Анастасия Медведева - Рин

– Двухнедельная кома с повреждением нервной системы, частичным отмиранием нервных окончаний и обширным поражением рецепторов. – Аст сухо улыбнулся. – Да, моя реакция на мутаген стала для них неожиданностью.

– Они поторопились с тобой, – негромко сказала я, опустив глаза. – На изучение моих реакций потратили целых шесть лет, прежде чем начали… основную работу.

На некоторое время на кухне установилась тишина.

– Твоя эмоциональная привязка? – без эмоций спросил Аст.

– Приёмные родители, – ответила, без проблем понимая, о чём он, – по сути – мои лечащие врачи. Но я привязалась к ним, как к настоящим.

– Они и помогли тебе бежать, – констатировал Аст.

– Да, они пожертвовали собой, чтобы я вырвалась оттуда… – Я сжала челюсти, отгоняя воспоминания, а затем подняла на него взгляд. – Как видишь, Централь допускает всё те же ошибки.

– Да… из человека сложно убрать всё человеческое, – странно отозвался Вельз.

– Именно поэтому для обучающихся в Централи с недавних пор введены новые условия, – подал голос Трой, всё это время внимательно следивший за нашим разговором.

– Лоя принесла весточку на хвосте? – подняв бровь, заметил Аст.

А я едва сдержалась, чтобы не пустить какой-нибудь комментарий. Хотя… Лоя была здесь больше двух недель назад – с тех пор многое изменилось.

– Они начали работать над сознанием новобранцев. – Трой постучал пальцами по столу. – Как когда-то с тобой. Только наоборот.

– Готовят бездушных солдат? – Я подалась вперёд, взволнованно глядя на него.

– Слишком много в последнее время проблем с наёмниками, – усмехнулся метис. – В деревнях они… размякают. Именно поэтому в данный момент повсеместно происходит кадровая перестановка, а всех служителей Централи собирают на главной базе, для… назовём это так – переподготовки.

– Что они задумали? – Аст свёл брови к переносице.

– Полагаю, сделать всех чуть более верными Централи, – оскалился Трой. – Случай в Десятке – не единственный. Люди начинают вырабатывать естественный иммунитет к вирусу, пасторы перестают справляться с анархией в деревнях, а Централь испытывает всё больше проблем с поступлением продовольствия.

– Они задумали подчинить себе все деревни, – дошло до меня.

– Это самый простой способ навести порядок в доме, – хмыкнул Трой.

– И такое удачное стечение обстоятельств для нас, – меланхолично заметил Вельз.

Я перевела на него взгляд. Кусочки головоломки сходились всё быстрее, вырисовывая полную картину перед моими глазами.

Это действительно шанс…

– Когда назначен съезд? – спросила, не глядя ни на кого.

– Через две недели. Территория слишком велика, чтобы собрать всех раньше, – отозвался Трой.

Через две недели все служители Централи, включая патрульных, разведку и наёмников со всех деревень, соберутся на главной базе. Предполагаю, эта база находится в Городе, Который Выстоял. По-другому и быть не может…

– То есть у меня есть две недели, чтобы подготовиться? – Я подняла взгляд на Троя.

– О нет, Покахонтас, – он покачал головой, растягивая слова, – у тебя есть две недели на то, чтобы стать настоящей химерой: идеальным бойцом отряда демонов – для Централи, и бесстрашным командиром всех Грешников – для блока сопротивления.

Всего-то…

Следующая неделя стала моим персональным адом. И, нет, не потому что меня загнали на полигон и не выпускали оттуда двадцать четыре часа в сутки. Хотя началось всё именно с этого…

Я, как обычно, закончила тренировку с Астом, затем отточила технику перемещения с Барб, затем, объединив все навыки, боролась с Вельзом на клинках в легкоступах, а в конце дня Трой мучил меня «общением» с Грешниками в закрытом отсеке (и откуда он вырыл этот… образчик? А второй вопрос – как он доставил Это на базу?!), где я училась управлять сознанием зараженного, направляя его движения при помощи стигмата (это давалось мне сложнее всего, поскольку кровь вытекала стремительно, а на сам приказ оставалось все меньше времени, прежде чем я отключусь от усталости…). Шёл уже третий день. И чётким указом Норы было решено возобновить лечебные процедуры, дабы мои мышцы справлялись с подобной нагрузкой. Помимо сеансов у Вельза, мне прописали такой рацион, что я уже на второй день плевалась от белка во всех его видах. Плюсом стало то, что на ночь мне давали выпивать бокал вина (откуда у них вино-то взялось?), после чего я засыпала как убитая.

В конце своего по обыкновению насыщенного дня я шла в медкабинет; там посреди комнаты стоял мой массажный стол; я настолько устала, что решила не дожидаться Вельза и упала на него, не забыв стащить с себя одежду до нижнего белья, и, кажется, заснула…

То, что руки на моём теле не принадлежат зеленоволосому, я поняла сразу… Подняла голову, чуть развернувшись телом, и замерла, глядя на Аста.

– Ты что тут делаешь? – спросила серьёзно.

– Ты настолько занята, что у нас совсем не было шанса поговорить, – спокойно сказал племянник главнокомандующего.

– Это не я из нас двоих каждый день уезжаю с территории базы в неизвестном направлении, – заметила в ответ.

– Я сбиваю с толку шпионов дяди: теперь они полагают, что мой секретный козырь – тот самый «неизвестный», что может управлять Грешниками, – скрывается в лесу.

– Умно, – кивнула, принимая его ответ, – но мы с тобой тренируемся по пять часов в день, – напомнила ему о наличие второго «шанса».

– Я не Трой и не имею привычки объединять приятное с полезным, – заметил Аст, своей ладонью вынуждая меня вернуться на массажный стол.

Это сейчас был намёк, или мне показалось?

– Что именно ты считаешь для себя приятным? Моё обучение или возможность вправить мне позвонки и расслабить мои мышцы? – фыркнула я.

– Не переживай, этой технике Вельза обучал я. – Аст был так серьёзен, что я вновь не удержалась и фыркнула.

Теперь понятно, почему во время сеанса возникает вопрос, «а ведает ли массажист о том, что на его столе лежит живой человек?…»

– Я не переживаю. Но ты так и не ответил.

– Приятным я считаю разговор с тобой.

Я замолчала.

Почему-то я знала, откуда сейчас ветер подует. И говорить об этом я не хотела…

– Ты обещала рассказать, – прекрасно осознавая, что я его поняла, сказал Аст, продолжая работать над моим телом.

Весьма… ощутимо работать. Вельз по сравнению с ним был мастером наслаждений.

– Я не думаю, что это… этично, – заметила так же серьёзно, как некогда он.

– Почему? – короткий вопрос.

– Потому что всё было не так плохо… до поры до времени, – «в отличие от ваших историй», – заметила мысленно. – Целых шесть лет я искренне считала, что лаборатория была моим домом. Приёмные родители меня полюбили, лаборанты и остальные врачи относились довольно дружелюбно.