Виктор Косенков - Русский клан

Дом Морозовых

Вязников пробирался сквозь ватагу танцующей молодежи в гостиной у Морозовых. Дети решили устроить вечеринку и явно собирались отдохнуть по полной программе. Некоторых приглашенных Александр уже встречал, а некоторых видел впервые. И хотя наутро после таких сборищ отчаянно болела голова, он с удовольствием растворялся в бездумном веселье. Ему нравилось срывать глотку, чтобы перекричать музыку. В такие моменты ему было по душе даже то сладкое пойло, которое сверстники его детей именовали сидром.

В толпу молодых людей гармоничным образом вписывался Юрий Павлович. Он показывал трофейную «беретту», с которой воевал в девяносто первом. Юноши, затаив дыхание, брали в руки пистолет, рассматривали. Те, что увереннее, пытались даже разобрать. Старший Морозов с тайным удовольствием созерцал удивленную растерянность на лицах юных вояк, когда на столе обнаруживались лишние детали.

— Сдаюсь, — поднял руки молодой человек.

— Разбирай снова, я покажу, — ворчал Юрий Павлович.

«Каждый на этих вечеринках находит что-то свое», — довольно подумал Саша. Его жена, внимательно наклонив голову, прислушивалась к сбивчивому рассказу молодой девушки. Вязникову даже показалось, что он где-то видел ее раньше. Вика делала пометки на небольшом листике бумаги. Девочка подглядывала, что-то подправляла.

В дверях появился Игорь, поймал взгляд Александра и махнул рукой в сторону кабинета.

— Иду, — крикнул Вязников.

В кабинете было немного тише.

— Ну как? Слышно что-нибудь новое? — поинтересовался Игорь.

— Пока ничего, — вздохнул Саша. — Не знаю, что и думать. Иваныч молчит…

— Понятно. Лишь бы только это не было затишье перед бурей.

— Да ладно тебе тоску наводить, — фыркнул Вязников на Игоря. — Не бывает такого врага, которого нельзя убить.

Александр отсалютовал Морозову, отхлебнул из бутылки и чуть не поперхнулся, когда возле уха просвистела створка двери. В кабинет вломились Валера Огарев в обнимку с Юрием Павловичем. Оба были изрядно навеселе и пытались напевать «Перед грозой так пахнут розы…»

— Вечеринка явно пошла вразнос…

Огарев со старшим Морозовым исполнили нечто вроде импровизированного канкана и утащили Игоря в общий зал.

Следом за ними вышел Вязников.

Троица промчалась через молодежь, сопровождаемая женским визгом. Кто-то брызгал на расходившихся «Черепанов» водой, кто-то смеялся, присоединяясь к импровизированному «ручейку», и вскоре уже все были вовлечены в хоровод. Кружились по залу.

— Перед грозой так пахнут… — ревел ведущий Юрий Павлович.

— Кооозы!!! — горланила молодежь.

Все это вертелось, кружилось, топотало с такой силой, что Вязников даже испугался, не провалится ли веселая компания в подвал.

Из хоровода вывалился раскрасневшийся Огарев, ткнулся спиной в дверь около Александра.

— Фух! Как, однако, славно получается! — Валера прихлебнул из ближайшего стакана. Поморщился. — Все-таки дрянь они пьют. Никакой культуры пития!

— Зажигаешь?

— Я? — удивился Валера. — Нет, это Юрий Павлович волну гонит. Ему ди-джеем надо работать где-нибудь в ночном клубе.

— Для тех, кому за?..

— Издеваешься? Для тех, кому до. Деньгу зашибать будет.

Валера снова потряс головой.

— Тут Миша такую историю рассказал, не поверишь!

— Какую такую историю?! — нахмурился Александр. — Что-то историй вокруг стало…

— Нее… Все нормально, никаких проблем, смешная история на самом деле. Обедал он с одной светской львицей. — При этих словах Вязников поднял брови. — Нет, ты не так понял. Не с той целью. По делам!

— А, ну если по делам, то понятно… Я сразу так и подумал… — Александр дурашливо закачал головой. — Конечно… По делам…

— Да ну тебя! — Валера ткнул Вязникова в бок. — Потом расскажу. История уморительная!

Они замолчали, чувствуя себя камнями в бурном потоке. Мимо веселой водой неслась вереница людей. Мелькали лица. Какая-то девушка в очень короткой юбке пыталась утащить Полянского с собой, но он, смеясь, вывернулся.

Промелькнул Игорь Морозов, вытряхивающий последние капли сидра из бутылочки.

— Мне кажется или дед пытается сына напоить? — спросил Огарев.

— Не пытается. Напаивает, — уточнил Вязников.

— Понятно. — Огарев задумался о чем-то. Лицо сделалось серьезным.

— Я давно хотел с тобой поговорить. — Вязников неожиданно понял, что не знает, какие слова должны пойти дальше. — Ты… Ты заметил, как Катька с Сергеем… Ну… Какие у них отношения?

— Отношения? — Огарев покрутил в руках бутылочку. — Вроде бы… серьезные

— Угу…

— По крайней мере портрет они что-то слишком долго рисуют. — Валера поискал в толпе сына, не зная, что Вязников в этот момент разыскивает среди танцующих дочь.

Отцы вместе пришли к выводу, что дети опять где-то уединились.

— Что, — усмехнулся Саша, — не принял бы мою дочь?

— Да ты в своем уме? — Валера даже поперхнулся. — Девка молодая, здоровая, умница. Точно знаем, что может ребенка выносить, а ты говоришь «не принял»! Ты вообще, дружище, в своем уме? Ты вообще представляешь, что сейчас с бабами творится? Рожать скоро некому будет!

— Ну, мало ли… — Вязников неожиданно почувствовал, что краснеет. То ли от смущения за свои слова, то ли из-за отцовской гордости.

— Мало, — очень серьезно ответил Огарев. Вместо ответа стакан Александра стукнулся о бутылочку Огарева.

— А знаешь, — вдруг сказал Валера, — я не буду с ним говорить.

— Ты о ком?

— О детях. Здесь нет никаких обстоятельств, которые могли бы помешать им. Их воспитание и образование как на ладони, финансовые возможности и мозги — все наружу. По идее, либо они сами разберутся, либо ничего у них не получится.

— Ну, не сложится… Сделают выводы. Поумнеют, — закончил за него Александр. — Тоже не беда.

Они снова замолчали. Огарев прислушивался к грохочущей музыке, а Вязников просто думал о чем-то своем.

— Саш, — как-то между прочим сказал Валера, — я хотел тебе заказать мой герб. Так сказать, Знак Дома Огаревых.

От этих слов он почему-то смутился.

Вязников молча кивнул, для него такое желание было естественным. Потом на ум пришла неожиданная мысль.

— А вот Катерина и наваяет! — заявил Александр. — Ты что-то конкретное хочешь?

— Абсолютно не имею никакого представления! — пожаловался Огарев. — Я сам не знаю, что я хочу. У сына, конечно, задумки наполеоновские, но, на мой взгляд, чем сдержаннее, тем лучше.

— Вот пускай они и нарисуют.

— Да уж… Если дело так дальше пойдет, они нам такого нарисуют!

Людской круговорот начал распадаться на отдельные парочки. Мимо пронеслась хохочущая Лида.

— Кстати, — поинтересовался Вязников, — а где Полина? Я ее вообще не видел давно.