Алекс Орлов - Территория дракона

С «круга» донеслись истошные крики, и все напряглись – неужели опять? Но нет, громкие ругательства охранников свидетельствовали о том, что беспорядки успешно пресекаются, и скоро «круг» снова стал гудеть, как пчелиный улей – ровно и деловито.

– Дальше давай, – приказал Оберст.

– Ну, мы его хорошо прижали у цистерны, послали группу в обход, и дело было почти сделано, а тут… Короче, он оторвался к трубам, там такие широкие навалены, а когда мы за ним сунулись, пальба началась, но оказалось, не по нам. Мы опять туда дернулись – и тут уже по нам. Быстро так. Все прямо разом повалились.

– И немудрено, стреляли из системы «ровер», – подал реплику Штуцер. – Правда, прежде у него такой пушки не было. Шины нашим парням он в прошлый раз дырявил из обычной «девятки».

– Садитесь все, – махнул рукой Оберст, с задумчивым видом возвращаясь к столу. Все, кроме Штуцера, сели, а он остался стоять у стены. Для него у босса были специальные команды, и Штуцер даже по тону приказа понимал, когда тот обращался именно к нему.

– Что у нас с этим, как его?

– Томас Брейн, сэр, – подсказал Штуцер. – Городской шериф из отделения Пятого района. По-ихнему инспектор по безопасности. Мы пытались его захомутать, он оказался колючий.

– То есть?

– Бывалый парень. И на особом счету.

– На особом?

– Да, сэр. Машинка у него – была жестянка, стала броневик. Ну и прикрытие неслабое – в руинах бойцов Симонса положил не он, а кто-то другой.

– Значит, он сознательно вел группу преследования в ловушку? – спросил Оберст.

– Получается, что так, сэр.

– Вы его водили?

– Водили, сэр, только он уже быком на нас стал переть, и я приказал приклеить «жучка», а его пока оставить в покое. Пусть передохнет, пока решим, что дальше делать.

Главный помолчал, потом взглянул на окно, где за решеткой было видно только хмурое небо, и сказал:

– Все свободны, и ты, Штуцер.

Он подождал, когда все выйдут и плотно закроют дверь, затем достал из ящика свой персональный спикер и набрал номер, по которому давно не звонил.

– Давно тебя не слышал, – прозвучал в трубке знакомый голос.

– Давно. Много дел, некогда не то что отдохнуть – подумать о постороннем.

– Наслышан.

– Что-то конкретное?

– Нет, только в общем.

– Мне нужно поговорить с твоими начальниками.

– Э-э… как ты себе это представляешь?

– Я никак себе это не представляю, это ты должен себе представлять.

– Ну, знаешь ли…

– Пять тысяч.

– Десять.

– Семь, Фунт. Семи будет вполне достаточно.

Собеседник Оберста мог бы еще поторговаться, но Оберст нарочно осадил его, назвав старую кличку из прошлого, о котором ныне высокопоставленный офицер Управления полиции предпочел бы не вспоминать.

– Хорошо, завтра я тебе скажу, как сложилось.

– Сегодня вечером. У меня срочное дело.

– Ну… хорошо, – чуть поколебавшись, согласился собеседник. – Я перезвоню тебе на этот номер.

В результате аудиенция Оберсту была назначена на десять утра. Время для него подходящее, поскольку в десять он обычно уже проводил первую рабочую перекличку с поставщиками товара и компонентов для производства.

Для такого случая из гаража выкатили представительский автомобиль – большой и значительный, покрытый иссиня-черным лаком.

Машина имела мощный привод от картриджа и большой трехъемкостной батареи, которая составляла половину цены автомобиля.

Корпус был подшит легкой броней из синтетических волокон, отчего машина имела относительно небольшой вес и отличные разгонные характеристики.

В покрышки был вставлен усиленный корд – машина могла скакать на них даже после попадания в шину снаряда автоматической пушки, которые все чаще теперь применялись на улицах во время разборок банд средней руки.

Водителем Оберст взял бригадира шкуродеров Локвуда. Тот когда-то возил одного генерала, пока не решился обокрасть его и сбежать в бандиты.

Локвуд по-прежнему имел важный вид и степенную осанку, и ливрея водителя сидела на нем как влитая.

В качестве охраны поехали бойцы из второй группы Симонса. Они были не так хороши, как первая группа, но та понесла большие потери.

Двенадцать бойцов разместились в двух внедорожниках и последовали за машиной главного, хотя Симонс настаивал, чтобы машина Оберста находилась между ними.

Оберст давно не бывал в городе, поэтому с интересом смотрел по сторонам, отмечая, как ему казалось, интересные изменения.

Прежде он любил путешествовать, но со временем изменился, к тому же теперешняя его работа не допускала никаких вольностей. А каждый выезд в город был делом небезопасным – владельцы альтернативных площадок искали возможность подвинуть развернувшийся бизнес Заводского пустыря.

Всем было известно, что Оберст получает товар по самым низким ценам, и другим боссам наркоторговли хотелось оседлать эту «золотую жилу». Правда, они не знали, что и процент за дешевый товар ему приходилось отстегивать куда больший. Но жаловаться действительно было не на что: доходы бизнеса Оберста далеко обходили доходы равных им площадок, при том что другие наркобоссы являлись владельцами своих площадок, а Оберст – всего лишь арендатором.

Колонна въехала в центр, и движение стало плотнее. Водитель сигналил дерзким малолитражкам, и они, словно перепуганные птицы, перепрыгивали на другие полосы.

Работали новые фонтаны – год назад их здесь не было. Появился скверик, и два здания на углу перекрасили в желтый цвет.

«Миленько», – подумал Оберст, пытаясь вспомнить, какие же они были раньше, но так и не вспомнил.

– Копы, сэр, – предупредил Локвуд, и вскоре, догнав, рядом с ними поехал микроавтобус в полицейской раскраске, однако, оценив значительность представительского авто и размер его охраны, полиция решила не связываться, хотя конвой и превышал скорость.

Минут через пять впереди показался комплекс зданий полицейского Управления. Подъезд к парадному входу был обрамлен пышными клумбами, а фасад украшали массивные колонны, что придавало зданию значительности.

– Мы заедем во двор, – напомнил Оберст.

– Да, сэр, я помню, – отозвался водитель. Они свернули в тихий переулок, заставленный домами с дорогими металлическими заборами, безупречными садиками и с множеством камер видеонаблюдения.

С другой стороны тянулся забор полицейского Управления. Он был выше и венчался острыми пиками.

Рассмотреть с дороги здание Управления было нелегко – мешали череда постриженных кустиков и ряд посаженных деревьев, которые в жаркую погоду давали прохладу, но сейчас, напротив, только сырость.

Вот и ворота, а за ними часовой в парадной форме.

Увидев автомобиль Оберста, он включил привод, и ворота стали открываться.