Тимоти Зан - Ангелмасса

Пока он произносил эти слова, в зале вновь появился Герольд с маленькой деревянной коробочкой в руках. Как только воцарилась тишина, он откинул крышку, и Спикер с осторожностью, которая граничила с благоговением, вынул подвеску с ангелом. Пока он надевал ее поверх склоненной головы Дарьяни и расправлял цепочку на его груди, хрусталь ярко поблескивал в лучах света.

– Приветствую вас, Верховный Сенатор Дарьяни, – сказал Спикер.

Коротко прозвучали вежливые аплодисменты. Дарьяни вновь прикоснулся к ладони Спикера, повернулся и взошел по ступеням к своему месту.

Спикер обратился к Форсайту.

– Аркин Форсайт, – нараспев произнес он, – выйдите вперед.

Форсайт терпеть не мог официальных церемоний, но с годами научился мириться с ними. Предстоявший ему обряд имел одно преимущество – краткость. Следуя заведенному порядку, Спикер задавал ритуальные вопросы, и Форсайт отзывался в том же духе, дословно повторяя клятву, которую только что произнес Дарьяни.

Но лишь до тех пор, пока не появился Герольд с деревянным ящичком.

– Именем Верховного Сената я передаю вам символ служения Эмпирее…

– Прошу слова, сэр, – произнес Форсайт.

Спикер умолк; его глаза сузились. Вероятно, он вспомнил отказ Форсайта-старшего надеть на себя ангела.

– Говорите, – сказал он с предостерегающей ноткой в голосе.

Форсайт выдержал паузу, заставив его поволноваться еще секунду.

– Разумеется, я приму символ, – заговорил он наконец, – и буду носить его с достоинством и смирением, которых он заслуживает. Но, желая особо подчеркнуть свою верность народу Эмпиреи, я просил бы, чтобы право надеть его мне на шею было предоставлено двум простым людям, моим помощникам.

На лице Спикера отразился целый ряд эмоций – облегчение оттого, что Форсайт в конечном итоге не собирается устроить сцену; раздражение его бесцеремонным вмешательством в ход ритуала, о котором он даже не потрудился предупредить заранее, и столь же явное неудовольствие тем, что он, Спикер, хотя и имеет формальное право отказать, но не может сделать этого, не выставив себя перед коллегами высокомерным, туполобым упрямцем.

– Ваша просьба расходится с традициями, – проворчал он. – Но если Сенат позволит, я тоже не стану возражать. – Он посмотрел на Роньона и Пирбазари. – Подойдите сюда.

Пирбазари подтолкнул Роньона, и они вдвоем приблизились к креслу Спикера. Форсайт с тревогой заметил, что Роньон выглядит еще более взвинченным, чем минуту назад. Спикер кивнул – сначала Герольду, потом этим двоим:

– Приступайте.

Пирбазари кивнул в ответ, повернулся к Герольду и взял из коробочки подвеску с ангелом. Мгновение он держал ее в руках, потом с подобающим почтением передал Роньону. Гигант взял подвеску с таким видом, словно она была горячая. Он посмотрел на Форсайта, провел языком по губам, шагнул вперед…

И вдруг подвеска вывалилась из его дрогнувших пальцев.

Роньон упал на колени, прежде чем кто-либо из присутствующих успел хотя бы открыть рот. Его огромные руки зашарили по полу и наконец нащупали подвеску. Он рывком поднялся на ноги, сжав в ладони цепочку и кристалл. Его лицо было искажено страхом. Форсайт ободряюще улыбнулся ему и едва заметно кивнул; все еще дрожа, Роньон распутал цепочку и осторожно надел на шею Форсайта. Форсайт выпрямился и вновь улыбнулся; Роньон торопливо отодвинулся и встал рядом с Пирбазари.

Подвеска оказалась неожиданно тяжелой; она давила на грудь и оттягивала шею. Форсайт подумал, что ему придется долго привыкать к ней.

– Благодарю вас, – сказал Спикер, величественно кивая Роньону и Пирбазари. Он повернулся к Форсайту. Судя по выражению его лица, происшествие вызывало у Спикера скорее иронию, чем гнев. – А теперь, – добавил он, – я приветствую вас, Сенатор Форсайт.

– Спасибо, сэр, – пробормотал Форсайт под звук аплодисментов. Прикоснувшись к ладони Спикера, он подошел к Роньону и Пирбазари и повел их за собой к своему месту за столом.

Его мучили угрызения вины, и казалось, что этот упрек исходит от отвергнутого ангела.

– …А это ваш кабинет, – сказал молодой клерк. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Форсайта.

– Вижу. – Форсайт кивнул, вытягивая шею и заглядывая внутрь. Как и все прочие помещения комплекса – приемная, главный рабочий зал с рядами столов и окружавшими его личных комнат служащих, – кабинет был полностью меблирован и оснащен техникой; оставалось лишь доставить сюда свои вещи и несколько коробок с записями. – Моя коммуникационная система в порядке? – спросил он клерка.

– Да, сэр, ее подключили еще вчера вечером, – ответил тот. – Полный доступ к компьютерам и архивам.

– Отлично. – Форсайт оглянулся на Роньона и Пирбазари, стоявших в нескольких шагах позади. Уловив выражение лица Роньона, он еще раз посмотрел на него… – На сегодня все, – сказал он клерку. – Благодарю вас.

– Не за что, Верховный Сенатор, – сказал клерк. – Если вам что-нибудь потребуется, я к вашим услугам. – Склонив голову в точно выверенном почтительном поклоне, он пересек главный рабочий зал и ушел.

Форсайт поймал взгляд Пирбазари.

– Войдите в систему, Зар, – распорядился он. – Получите последние сведения, прибывшие скиттером с Лорелеи, и быстро рассортируйте их. Я хочу выяснить, что там происходит.

– Слушаюсь, сэр. – Пирбазари с военной четкостью развернулся кругом и отправился в свою комнату.

Форсайт посмотрел на Роньона, вскинув бровь.

«Входи, – знаком велел он ему. – Мне нужно поговорить с тобой».

Жестом пригласив Роньона в свой новый кабинет, он закрыл за собой дверь и усадил помощника в кресло, обращенное к столу. Гигант опустился в него и замер в такой позе, словно был готов провалиться сквозь подушки.

Форсайт обошел стол и уселся.

«Я лишь хотел сказать тебе, что ты отлично справился сегодня утром».

«Спасибо», – отозвался Роньон, но ни в его глазах, ни в движениях пальцев не чувствовалось воодушевления.

«Ты чем-то расстроен, – заметил Форсайт. – Не хочешь рассказать, чем именно?»

Роньон опустил глаза к полу.

«Я совершил дурной поступок», – медленными жестами показал он, избегая смотреть на Форсайта.

«Ни в коем случае, – возразил Форсайт, чуть наклонившись над столом, чтобы помощник мог уловить движения его пальцев боковым зрением. – Что в нем плохого?»

Роньон вновь вскинул глаза; на его лице отразились боль и неуверенность.

«Я почувствовал себя так, как будто лгу».

Форсайт выпятил губы.

«Мы уже говорили об этом, – напомнил он. – Нам преподнесли очень необычный, бесценный подарок, и наш долг – сберечь его. Понимаешь?»

Роньон опять уронил голову.

«Кажется, да».

«Коли так, – продолжал Форсайт, – разве можно найти лучший способ сохранить ангела, чем спрятать его от людей, которые захотят его украсть?»