Виктор Косенков - Русский клан

— Как бы мне твое гостеприимство боком не вышло, — ответил Морозов. — Мы берем бабу и уходим. Не делаешь резких движений, остаешься живой. Что непонятно?

— Все понятно.

— Возражения?

— Нет возражений. Кого брать будешь? — Повар не поворачивался. Алексей никак не мог увидеть его руки. Какая-то мерзкая образина, кажется тот самый остервенелый онанист, мешала подойти достаточно близко. Уродец скалился, прерывисто сопел, периодически хватая себя за эрегированный орган. Алексей понял, что первую пулю, по любому, получит именно этот дрочила. А там уж как пойдет. Главное — девчонку не зацепить. Ее надо отвести с линии огня, а потом… Было ясно, что Юра тянет время, старается до последнего оттянуть миг расправы. Никто не собирался кончать дело миром. Это было понятно и тем, кто пришел, и тем, кто сидел около костра, пожирая тело бывшего товарища. — Я не против, бери кого хочешь.

Морозов кивнул Носику.

Тот сделал несколько неуверенных шагов вперед. Протянул руку в сторону девушки, которая первой увидела вошедших.

— Настя… Иди, не бойся. Пойдем.

Девчонка затравленно озиралась. И снова в голове Вязникова мелькнула подозрительная мыслишка, которую он не сумел ухватить за хвост там, наверху.

Настя поднялась, тут же какая-то немытая лапа ухватила ее за лодыжку.

— Отпусти ее, сука! — заорал Носик, вскидывая автомат. Морозов предостерегающе поднял руку. — Отпусти!

— Спокойно, — пробормотал Юра. — Спокойно. Только не стреляй… Не стреляй…

Алексей перевел рычажок огня в излюбленное положение, на одиночный выстрел, прикидывая, как бы половчее всадить пулю в тварь, сидящую ближе всего, а потом сразу, без остановки отстрелить лапу тому уроду, что ухватил девчонку. Но ситуацию разрешил главарь, он что-то буркнул, и жадные руки убрались в стороны. Настя сделал несколько неуверенных шагов в сторону ефрейтора.

— Иди, иди, — шептал он. — Иди.

Как все произошло, не заметил никто. Главарь омерзительно чавкнул. И за секунду до того, как в руке Насти сверкнула остро заточенная стамеска, Вязников, наконец, понял, что насторожило его в словах солдата Носика.

В один момент произошло сразу несколько действий.

Настя с криком кинулась на грудь ефрейтору, принимавшему ее в объятия, Морозов вскинул автомат, а оружие Алексея уже плюнуло свинцом в морду злосчастного онаниста и дернулось куда-то в толпу серо-черных, грязных, вонючих тел, выцеливая главного, который, сбив сковороду, кувыркнулся вперед. Там, под тряпками, хищно мелькнула вороненая сталь трофейного АК.

Потом был другой миг, когда под тяжестью женского тела Саша Носик стал заваливаться на спину. Его лицо выражало крайнюю степень удивления. Настя удар за ударом всаживала ему в грудь стамеску, заливаясь кровью любившего ее человека. Автомат Морозова уже строчил, щедро и радостно. Так человек давит гнездо уродливых гадов, с удовольствием, чувствуя очищение… Вязников стрелял коротко, наверняка. Выстрел — труп. Главарь куда-то пропал. На какой-то миг Алексей увидел его дурацкий колпак, дернул стволом, но тут же над головой мерзко вжикнула рикошетом пуля. Кто-то вытянул из тряпок ПМ.

Зал, где обедали уроды, был большим. В него вели дополнительные коридоры, оттуда лезли какие-то усатые, небритые рыла. Реагировать приходилось быстро. Однако Вязников неожиданно встретился глазами с главным людоедом и поразился, замер на секунду. Это не был урод с заячьей губой, слюнявым ртом и признаками вырождения на лице. Главный был… обычным человеком. Гладко побритым, с правильными чертами лица. Такие тысячами проходят мимо нас в толпе. Нормальный человек, такой, как все.

Этого мига изумления главарю хватило, чтобы дернуть откуда-то снизу АК и нажать на курок почти одновременно с Алексеем. Плечо обожгло болью, удар бросил Вязникова назад, на стену. Однако, падая, он успел заметить, как пуля из его оружия выбила фонтан крови из груди существа в поварском колпаке, делая его лицо неживой маской.

— Леха! — Морозов обнаружился неожиданно близко. Помог встать, подставил плечо. — Уходим, на хер!

— А Сашка?!

— Кончился! — Морозов выпустил длинную очередь с левой руки, щедро обсыпая своего друга стреляными гильзами.

Когда они вывалились в коридор, Алексей успел заметить светлое платье Насти. Девушка лежала на груди ефрейтора, прильнув лицом к ранам, которые сама же и нанесла. Казалось, что она спит, но на спине расплывались пятна крови.

Морозов прислонил Вязникова к стене:

— Погоди, — и рванул из сумки два гладких тела «РГД-5».

Он еще что-то шептал, зло, брызгая слюной и щурясь.

Потом дернул кольца и швырнул гранаты за угол.

С легким звоном в сторону ушли рычажки, негромко хлопнул взрыватель.

— Пригнись! — скомандовал Юра и всем телом навалился на Вязникова. Они вместе рухнули на щебенку. Алексей упал неудачно, на больную ногу, но его крика никто не услышал: за стеной оглушительно грохнуло, пол вздрогнул, сверху посыпались мелкие камни.

Морозов тут же перекатился на спину, выхватывая стволом проем двери.

Никого. Только густо валил из зала черный дым.

Алексею неожиданно стало все равно. Апатия овладела им, навалилась, не давая встать. Он понял, что головой лежит на коленях у мертвой старухи, которую они убили в самом начале. Страшное ее лицо смотрело на него с неожиданной нежностью. «Это смерть, — подумал Вязников. — Смерть нежна…» Словно сквозь сон, он чувствовал, как ему бинтуют рану, как вытаскивают на улицу. Через темные провалы он видел двигающиеся ноги и серый асфальт. Морозов тащил его на плечах, как мешок. Воспротивиться не было сил. Хотя пару раз Алексей пытался сказать другу, что может идти сам.

Потом темнота стала наваливаться, и он отдался ей целиком и полностью.

На соседней улице, грузно ворочаясь под обломками обрушившегося портика, агонизировал БТР.

Когда Вязников очнулся, то первое, что он увидел, был потолок. Белый, почти сахарный, гладкий.

«Банально, — подумал Алексей. — Как все-таки банально. Но что же еще видит человек, когда приходит в себя? Склонившиеся лица или потолок, как в моем случае. Склоняться надо мной, в общем-то, некому. Вот только Юрка…»

Образ друга разом вытащил из памяти массу других воспоминаний. Образы, звуки, запахи нахлынули на Алексея. Сразу же выяснилось, что вокруг все время что-то происходит. Кто-то разговаривает, ходит. Шаги, натужное дыхание, царапающий звук чего-то тяжелого, перетаскиваемого по полу. Блямканье металла о стекло.

Алексей повернул голову и разглядел рядом с собой фигуру в новеньком камуфляже.

— Юрик… — прошептал Вязников.

Морозов, сосредоточенно что-то жующий, поднял голову и, увидев, что друг очнулся, поставил миску на столик.