Джордж Лукас - Эпизод IV: Новая Надежда

Эта планета долго морочила подлетавших к ней путешественников — тех, кто первый раз оказывался в этой системе. И только когда корабли ложились на эллиптическую орбиту вокруг небольшого мерцающего шара, их команды убеждались, что они приближаются вовсе не к третьему крошечному солнцу системы.

На первый взгляд казалось, что этот мир не может существовать. На второй — когда навигаторы все-таки понимали, что действительно облетают планету, вращающуюся в двойной звездной системе, — что на этой планете едва ли кто в состоянии обитать. А менее всего — человек. И все же две желтые звезды обращались вокруг единого центра, а планета — в звездных реестрах она значилась как Татуин — кружила вокруг них достаточно далеко, чтобы ее орбита была стабильной, но достаточно близко, чтобы климат на планете был жаркий.

На деле, практически весь Татуин был покрыт песками, чем и объяснялся его необычно яркий блеск, делавший его похожим на звезду для удаленного и неопытного наблюдателя. И сейчас это отраженное сияние Татуина горело и переливалось на металлических гранях космического корабля, сумасшедшим зигзагом мчащемуся к верхним слоям атмосферы.

Необычные маневры космической яхты не были вызваны внезапным помешательством пилотов или повреждением корабля. Но были воплощением отчаянного желания избежать таких повреждений. Не удалось. Один из плазменных лучей, плясавших в опасной близости от обшивки, лизнул борт яхты. В пространство полетели ошметки металла и пластика. Яхта содрогнулась.

Она казалась достаточно крупной — — даже рядом с громадой планеты — — но тот, кто преследовал его, превосходил по размерам все, что могло подсказать разыгравшееся воображение. Сверкающий белизной вытянутый треугольник имперского ударного крейсера класса «звездный разрушитель» величественно подплыл к подбитой яхте.

«Разрушитель» открыл створ причальной палубы, навис над яхтой и принялся подтягивать к себе раненую добычу.

Посмотреть на них двоих — сразу станет ясно, кто главный. Во-первых, он неизмеримо выше своего товарища. У него блестящий золотом, очень красивый и гладкий корпус. Он сделан по образу и подобию человека. Не говоря уже об интеллектуальном развитии. Так что какие могут быть споры? Он главный, и точка. Это ясно всем.

Всем, кроме Р2Д2.

Неожиданное сотрясение палубы свалило долговязого робота с ног, зато маленький Р2Д2 крепко стоял на своих трех толстых ножках, о чем и не замедлил сообщить язвительным посвистом. Он признавал, что его рослый собрат превосходит его лишь в одном — — в непомерной болтливости.

Ц-ЗПО наконец поднялся на ноги и повернул металлическую голову сначала в одну сторону, потом в другую. Собственно, необходимости в этом не было. Его слуховые рецепторы работали во всех направлениях. Но Ц-ЗПО был предназначен для общения с человеком. Вот программа и заставляла его подражать людям.

— Ты слышал? — риторически поинтересовался он у своего терпеливого сотоварища, аст-родроида Р2Д2. — Прекратил работать главный реактор. И ускоритель. И планетарные двигатели. И… О!

Он страдальчески потер металлической ладонью металлический бок, где ребро жесткости обшивки при падении ободрало бронзовое напыление. Ц-ЗПО был машиной утонченной, грязно-серое пятно на боку угнетало его.

— Безумие, чистое безумие, — вздохнул он. — На этот раз нас обязательно уничтожат. Ох, беда!

Обычно Р2Д2 не лез в карман за ответом, хотя собственно карманов у него как раз и не было. Теперь же он молча просканировал перекрытие над головой. Потом из его динамика полилось мелодичное, но перепуганное чириканье.

— Да, полагаю, им пришлось выключить двигатель, — отозвался Ц-ЗПО. — Но что же мы теперь будем делать? Мы не сможем войти в атмосферу, раз уничтожены основные стабилизаторы. Не могу поверить, но, кажется, мы просто сдадимся врагу.

Мимо пробежали вооруженные люди. Сдаваться они не собирались. Ц-ЗПО молча смотрел, как они исчезают за поворотом коридора, затем вновь повернулся к Р2. Астродроид по-прежнему изучал потолок. Надо было признать, что сенсоры Р2Д2 были лучше.

— В чем дело? — не выдержал Ц-ЗПО.

В ответ он получил очередную порцию «чирик-чирик», «пьюти-фьють» и «бипбип». А в следующую минуту уже не нужны были чувствительные сенсоры. В мертвой тишине коридора раздалось негромкое царапанье.

— Они вскрывают обшивку! — — всполошился Ц-ЗПО,

А потом раздались шаги. Ц-ЗПО удивился. Конечно, он никогда не жаловался на слух. Но звук шагов должен был быть другим — быстрым, множественным, сливающимся в общий шорох. Он прислушался. Такой звук был. Но все перекрывали совсем другие шаги. Тяжелая неторопливая поступь.

Еще один взрыв. Выстрелы. Крики людей. Ц-ЗПО закрыл металлическими руками лицо, испугавшись за чувствительные фоторецепторы. Но все-таки подглядывал между пальцев. И поэтому видел, как мимо вновь пробежали люди в форме. Их преследовали закованные в белые доспехи фигуры. Поначалу он принял их за роботов, но их движения были слишком плавными для машин. Один из отступавших резко остановился, вскинул пистолет и десятью веерными выстрелами приостановил преследователей. Бегущую в авангарде белую фигуру развернуло. Оружие полетело в сторону. Нападающий рухнул на пол, неловко сложившись. Из-под белой брони начало расползаться алое пятно.

Красные, синие, зеленые вспышки выстрелов расчертили коридор. Один из лазеров прожег дыру в стене возле головы Ц-ЗПО. Робот рефлексивно отшатнулся и рухнул, запутавшись в силовых кабелях.

— Помогите! — заверещал он, хотя маленький астродроид уже деловито принялся распутывать паутину кабелей, пытаясь извлечь оттуда приятеля.

К выстрелам он относился с флегматичной индифферентностью. Зато криков ЦЗПО вполне хватало на них обоих:

— Это все ты виноват! Чтобы я еще хоть раз доверял логике термокапсулярного вспомогательного дроида! Освободи мою левую ногу, там что-то случилось с сервомотором. Я не знаю, почему тебе приспичило покинуть место нашего предписания и забраться в этот служебный коридор! И это уже неважно. Весь корабль вот-вот…