Виктор Гребенщиков - Гибель Третьего Рима

Кто бы знал, что во время этого грандиозного фейерверка на Марсе, на Земле была глубокая ночь на просторах европейской части России, и в маленьком уездном городке Малоярославец, в Калужской губернии, на верхнем этаже старенького деревянного дома сидела у своего телескопа молодая женщина в старенькой душегрейке, работавшая учительницей в местной гимназии, и смотрела в звездный океан Млечного пути. Уроков практически не было, в России бурлили одно потрясение за другим, то первая мировая война, то революция, народ окончательно съехал с катушек и громил все подряд, с тупой и жестокой злобой разнося все до основания, и вряд ли уже удастся восстановить вновь хоть толику из этого мира в будущем. Печальные перспективы, брат идет с оружием на брата, сестра идет с доносом на сестру, все человеческое катится в тар-тарары, так что самое лучшее — это переждать времена бури в своем уютном жилище, отгородившись от внешнего мира ветхими стенами и мечтой о будущем, которое возможно придет оттуда, из космоса, с мерцающих в этой ночи звезд.

Наталья Портамонова давно проводила лучшие часы у своего звездного инструмента, и постоянно находила в наблюдениях что-то новое и необычное, вот и в ту ночь одиноко засиделась у телескопа, в очередной раз переводя его пристальный взгляд из под большой линзы пенсне объектива с одной планеты на другую, в космосе буквально назревало напряжение, и это как-то странным образом отражалось здесь, и концентрировалось в маленькой комнатке. И вдруг, в темноте неба мелькнула искорка, сам Марс как бы мигнул, приглашая посмотреть на происходящее на нем, Наташа прильнула к телескопу и уже не отрывалась от небесной картинки до самого рассвета, когда красный цвет зари затушевал и скрыл изображение звезд, и самой красной планеты, потерявшейся в этом свете, но это было как знамение, и одновременно как наваждение. Назавтра, весь последующий день она ходила как под гипнозом от увиденного на ночном небе, в сотый раз вспоминала необъяснимый фейерверк искр вспыхнувших на далекой планете и внезапно появившийся лик сфинкса на поверхности Марса, словно далекий художник в одно мгновение прорисовал его гигантской кистью.

Русские газеты молчали, занятые политическими баталиями, но еще через несколько дней пришли газеты из соседней с Россией Польши, на передовых полосах красовались снимки марсианского сфинкса и пестрели статьи с паническими предсказаниями, типа скорого пришествия марсиан, и в главном они в чем-то были правы. Действительно от Марса к Земле приближался шаттл Дарка Виктора, и имперское командование космофлотом даже не пыталось его тормознуть, не под впечатлением от его марсианской выходки, а просто Совет Посвященных приказал сопровождать его на некотором расстоянии, ограждать в случае посадки от утечки информации посторонним зрителям любым путем. Любым путем, означало вплоть до применения вооружения, и это действительно чрезвычайный случай, Совет был готов к высадке на Землю десанта и ее полному оккупированию уже в тот момент, опять выскочил, как чертик из коробушки, человеческий фактор, и хорошо, что на голубой планете никто из астрономов не заметил приближения этой вооруженной до зубов космической армады, иначе прямо в зрачок любопытному глазу прилетела бы ракета класса космос-планета. Шуму в читающих кругах было достаточно и без пришествия инопланетян, все в мире обсуждали красного сфинкса, и даже в Раше наконец перепечатали это сообщение и русские коммуняки признали в этом факт пламени революции в масштабах Солнечной системы, даже устроили на эту мутную тему пару митингов с пением интернационала и плясками под калинку-малинку с затяжным запоем.

Тем временем шаттл беглеца с Марса, устроившего эту веселую заварушку, темной ночью скользнул со стороны северного земного и необитаемого прежде полюса к отрогам Уральских гор, и затерялся на полянке среди глухой тайги на среднем Урале. Хотя в то время уже болталась на льдине недалеко от макушки Земли на севере экспедиция рисковых русских полярников, ведь игра в одноименную рулетку это как водится национальная игра, льды там трещали и ломались, и вряд ли запаренным мужикам было дело до одинокого метеора, упавшего в сторону большой суши. А в районе Урала пока еще командовала хозяйка медной горы и народу в тайге практически не было, ну а редкие аборигены и охотники обычно с недоверием относились к большим черным подкопченым тарелкам, слетевшим с неба, и обходили такие места вокруг чтобы случаем не встретиться с экипажем данного блюда.

По местной легенде обычно это заканчивалось плохо и вполне можно угодить на сковородку дьявола, а черти, которые выскакивают из этой штуковины не очень приветливые и сразу начинают гоняться за местным людом с явно нехорошими намерениями, так что все разумные аборигены держатся от греха подальше. Дарк знал эти места, да и всю территорию Раши неплохо, поскольку некоторое время проживал в ней, и немало путешествовал, только сейчас он приземлился здесь скорее для того, чтобы в тишине прислушаться к своему внутреннему голосу и зову Силы, поскольку он даже не знал еще точно ответа на вопрос, зачем вообще он сюда прибыл. Он уже чувствовал какое-то притяжение, исходящее с запада, и должен был разобраться в себе, своих ощущениях, а затем начать действовать согласно обстоятельствам, с присущим ему зарядом энергии и находчивостью, прокладывая себе путь к цели любой ценой.

Малоярославец видел десятый сон, а Наталья не могла уснуть и не находила себе места, металась по своему жилищу как птица в клетке, которую заточил злой волшебник, и она не может распахнуть свои крылья и вылететь на свободу. И только когда на востоке уже заалела заря, она прикорнула в кресле и забылась в необычном и нереальном сне, проснулась, когда ее прикрытые веки ощутили на себе мягкое и теплое прикосновение солнечных лучей. Бросив все дела, Наташа буквально побежала в ближайший хозяйственный магазин, там купила краски белого и черного цвета, две большие малярные кисти и вернувшись, сразу нашла ту газету, где был снимок марсианского сфинкса, затем вскарабкалась на крышу и принялась рисовать. Немногочисленные прохожие сначала видели, как она красила жестяную ржавую кровлю черной краской, и не особенно обращали на это внимание, только цвет был не очень обычен для местных крыш, ведь все остальные были цвета красного сурика. Возможно и она покрасила бы крышу под цвет далекого Марса, но она как учительница представляла, что белый цвет на черном фоне виден намного лучше, и принялась прорисовать белой краской на черной крыше силуэт марсианского сфинкса с самым максимальным приближением к оригиналу. И теперь те люди, проходившие внизу, бросив беглый взгляд на большую белую морду сфинкса на скате крыши, с изумлением останавливались внизу как вкопанные, и постояв несколько секунд, с сомнением покачивали головой и уходили прочь, изредка оглядываясь, проверяя, что они не ошиблись и глаза их не подвели.