторое время смотрела на хозяина, который зашёл в одну из комнат и начал выставлять какие-то ящики.

Затем Бакс пригнул голову и схватил кусок мяса, с характерным звуком несколько раз пережевав, всё разом проглотил и облизал перепачканную кровью пасть. Затем понюхал оставшуюся тушку и решил доесть. Кто знает, когда в следующий раз придётся есть свежее мясо?

Фёдорович загружал последние ящики в багажник своего «чёрного охотника». Так называл он теперь джип. И действительно, внешне тот скорее походил на автомобиль из какого-нибудь фантастического боевика, чем на обычное средство передвижения.

Широкие покрышки, усиленные слоем металла с приваренными к нему шипами – гайками и болтами для лучшего сцепления с почвой (или же для разрыва тварей, попавших под колеса). Поверх заменённого лобового стекла легла оцинкованная решётка с мелкими ячейками. Такие же решётки защищали и остальные стёкла авто. Дополнительные листы жести, приваренные к очищенной поверхности кузова, укрепляли крылья, двери, крышу, днище и капот. К передней части Фёдорович приварил широкую чугунную решётку, а к ней – четыре заострённых металлических штыря метровой длины каждый. Во время одной из вылазок «охотника» на штырях осталась наколотой голова мутанта – как награда от побеждённого победителю. Фёдоровичу эта идея понравилась, и теперь на двух крайних шипах торчали обожжённые черепа мутантов; такой же, но немного пожелтевший, с длинными выступающими клыками череп был надет на фаркоп сзади. Машина несколько раз перекрашивалась специальной чёрной краской по металлу, которую он нашёл на стройке, и всё вместе придавало дополнительного демонизма автомобилю и его водителю.