Максим Марух - Люди желтых плащей

– И куда подевалась их светобоязнь? – спрашиваю я.

Михась пожимает плечами:

– Не знаю. Может, в раж вошли. Не каждый день на завтрак подают таких наглых идиотов.

Витос и Женя ржут, как кони. Арт хихикает из клубов табачного дыма. Остальные просто улыбаются, довольные, что остались живы. Даже Ева присоединяется к всеобщему веселью, неуверенно поглядывая на нас. Она пока нам не верит. И правильно делает.

09:30

После утреннего побоища у нас осталась едва ли половина первоначального запаса боеприпасов. Одной машиной стало меньше, зато пассажиров прибавилось. К тому же ни одну из поставленных целей мы пока не выполнили. Судьба наших родных, ради которых и затевался весь поход, по-прежнему неизвестна. Сегодня нам предстоит добраться до «западного», но меня терзают сомнения. Не уверен, что мы найдём там что-то, чего не видели здесь. Шансы наткнуться на нечто куда более ужасное намного выше.

Арт и Витос вполголоса обсуждают что-то в стороне. Кажется, один успокаивает другого. Представляю, как им тяжело сейчас. Неизвестность дарит надежду, но отбирает покой. С плохими новостями дела обстоят проще. Всё, что от тебя требуется – найти в себе силы смириться с действительностью.

Оставляю Воронюков в покое, остальным раздаю указания. Женя с Ваней отправляются искать новую машину. Мы же с Михасем и Евой возвращаемся в дом. Еве нужно собрать вещи, и я отправляю её вперёд. Сам задерживаюсь у «Ниссана» и подзываю Мишу. Открываю багажник и, склонившись над ним, киваю другу: надо поговорить.

– Макс, ты уверен, что стоит брать их с собой? – первым спрашивает он.

– Нет. А ты что думаешь?

– Думаю, они могут здорово нас затормозить. Если мы найдём наших на «западном», это ещё, как минимум, одна-две машины. Получится целый кортеж. Оно нам надо?

Качаю головой. Меньше всего я хочу собирать цыганский табор.

– Но я уже пообещал. Девчонка здорово подсобила.

В голос Миши возвращается тот рассудительный тон, против которого следует выходить только с зубодробительными контраргументами:

– Макс, слушай. В другой ситуации я бы с тобой на сто процентов согласился, но сейчас вся наша деятельность направлена на выживание и только выживание. Мы – люди жёлтых плащей, так? Все, кто не с нами – против нас.

Я хочу сказать ему, что уже посулил ей жёлтый плащ, который она честно заработала, но в последний момент передумываю. Вместо этого спрашиваю:

– Предлагаешь их кинуть?

Михасю требуется секунда, чтобы положить совесть на лопатки.

– Опять же, в другой ситуации я бы никогда так не поступил, но… – его лоб покрывается испариной, на висках вздуваются вены, и мне становится ясно, насколько нелегко даются ему эти слова: – сейчас нам надо расставить приоритеты. Настало другое время. Сейчас приоритеты в прямой корреляции с шансами выжить. Если мне придётся выбирать между жизнью моих родителей и…

– Слушай, заканчивай, – перебиваю его.

Я знаю Мишу без малого восемь лет, и впервые вижу, чтобы он вот так юлил. Слишком честный и справедливый для таких слабостей. А теперь я его почти не узнаю. Новый мир – новые правила. Люди не меняются, но могут сломаться. Молюсь, что это лишь минутная слабость, и мой друг скоро ко мне вернётся.

Лицо Михася меняется – с него словно спадают чары наваждения, и он порывисто кивает:

– Да. Предлагаю их кинуть.

Ну, вот, так-то лучше. Узнаю старого Михася.

– Хорошо, – отвечаю, и вынимаю из недр багажника упакованный в целлофановый пакет новенький жёлтый плащ. – Думаю, я знаю, как это сделать.

09:40

Мы входим в прихожую под звуки приглушенного девчачьего смеха. Из гостиной слышно, как хозяйки дома спешно собирают вещи: хлопают дверцы шкафчиков, шелестят пакеты, вжикают застёжки-молнии. Обстановка царит явно приподнятая.

Подавляя в себе любые мысли, способные пошатнуть мою решимость, веду Михася по коридору. Открываем дверь и входим.

Девушки даже не замечают нашего появления, настолько заняты. На полу лежит устрашающих размеров чемодан, в отсеки которого они запихивают свёртки и пакеты, сваленные на столе.

– Агр-р, – говорю я, вытягивая вперёд руки. – Мозги-и-и…

Все трое вздрагивают и поворачиваются к нам.

– Евка! – кричит Саша, шлёпая подругу по плечу. – Ты чо, овца, дверь не закрыла!

Щеки Евы вспыхивают, она выпрямляет спину и неуклюже улыбается:

– Ой, забыла… Спешила очень. Думала, без нас уедете.

Клак! – словно ножом по стеклу чиркнули.

Почти слышу, как скрипят у меня за плечом зубы Михася.

– Да куда они теперь без тебя! – пытается пошутить Саша. – Ты же у нас Рэмбо в юбке.

Краем глаза отмечаю Евин «Иж», приставленный к стенке. Интересно, заряжен ли он?

– Девочки, это Миша, – Ева указывает пальцем на Михася, – он приехал в другой машине, я вам рассказывала. А ты друзьям тоже про нас рассказывал?

Она одаривает меня многозначительным взглядом, и я понимаю, что Саше с Лилит велели держать язык за зубами.

– Ты это про ваш вечерний стриптиз? Нет, только фотки показывал.

Шутка удалась – гостиная взрывается смехом. Даже изуродованные губы Лилит искривляются в улыбке.

– Слушай, Ев, на пару слов, – я указываю глазами на спальню, в которой ещё пару часов назад мы застали зарёванную Сашу, решившую, что её пришли убивать.

Ева отрывается от сбора вещей, взгляд настороженный:

– Да, конечно.

– Секретничаете? – кокетливо подмигивает мне Саша, словно мы не ружьями ей угрожали, а предлагали выпить на брудершафт.

Да уж, они с Евой – альфа и омега. Наверное, только такие и притягиваются.

Втроём входим в спальню, и Михась прикрывает дверь.

Ева выжидающе смотрит на меня, не решаясь заговорить первой.

Протягиваю ей жёлтый пакет:

– Твой плащ. Как и обещал. Ружьё тоже твоё. Патроны и кое-что из амуниции – нож, фонарик, фляжка – я оставил в прихожей. Собирай вещи и уходим.

Она уже поняла, к чему дело клонится – по глазам видно, но понять и поверить не всегда получается сразу.

– Мы и так собираемся…

– Неверный выбор местоимения. Не «мы», а «я». На твоих подруг уговора не было.

Лицо Евы вздрагивает, как от пощёчины. Глаза подёргиваются маслянистой плёнкой – первый признак подступающих слёз. Она отходит от нас на два шага, отрицательно качая головой, не желая примириться с действительностью.

– Мы договаривались на всех… ты обещал всех…

– Нам помогала только ты. Ты заработала свой плащ, никаких вопросов. Они – нет.

Моя рука продолжает висеть в воздухе, сжимая пакет с плащом. Снова предлагаю его Еве, но она бьёт по нему кулаком. Пакет шлёпается на пол, точно больная циррозом медуза.

– Мы договаривались на всех! – с горечью вскрикивает она. Глаза полны слёз, и на сей раз она не сможет их удержать. – Я сказала «возьмёшь нас всех» и ты сказал «хорошо»! Ты сказал «хорошо»!