Э. Криспин - Байки из дворца Джаббы Хатта-19: Толщина кожи (История толстой танцовщицы)

Иарна сдержала удивленный вздох и заставила себя не отшатнуться.

Заметив ее реакцию, половина губ Доаллина растянулась в улыбку, сказавшую ей, что он ожидал этого. Улыбка больше походила на предсмертный оскал, чем выражение хорошего настроения.

Милостью Лунной Повелительницы, что же произошло с ним?

Одна сторона лица Доаллина была отмечена ужасным шрамом. Широкая полоса загрубевшей плоти изгибала его рот вверх, скручивала и сминала кожу его щеки. Рана едва обошла его левый глаз и закончилась у линии волос. Иарна с усилием отвернулась, не желая больше смотреть.

Словно прочитав ее мысли, Доаллин вдруг сказал: — Это метка когтя. От кореллианской песчаной пантеры. Их когти ядовиты, и рана воспалилась.

— Она напала на вас? — она постаралась сохранить голос будничным.

Инстинктивно она знала, что любое проявление сочувствия будет с презрением отвергнуто.

— Я охотился на нее и ранил. Она бросилась на меня, — Доаллин методично откусил и сосредоточенно прожевал.

— Вам повезло, что вас не убили, — сказала она через мгновение.

— Я был неосмотрителен, — резко сказал он. — На мгновение я отвлекся. Охотнику этого не следует делать.

— Я думала, вы были солдатом.

Он покачал головой. Было странно видеть его без шлема, хотя его черты были так же непроницаемы, как если бы были маской.

— Я был охотником. Вот почему я прибыл на Татуин. Джабба потребовал охотника, чтобы добыть ему крайт-дракона.

— Крайт-дракона? — Иарна недоверчиво воззрилась на него.

Она слышала раньше об этих чудовищах — молодые были размером с ранкора, и, по рассказам, с возрастом они вырастали еще больше.

— Для чего он был нужен ему?

— Он хотел устроить состязание между драконом и ранкором и брать плату за вход. Джабба считал, это будет спортивное событие века. Он предложил огромное вознаграждение за живого крайт-дракона.

— И вы решили, что сможете его поймать?

— Я был охотником много лет. Редкого зверя я не могу перехитрить, — сказал он с тихой уверенностью, которая была намного более убедительной, чем любое хвастовство. — Я изучал все, что есть в банках данных о крайт-драконах. Я приехал хорошо подготовленным к охоте на него.

Иарна откусила кусок сушеного фрукта и задумчиво пожевала его.

— Если вы приехали на Татуин, чтобы поймать дракона, как вы оказались охранником во дворце Джаббы?

Впервые его непроницаемое лицо изменилось.

Доаллин показался Йарне огорченным и смущенным.

— Когда я первый раз прибыл сюда, я решил осмотреть… достопримечательности… — охотник не отрывал взгляда от пакета с едой. — Мос Айсли. Чалмунский ликер оказал больше… воздействия… чем я ожидал от выпивки. Мне никогда не везло в азартных играх, и… я не совсем помню, как оказался втянутым в «дикую звезду» на большие ставки, но следующим утром я проснулся с жуткой головной болью и обязанностью год служить у Джаббы.

— Значит, вам так и не удалось поймать крайт-дракона?

— Эго было одним из пунктов, которые Джабба от меня требовал. Я входил во многие экспедиции, охотился за ним с момента, как попал во дворец — но они редко появляются. За все эти месяцы я не видел ни одного. Джабба… — он печально качнул головой, — становился нетерпелив. Для меня хорошо, что его больше нет.

— То есть, даже если бы вы поймали крайт-дракона, вы бы не получили вознаграждения?

— Верно, — сказал он. — Но были и… другие… причины охотиться за драконом. Если бы даже мне пришлось убить его, я получил бы деньги, уверен в этом.

Любопытство Йарны было задето. — Как?

— Говорят, что крайт-драконы хранят… внутреннюю ценность, — уклончиво ответил он.

Йарна слышала, как некоторые охотники за головами и наемники говорили об этом. Некоторые говорили, что сокровище скрыто внутри крайт-дракона, другие — что они, как драконы древних легенд, стерегут сокровище. Но большинство не принимали их всерьез, считая просто раздутым слухом или даже откровенной сказкой.

— Что было написано в вашем контракте с Джаббой? Вы теперь свободны? — спросила она.

— Да, я свободен, — сказал он. — А вы?

— Свободна, — сказала она, чувствуя удовлетворение в собственном голосе. — А когда я доберусь до Мое Айсли, мои дети будут свободны тоже.

— У вас, — он сделал паузу, словно тщательно выбирая слова, — есть супруг?

— Был, — сказала она, открывая флягу с водой.

Она осторожно вылила немного воды на ладонь и растерла ее по лицу. Затем позволила себе сделать один долгий глоток.

— Но Джабба отправил его в пасть ранкора. Он подобрал шлем и сказал, не глядя на нее: — Простите, госпожа Гарган.

— Ничего, — сказала она, — формальности между нами больше не нужны. Я Иарна.

— Очень хорошо. Зовите меня Доаллин, — он опустил взгляд на фляжку, которую она аккуратно закрывала. — — Почему вы больше не пьете? У нас достаточно воды.

— Мне больше не надо, — честно ответила она. — Мои народ — пустынные скотоводы, на каждой планете, столь же жаркой, как эта.

— Каких животных вы пасете?

— Томуонов. Больших, с густой шерстью и длинными рогами.

Ее руки танцовщицы плавными жестами описали животных.

— Они дают нам молоко, мясо и шерсть. Этот плащ, — она подняла складку белого пустынного плаща, — был соткан из их шерсти.

Он потрогал складку одежды, поразившись тонкой мягкости и красоте ткани.

— Он почти светится, — сказал он.

— Да, наша ткань высоко ценится. Говорят, что церемониальные одежды Императора сделаны из шерсти томуона.

Йарна сильно сжала складку плаша, потом раскрыла ладонь, и ткань упала на ее колено неповрежденной.

— Наша ткань прочная, она редко мнется или пачкается. Аскайианская технология ткачества — это ценные секреты нашего народа. На-утаг… мой муж… был одним из лучших ткачей моего мира.

— А вы, — сказал он, беря свежую капсулу гидрона-три и вставляя ее в маску, — были танцовщицей до того, как попали во дворец Джаббы?

— Да, — ответила она. — Мой отец был вождем, и я танцевала в честь нашего племени на самом большом состязании, — она не могла сдержать нотку гордости в голосе, но потом, вспомнив год во дворце Джаббы, вздохнула: — — Я выиграла состязание. А потом… пришли работорговцы. Они забрали нас… Наутага, меня, наших детей. Они… они убили одного из наших малышей во время захвата, — ее горло сжалось.

— И они привезли вас на Татуин? — спросил Доаллин почти с нежностью в голосе.

Она кивнула.

— Джабба попросил у них аскайианскую танцовщицу. Поэтому они поймали меня.. . и я должна была танцевать для хатта. Джабба обещал мне, что не будет продавать моих детей, пока я буду танцевать для него хорошо. Но вы знаете, что Жирнотелому нельзя доверять… Я всегда боялась, что он позволит мне работать, зарабатывать деньги, чтобы выкупить нашу свободу, а потом убьет меня, потому что это его позабавит. А потом оставит моих детей в рабстве.