Антон Антонов - Время войны

Авиация легиона, между тем, получила категорический приказ — заводы не бомбить. Производственные мощности еще понадобятся. Зато в списке целей для первоочередного захвата Дубравский тракторный значился в числе первых. И отряд майора Субботина рвался прямо туда.

Батальон майора Суворау встретил танки легиона на родном полигоне, где каждый камешек знаком и лично симпатичен. Укрывшись за экспериментальной полосой препятствий, целинские танки начали обстреливать дорогу, по которой шла колонна легиона.

Нехватка боеприпасов компенсировалась точностью стрельбы. Бой только начался, а уже один целинский снаряд угодил прямо в подвесной бензобак вражеского танка. Но бак почему-то не загорелся, а танк мгновенно ответил ракетным залпом.

Управляемые ракеты накрыли испытательный батальон. Восемь ракет — восемь целей. Но восемь — это от одного танка. А их не меньше полусотни и с ними еще тяжелые и штурмовые бронемашины, у которых ракетницы тоже есть.

Батальон спасло от немедленного уничтожения только то, что его танки были с дороги не видны, и легионеры наводили ракеты по вспышкам выстрелов — не слишком умело и не очень точно. Поэтому из первой сотни ракет лишь десятая часть попала в цель. Но и это было впечатляюще. Если в начале боя у обеих сторон было примерно поровну танков, то после ракетного залпа у целинцев осталось на десять меньше.

Вообще-то своих танков у батальона было всего 33, но майор Суворау сократил экипажи и людей хватило еще на шестнадцать танков из парка готовой продукции.

Рабочие, многие из которых служили срочную в танковых частях, были готовы сесть за рычаги и пригнать на помощь батальону еще несколько десятков машин из парка. Но не было боеприпасов. Испытательный батальон вовсе не собирался воевать, и на его складе хранилось мизерное количество боевых снарядов. Хорошо хоть осталось кое-что от испытаний на прочность брони ТТ-55, и это кое-что не успели вывезти на восток.

Боеприпасы делали на другом Дубравском предприятии — заводе металлоизделий. Но его директор отказывался выдать снаряды без разрешения своего главка или хотя бы штаба округа.

Штаб округа, понятное дело, такого разрешения не давал, а до главка в Центаре было не дозвониться. Междугородняя связь, включая и военную, не работала вообще.

Да что там говорить о чужом директоре, если шефу Дубравского тракторного пришлось воевать с собственным особистом, чтобы добиться разрешения выдать с секретного склада экспериментальные снаряды, которые испытывались здесь же, на полигоне. Особист согласился на это лишь после того, как вражеский снаряд выбил окна непосредственно в административном здании завода.

Но было уже поздно. Хотя элитный батальон продержался против отряда майора Субботина чуть ли не дольше, чем целая стрелковая дивизия, задержать продвижение легионеров он не смог. А поскольку ввести в бой сверхсекретные ТТ-55 заводской особист так и не позволил, потери среди танков легиона были минимальны.

105-миллиметровые пушки ТТ-48 не пробивали даже боковую броню эрланских танков, а из трех ТТ-52 один погиб в первые минуты боя, а два других — сразу после того, как над полигоном появился самолет-корректировщик.

Компьютерам тактической поддержки не составило труда мгновенно обработать аэрофотоснимки, опознать на них тяжелые танки и передать легионерам уточненные карты целей.

Поэтому отряд Субботина потерял лишь несколько бронемашин и грузовиков. У двух танков слетели гусеницы. С тем танком, который подбили из гранатомета героические пехотинцы из Задубравской дивизии всего за день было потеряно три, но два последних можно было отремонтировать даже в полевых условиях.

— Хорошо поработали, молодцы! — подбадривал своих бойцов по общей связи майор Субботин, въехавший на территорию завода на командирской машине полевого управления фаланги. — Но не расслабляться! Это еще не все.

Однако это было уже все. Как раз в эти минуты майор Суворау уводил с полигона четыре последних танка своего батальона. Легионеры, которые в азарте боя бросились их догонять, застряли на полосе препятствий и решили — черт с ними, пусть уходят. Все управляемые ракеты были уже израсходованы, а стрельба с такого расстояния из пушки была пустой тратой боеприпасов.

Суворау, своими глазами видевший, что враги пришли с востока, отступал на запад. Канонада с той стороны не оставляла сомнений, что враг уже обошел Дубраву с флангов и надо торопиться, чтобы не оказаться в мешке.

Передовые фаланги легиона, наступая с севера и с юга, сомкнулись на перешейке еще до рассвета. Двигаясь несколькими колоннами в стороне от больших городов, они не встречали сопротивления и на путь от побережья до точки рандеву им хватило полутора часов.

Другие фаланги подходили из глубины. Они высаживались к западу от Чайкина и Бранивойсака, но не ввязывались в мелкие стычки в городах и на дорогах, а целеустремленно шли к перешейку, чтобы встать во вторую линию прикрытия.

К полудню уже все пятнадцать фаланг толклись на перешейке, четко выполняя приказ Бессонова — через границу округа не переходить.

Перейти ее — означало привлечь внимание двух соседних округов — Краснаморского и Уражайского. А этого начштаба легиона всячески пытался избежать. По крайней мере до тех пор, пока не будет подавлено всякое сопротивление на Закатном полуострове.

По этой причине директива, отданная главным силам западной группировки, была совершенно однозначной:

— Пока 5-я армия не начнет контрнаступление, границу округов не переходить. Ждать противника на перешейке под прикрытием минных полей.

5-я армия целинских вооруженных сил стояла ближе всех к перешейку с восточной стороны, и следовало ожидать, что ее бросят в бой первой, когда в соседних округах узнают о вторжении и его масштабах. Это и будет сигналом к атаке.

Как только 5-я армия завязнет на перешейке, фаланги, сосредоточенные по флангам, ворвутся на материк, займут незащищенный город Гаван и растекутся по океанскому побережью, создавая плацдарм для дальнейшего наступления.

Конечно, пятнадцать фаланг без труда могли справиться с 5-й армией и не дожидаясь ее в обороне. Но тогда другие соединения соседних округов отреагировали бы на вторжение слишком рано — раньше, чем успеют подойти с полуострова фаланги усиления. А Бессонов хотел выиграть время, хотел, чтобы как можно больше солдат и мобилизованных из материковых городов увезли на восток, прежде чем поступит команда отправлять их на запад.

Потому и утюжили перешеек саперные машины, которые расставляли по дорогам и полям чудо-мины эрланского производства — мины, которые не надо обезвреживать или снимать, чтобы пропустить собственные войска. Их можно отключать по радио — выборочно или все сразу. Не надо даже запоминать идентификационные номера мин — можно выделить на карте пространство, где их надо отключить, и компьютер сам во всем разберется.