Дмитрий Могилевцев - Земля вечной войны
- Название:Земля вечной войны
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Крылов
- Год:2005
- Город:СПб.
- ISBN:5-9717-0066-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Могилевцев - Земля вечной войны краткое содержание
Молодой художник Юс попал под колпак спецслужб и превратился в объект медицинских экспериментов. Сумев бежать, он ищет спасения на Памире, не подозревая, во что превратился этот край за годы смуты. Местный криминалитет, вспомнивший «славные» традиции басмаческих банд, живет по правилам Ясы — своду законов, составленному Чингисханом. В Ферганской долине теперь быстро проявляются глубоко скрытые качества души. Человек, ступивший на землю вечной войны, может стать великим завоевателем, или святым, или безумцем, одержимым злым ифритом. Невозможно только одно — уклониться от смертельной схватки.
Земля вечной войны - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Так вы церкви просто для себя рисуете?
— И да, и нет. Я на отделении графики учусь, в Новосибе, в художественном. Уже на третьем курсе. Я для курсового проекта делаю.
— По вам не скажешь, что всего два года отучились. У вас уверенная рука. Почти ничего лишнего.
— Да? В самом деле? Скажите, а вы, может, художник?
— Был когда-то, — сказал Юс. — И снова хочу стать.
— А вы как, просто любите рисовать или в детстве рисовали?
— Я Академию кончал. Минскую. Графика и дизайн.
Девушка бросила карандаш.
— Так какого черта вы надо мной смеетесь? Я как дура сижу, малюю, а вы…
— Я… не пишу больше. Вы рисуйте, пожалуйста. Я как-никак ваш клиент. Покупатель. Мое желание — закон.
— А почему вы не рисуете?
— Не пишу я, потому что раньше мог писать, а теперь — нет.
— Серьезно? А что такое? С вами авария случилась?
— Авария. В своем роде.
— Какие у вас ногти страшные. Черные.
— Пальцы — мелочь. Пройдет. Ногти слезут, и все. А не про мелочь я вам не скажу, — серьезно ответил Юс.
— Вы только не обижайтесь, но я вам не верю. Знаете, многие любят ездить в поездах исключительно для того, чтобы поиграть перед совершенно незнакомыми людьми, которых потом никогда больше не увидят. Вы меня разыгрываете.
— Хорошо. Дайте мне бумагу и карандаш. Вы будете рисовать мой портрет, а я ваш. Можно?
— С вашими-то пальцами?
— Ничего. Они болят немного и распухли, но вполне слушаются. Вы же меня простите, если не так выйдет, правда?
— Прощу, — девушка посмотрела на Юса насмешливо и выудила из недр портфеля лист. — Карандаш вам какой?
— Помягче и потолще. И не очень заточенный.
Любопытно, выйдет или нет? С пальцами универсально-убойного назначения? Юс усмехнулся. Милая девушка. Но разболтался так с ней все-таки зря. Она вот так же в соседнем вагоне, рисуя чью-нибудь опухшую со сна физию, и выложит, какой ей клиент попался и как они портреты друг дружки рисовали. Но она славная. И шрам ее ничуть не портит.
А карандаш держать больно. Осторожнее нужно. Первый штрих. Второй. Третий. Еще пару. Нет. Юс вздохнул и перевернул лист.
— Не получается? — осведомилась девушка.
— Это потому что вы вдруг замолчали, — сказал Юс. — Вы говорите. Расскажите о себе. Я ведь рисую вас. А лицо живее, когда говорят. Чем вы занимаетесь, когда церкви не рисуете? Вы ж не только церкви, наверное, рисуете?
— Я еще горы рисую.
— Горы? Это очень интересно. А какие горы вы рисуете?
— Я Алтай много рисовала. Очень красивые горы. Я почти каждое лето на Алтай езжу. И когда есть деньги, и когда нет. Дотуда просто добраться — на автобусах, на попутках. До Горно-Алтайска, а потом по Чуйскому подбросят. Зеленые старые горы. В них много жизни. Но они не сильные по-настоящему.
— А какие горы сильные?
— Памир — сильные горы. Самые сильные, какие я только видела. Большие, жесткие и сильные. Я бы даже сказала — злые, но это неправда, они не злые, они безразличные к человеку, но от них становишься сильнее.
— Вы, наверное, альпинистка?
— Да нет, что вы. Я так. Я ездила по альплагерям, когда деньги были. Живешь там, бродишь по окрестностям, рисуешь. Иногда, правда, и сходишь куда-нибудь, если ребята возьмут. Из меня плохой альпинист. Я маленькая, слабая и руки берегу. А там ребята на двух пальцах подтягиваются — в кошках и с рюкзаком на спине. Если ладонь в щель сунут, так на них всю группу страховать можно. А я даже рюкзак нормальный нести не могу.
— Высоко вас ребята брали?
— На шесть тысяч.
— И как там?
— Красиво. Но мне плохо было. Меня туда парень знакомый затащил, мы с ним в одной школе учились. Говорит, лезь за мной, если что, я тебя дотащу, а красота там такая, нарисуешь — все ахнут. Он пообещал, да не думал, наверное, что меня и в самом деле тащить придется. Еще полдороги, а я как пьяная. Голова трещит, все плывет, горы вокруг пляшут. Меня он как верблюда за веревочку втащил. Потом неделю не хотел разговаривать. Я ому — я ж тебе говорила, а он — я думал, ты прибедняешься. Чуть не поссорились.
— Повернитесь чуть-чуть.
— Как повернуться?
— Левее чуть подбородок. … Вот так, к свету. Еще немного, и будет готово.
— С нетерпением жду.
— Я тоже.
— Но я не так быстро. … Ага, я вижу, у вас уже все.
— Все.
Девушка вынула лист из Юсовых рук. И улыбнулась:
— Странно, правда? Я до последней минуты думала, что вы мне врете. Или что вы, на худой конец, самоученый любитель рисования и будете сейчас заливать, как у вас руки одеревенели без практики и как ничего не получается. У вас очень хорошо получилось. Всего несколькими штрихами, и так хорошо. Особенно улыбка. Я б и не подумала, что так умею улыбаться.
— Вы очень красивая, — сказал Юс.
— Только не пытайтесь за мной ухаживать прямо в поезде, хорошо? Тем более так прямолинейно льстить.
— Вы вправду очень красивая, Оля.
— Да? В свитере и штанах и разобрать невозможно, какого я пола. С этим на роже? — Оля ткнула пальцем в шрам.
— Да, и с этим. Шрамы не только мужчину могут красить. Он тоже делает ваше лицо сильнее. Чувственнее.
— Чувственнее? Мое лицо? — Оля рассмеялась. — Я маме скажу. Она меня уговаривает на пластическую хирургию записаться, подправить. Она страшно за меня переживает.
— Но вы же, наверное, не жалуетесь на отсутствие поклонников?
— Ну вы и вопросы задаете.
— Извините.
— Кстати, и вправду чувствуется, что вы больше не рисуете… не пишете то есть. Смотрите, вот здесь можно было лучше, — Оля ткнула пальцем в рисунок, — и здесь линию убили. Я все-таки не такая глянцевая. Я поживее, чем ваша поцарапанная Барби.
— Вы мне свой-то дайте. А то несправедливо. Вы мой критикуете, а сами…
— А я еще не закончила. И вот что: все я да я говорю. Теперь вы мне отвечайте, а я буду дорисовывать, хорошо?
— Хорошо.
— Так куда вы едете?
— Я в горы еду, — ответил Юс.
— Серьезно? Честное слово, сейчас вы меня точно разыгрываете. Может, вы еще и альпинист?
— Нет. Я совсем не альпинист. Просто люблю побродить в горах. Посмотреть на мир сверху. Написать его. Как и вы.
— Правда? А в каких горах вы были?
— На Кавказе был. Много раз. В Крыму, в Карпатах. Но это, конечно, не горы, — хотя там красиво.
Особенно весной. Один раз был на Фанах. Там поразительные места. На Тянь-Шане был.
— А где на Тянь-Шане?
— Мы от Каракола пробежали аж до Иныльчена. С Тюза на Хан-Тенгри смотрели.
— Здорово.
— Да, здорово. Только вымотались там предельно.
— Ас местными проблем не было?
— Нет. Мы вообще пришли к казахской границе с ничейной земли. И ничего.
— Это вам крупно повезло. … А теперь вы куда?
— Не знаю. Я хочу отдохнуть от людей и от себя. Подлечить нервы. И снова начать рисовать.
— Вы романтик.
— Немножко. Может, потому у меня и глаза как у наркомана.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: