Алекс Орлов - Территория дракона

– Ну и фокусник, – покачал он головой, представляя, как в таком состоянии ехал по улицам. Прежде он за собой такого не замечал, но все когда-то начинается.

– Он в хорошей форме, хотя и не молод, – неожиданно для себя произнес Брейн. – Где я это слышал?

Он достал брелок и пытался отыскать на нем кнопки запуска для доклада датчиков, но на этом брелоке кнопок не оказалось.

Совершенно сбитый с толку, Брейн открыл машину, забрался внутрь и огляделся. Никаких намеков на установленные ранее охранные устройства не было, хотя машина вроде была та же.

– Может, по пьянке попросил снять? – предположил Брейн, запуская двигатель.

Посидев еще немного, он выехал на дорогу и привычным маршрутом поехал на службу. Пока ехал, немного отвлекся от этого странного состояния, подумав, что может получить кое-какие объяснения от Григора с Боршингом. Наверняка если он и собирался где-то напиться, то мог им рассказать. Ведь пьянка – это никакой не служебный секрет.

Приехав на место, Брейн запарковал карету на привычном месте и, пройдя с помощью карты на территорию отделения, поднялся на крыльцо, пожав руки парочке знакомых полицейских.

Приветливо махнул дежурному, который даже привстал, сказав удивленно:

– О, ну наконец-то!

Решив пока не погружаться в выяснение такой реакции, Брейн зарегистрировал приход на службу и прямиком отправился к Григору и Боршингу. Он застал обоих в их комнате, чему был очень рад.

– О, приветствую! – воскликнул лейтенант и крепко пожал ему руку.

– Привет, Томас, как съездил? – спросил Боршинг, отвечая на рукопожатие.

– Куда съездил? – не понял тот.

– В командировку.

– Какую еще командировку?

Брейн удивленно посмотрел на Боршинга, потом на Григора. Уж не разыгрывают ли они его? Потом прошел на свое излюбленное место – возле окна и сел на стул.

– Нормально съездил на самом деле, – ответил он. – А ты, я гляжу, рукой-то уже вовсю действуешь, Ламб.

– Так десять дней почти прошло, а я к доктору Фернстопу ежедневно хожу на восстановительные процедуры. Представляю, в какие деньги это выливается нашему Управлению.

– Десять дней, значит?

– Да.

– Братцы, я вам сейчас задам, может быть, странный вопрос, но вы особенно не пугайтесь, ладно?

Напарники переглянулись.

– Томас, да нас ничем напугать нельзя, – заверил его Боршинг.

– Я по возвращении из командировки надрался в такой дупель, как не напивался, наверное, никогда в жизни. Однако тому есть объяснения: в командировке пришлось непросто, и это тема отдельного разговора. Но, братцы, вы-то меня осуждать не станете?

Напарники снова переглянулись.

– Да не тяни, Томас, говори уже, что случилось! – потребовал лейтенант.

– Я забыл, когда и насколько уезжал в командировку. Может, попозже вспомню, даже наверняка вспомню, но вот сейчас – как отрезало.

– Ну… – лейтенант почесал лоб. – Я еще тогда заходил к тебе спросить, как прошел твой с принцессой выход в общество. Я тебе накануне еще шмотки подбирал, это ты помнишь?

– Да, я прекрасно помню, как ты заходил ко мне в кабинет. А когда я уехал?

– Ну, сами-то мы не видели, и ты ничего не говорил, но мы же понимаем, что у каждого может быть своя агентурная работа. А узнали мы от дежурного, сержанта Файта, знаешь его?

– Это такой – с густыми бровями?

– Да, он самый. Он и сказал мне, что начальник отделения лично сказал ему, чтобы тот написал – Томас Брейн в командировке и чтобы его не отмечали как прогульщика.

– Это, вообще-то, особый случай, – добавил Боршинг. – Чтобы предупреждал сам начальник – ну ты понимаешь. Значит, что-то важное и чтобы никому ничего. Но, как ты понимаешь, наши сразу все узнали.

– Ну, как-то так я себе это и представлял, – сказал Брейн, поднимаясь. – Ладно, камрады, пойду текучку поднимать, а то за важнецкими командировками основная работа встала.

Придя в кабинет, Брейн закрыл дверь и огляделся. Его рабочее место выглядело иначе.

– Точно, блоки стоят не так, – заметил он и включил освещение, хотя и так было достаточно светло.

Подойдя к столу, он нагнулся над ним и стал высматривать зазор между стопками документов, которые придвигал к блокам так, чтобы это сыграло роль секретки, если кто-то станет тут рыться в его отсутствие.

Но нет, зазоры были именно такими – чуть косыми и как бы небрежными, какие оставлял он, однако Брейн был уверен, что блоки переставлены: вот этот – «блок приема и передачи» – прежде стоял слева, а блок обработки – посередине, а теперь они поменялись местами.

Сетевой терминал и вовсе оказался сдвинут к краю стола, однако шлейфы всех устройств были в порядке.

– Хренотень какая-то, – сказал себе Брейн и растер ладонями лицо. Затем подошел к шкафу и, выдвинув ящик, заметил, что оставшиеся чипы заменены на другие – чуть более светлые.

Задвинув ящик, Брейн сел за стол, покачался на стуле, прислушиваясь, как скрипят расшатанные петли в спинке, и теперь ему казалось, что скрипят эти петли тоже иначе. Да и совсем почти не скрипят. А почему?

«Их смазали!» – пронеслась в голове догадка. Брейн вскочил со стула, перевернул его и стал лихорадочно искать следы смазки на металлических петлях, однако те были совершенно сухими, хотя смазка им бы не помешала.

Вернув стул на место, Брейн снова сел на него.

Он все более приходил к мысли, что с ним что-то не так и самым правильным сейчас было вернуться домой и там поесть, поспать, посмотреть новости или какой-то фильм. Может, сделать в квартире уборку, почистить одежду в водозаменителе. Обычно такая простая работа помогала ему приводить мысли в порядок.

Так Брейн и поступил. Он покинул свой кабинет и поспешил вон из здания полицейского отделения, стараясь даже не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть еще какие-то странности.

Хватит на сегодня.

Вышел за пределы территории, сел в машину и снова вспомнил, что нет установленных систем безопасности. Можно было сходить к сержанту Жидловскому и уточнить, не снимал ли тот их по какой-то причине, в конце концов Брейн, судя по словам Григора, отсутствовал десять дней.

Но нет, сейчас Брейн был не готов к еще каким-то беседам. Он завел двигатель и поехал домой, стараясь по дороге обращать внимание на окружающие яркие детали, чтобы как-то расслабиться, но опять начал замечать изменения, которые прежде не замечал.

В результате домой он вернулся в подавленном состоянии и, почти пробежав по двору, поднялся на свой этаж и почувствовал себя лучше, лишь захлопнув дверь и прислонившись к ней с другой стороны.

Однако, оказавшись дома, он отказался от всех своих затей по уборке, готовке, чистке одежды. Он разделся и лег спать, прямо посреди дня.

Очнулся уже поздно вечером. Встал, прошел на кухню и стал пить воду – его мучила сильная жажда. А еще очень болели кости и суставы.