Алекс Орлов - Территория дракона

Эрника кивнула.

– А кем ты работаешь?

– Я полицейский.

– Тогда это все объясняет.

Какое-то время они ехали молча. Приближался вечер, и Эрника вела машину очень осторожно. Брейн чувствовал на себе ее то самое эмоциональное касание, хотя внешне она себя ничем не выдавала.

– Когда ты приглашала меня сюда – в резиденцию вашего шефа, то в конце этого праздника в ночном небе появились черные ромбы. Огромные черные ромбы в желтоватом сиянии. И вы все – вся ваша тусовка вдруг будто онемела. Ваши лица перекосились, и вы выглядели просто страшно.

– Я уже не помню…

– Ты можешь не помнить этого случая, но уверен, что ты знаешь об этих объектах и видела их раньше. Тогда ты говорила, будто это корабли каких-то могущественных сил и именно они привезли сюда целую колонию варваров. И я сделал вид, что поверил тебе, однако когда ты смотрела на них и твое лицо было искажено ужасом, ты прошептала: «Они прилетели за нами. Они ищут нас».

Брейн видел, что его слова произвели на Эрнику сильное впечатление. Она пыталась сдерживаться, но видно было, что ее вот-вот начнет бить истерика.

– Успокойся и просто расскажи. Расскажи, и тебе станет легче.

– Легче? – она бросила на него полный презрения взгляд. Эрника могла быстро менять маски.

– Конечно, легче. По крайней мере, у варваров так принято, а ты пытаешься выглядеть как варвар. К тому же ты уже так много рассказала, стоит ли останавливаться?

Неожиданно Эрника свернула на обочину, хотя до города еще оставалось несколько километров. Впереди уже были видны огни пригородов, однако здесь все еще была дикая полоса, и дорогу освещали лишь автомобильные фары.

– Хорошо, ты прав, – сказала Эрника. – Ты прав. Я болтала без умолку, а теперь глупо останавливаться. Их зовут риарти, их зовут зомо, их зовут камецагли. Но на самом деле в нашей культуре их название состоит из сотни трехмерных слов. Мы – массаги, были когда-то могущественным народом, тому минули десятки тысяч лет. И в один прекрасный момент риарти решили, что массаги стали слишком дерзкими, что они покушаются на могущество самих риарти, и они попросту испепелили планеты, на которых жили массаги.

– Кардинальный подход, – заметил Брейн, чтобы немного сбить накал, потому что он видел – внутри Эрники бушует пламя.

– Однако кое-кто выжил, и началось восстановление, медленное восстановление былого могущества нашей цивилизации. И снова ушли тысячи лет, и в момент, когда массаги достигли былого уровня развития, риарти снова нанесли свой удар. На этот раз более тщательно. Они уничтожили почти всех, но опять осталась горстка, от которой пошли новые ростки восстановления. Теперь приходилось учитывать эту угрозу от риарти, поэтому новое строительство происходило одновременно с миграцией – как можно дальше от районов, где у риарти имелись входы в их пространства.

– У них там порталы, что ли?

– Да. Ворота. Наши вожди наивно полагали, что дело в близости к этим воротам – дескать, нужно уйти, чтобы риарти не беспокоились. И массаги уходили все дальше. Это требование, этот принцип передавался из поколения в поколение, однако тщетно. Пришел страшный час, черные ромбы снова появились над планетами и засеяли их огнем и смертью. И новые поколения стали искать другие пути мимикрии и маскировки. Начали развиваться особые практики, позволявшие переносить собственные сущности в иные виды жизни. Массаги достигли в этом неимоверных высот, научились заселять безатмосферные планеты, освоили принципы новой биологии и обмена веществ. Одновременно с этой самоэволюцией они начали разделяться на отдельные ветви, а со временем это стало приводить даже к войнам.

– Ожидаемый финал, – вздохнул Брейн.

– Это еще не был финал. Затем снова приходили риарти и опять выжигали массагов, однако теперь это становилось для них трудной задачей, потому что массаги расплодились и разошлись во все стороны. Мой народ превратился в кочующее племя, которое постоянно изменялось, чтобы укрыться от зоркого глаза риарти. И вот при этих множественных перерождениях и постоянном поиске методов укрытия от врагов вдруг выяснилось, что массаги, погруженные в оболочки варваров, практически невидимы для риарти. И там, где массаги прикрывались варварами, их колонии риарти оставляли в покое. Однако в других обличьях они массагов все же находили и уничтожали.

– Значит, эта колония, так сказать, моих земляков завезена вами? То есть массагами?

– Да. Драккенами и джунгарами. По этому пути пошли две ветви массагов.

– То есть разводили варваров как животных на убой?

– Не совсем так. То есть планировалось, конечно, так, и даже проводилась большая деятельность по выводу наиболее подходящих организмов. Так появились гоберли, канзасы, суперколверы, ну а позже добавились и варвары. Проблема оказалась в том, что в этих народах, ко многим из которых приложили руки биоинженеры массагов, началась собственная эволюционная инициатива. Они стали размножаться, организовываться, и вот теперь мы не можем их брать, как плод из сада – когда захочется, теперь это превращается в охоту, когда со зверем нужно играть в сложную игру.

– А как у вас с джунгарами?

– Война.

– А с кем еще война?

– С Имперской Службой Безопасности.

– Они знают всю вашу кухню?

– Многое им известно, но не все. А когда они обнаруживают очередную базу, поступают как риарти.

Они посидели еще немного и потом поехали дальше. Брейн не говорил, куда ехать, но Эрника привезла их на небольшую парковку на островке безопасности, напротив того самого магазина, где когда-то Брейн помог красавице подняться с тротуара.

– Это то самое место, где ты меня поймала.

– Где?

– Вон у того магазина. А потом повела в «Золотой павлин» – уверен, у тебя там огромные скидки.

Эрника молчала.

– Признаться, у меня сегодня была мысль перебить всех, кого я встречу в этом шале.

Эрника кивнула.

– Но, немного постреляв, я успокоился. Полагаю, этого урока будет достаточно, чтобы вы поняли – я не хочу видеть в этом городе никого из вас. Если увижу, я довершу задуманное. Вы для меня естественные враги.

– Я понимаю.

– Можешь идти.

Где-то внутри Брейн ожидал каких-то слов от нее, может, благодарности за то, что отпустил. Может, еще чего-то, человеческого. Но она просто вышла и пошла прочь, не оглядываясь.

Брейн пересел на место водителя, которое еще хранило ее тепло, завел машину и поехал домой.

Он снова чувствовал себя опустошенным, но теперь это была не пустота отчаяния, а скорее усталость. Усталость после длинного и тяжелого дня, когда пришлось переделать много работы.

Добравшись до своего дома, Брейн привычно оставил машину на обочине, прошел через темный двор и поднялся на лифте к себе на этаж.