Михаил Ахманов - Странник, пришедший издалека

– Научиться у них? – с разочарованным вздохом Скиф вытянул руку на юго-восток, к пока незримому многобашенному городу.

– Быть может, у них, если я не ошибся адресом… но думаю, что не ошибся. Ведь я торговец, дорогой, – тут он подмигнул компаньону, – а хороший торговец всегда найдет, чему поучиться в далеких странах. Взять хотя бы Доктора…

– Кстати, о Докторе, – вскинулся Скиф. – О нем мы еще не толковали… Так что же Доктор?

Джамаль пожал плечами.

– Как говорит твой Нилыч, Доктор рядом с богом ходит… А я… ну, я могу пойти вослед, и только! Его фокусы мне не по плечу и научиться им нельзя. Понимаешь, дорогой, одно дело на гитаре бренчать, и другое – коснуться арфы или органа… Тут не просто дар нужен – великий талант!

– Дьявол с ними, с арфами да органами! Ты мне про фокусы расскажи! Как он это делает? Раз, и оттуда – сюда! – Скиф ткнул рукой сначала вверх, потом – в землю. – Из яви – в сон! С Земли – в Амм Хаммат, в Ронтар или к черту на рога! Куда закажешь!

– Что и как он делает, я не знаю – как он сам тоже, дорогой. Помнишь, я говорил тебе про границу между мирами? Один – сжимается, другой – расширяется, а между ними – ничего?

– Темпоральный вакуум, да?

– Он самый. Безвременье… Сможешь нырнуть туда, сможешь уйти – и сможешь попасть куда угодно. В единый миг! Доктор это умеет… умеет делать с нами, без всякой машинерии и штучек-дрючек. Умеет, и все! А как… – Джамаль снова пожал плечами.

– Без всяких штучек-дрючек… – протянул Скиф. – Без машин, значит… Возможно ли такое, князь? Усмехнувшись, Джамаль похлопал себя по лбу.

– Не построили еще машин, чтоб сравнились вот с этим! Ни на Телге, ни на Земле! Вах! И никогда не построят! Вспомни, дорогой, сколько на Земле народу… Миллиарды! А в Галактике, сам понимаешь, куда больше. Всякие есть… люди, нелюди… Среди такой прорвы всегда можно отыскать что-то стоящее… что-то удивительное… Скажем, Доктора или наших амазонок, не видящих снов…

Услышав про сны, Скиф вдруг встрепенулся и обвел взглядом степь, будто видел ее впервые. Потом покрутил головой, разглядывая ехавшего следом Сайри, лошадей, которых синдорец вел в поводу, шустрых прыгучих хиршей, небо и невысокие холмы.

– Значит, все это – не сон? Не сон, да? – Лицо его вдруг сделалось каким-то восторженным и детским. – И она… она тоже не сон?

«Это он о Сийе, – понял Джамаль. – Ну, Сийю с пепельными кудрями и златовласую Тамму тоже вполне можно было бы считать сном. Прекрасным сном, который длится целую вечность!» Впрочем, это из области лирики, а компаньону требовался определенный ответ. И Джамаль, привстав в стременах, обвел широким жестом равнину, а потом сказал:

– Это не сон, генацвале. Это мир, такой же, как наш – в чем-то такой же, в чем-то другой, но он реален, как Кура под Тбилиси. Помнишь, я рассказывал о своей прогулке у реки? Когда мне было пятнадцать? – Скиф молча кивнул. Джамаль, откинувшись в седле, зажмурился, подставил лицо солнечным лучам, глубоко вдохнул теплый степной воздух и пробормотал: – Вах, хорошо! Хоть далеко от нас, а похоже!

– Как далеко? – спросил Скиф, оглядываясь вокруг в некотором ошеломлении.

– Не измерить и не узнать, дорогой. Может, у третьей звезды, считая от Солнца, может, рядом с Телгом, а может, на краю Вселенной… Ну, так что с того? Ты – здесь, я – здесь, и всё, что нам надо, тоже здесь. Едем мы в нужную сторону, и вскоре…

За спинами их вдруг раздался вопль Сайри:

– Стой, господин! И ты, друг господина, блистательный князь, тоже стой! Во имя Вихря, остановитесь! Опасность!

– Что, опять полосатые тха? Или хиссапы? – Скиф, зыркнув глазами по сторонам, потянулся к лучемету.

– Не тха, господин, не хиссапы! Пирг! Пирг, меньший брат твой, Белый Родич! – Сайри, вцепившись в поводья левой рукой, тянул правую к вершине недалекого холма. Там, распушив вокруг шеи шерстистое жабо и задрав хвост, стоял огромный белый хищник – длинноногий, словно гепард, но раза в полтора больше уссурийского тигра. Заметив, что за ним наблюдают, зверь подпрыгнул вверх, одним стремительным гибким движением извернулся в воздухе и исчез.

– Вах! Я же говорил, что едем мы в нужную сторону! – довольно произнес Джамаль.

Амазонок они встретили на пятый день, считая от битвы с шинкасами. Вероятно, это были патрульные, охранявшие некую незримую границу, за которой лежала земля Города Двадцати Башен: четыре женщины в доспехах и плащах и восемь белых зверей. Воительниц, ехавших цепочкой навстречу странникам, Джамаль заметил сразу, но пиргов обнаружил лишь тогда, когда по сторонам их маленькой колонны из травы поднялись огромные головы с разинутыми пастями. Кони, беспокоившиеся уже добрый час, в панике заржали – этим шинкасским скакунам вид Белых Родичей был непривычен и страшен. Но хищники не собирались нападать; окружив отряд чужаков, но держась поодаль, пирги неторопливо теснили их к всадницам.

– Лучше, если мы остановимся и сойдем с лошадей, – пробормотал Скиф сквозь зубы. Джамаль согласно кивнул. Компания их выглядела весьма подозрительно: светловолосый воин в зеленой пятнистой одежде непривычного вида, полуголый синдорец с расцарапанным боком, и он сам – шинкас шинкасом, если не считать физиономии. И все – на конях, вооруженные до зубов!

Успокоив нервничавших лошадей, они спешились. Всадницы тоже натянули поводья и замерли, не доезжая метров десяти, негромко переговариваясь и разглядывая странную компанию. Две девушки были смуглыми и темноволосыми, одна – зеленоглазой и рыжекудрой; все трое – с луками в руках. Последняя амазонка, выглядевшая постарше, не прикасалась к оружию. Очевидно, предводительница, решил Джамаль; на ее щите скалил зубы отчеканенный из серебра Белый Родич, а лицо пересекал шрам.

Скиф медленно расстегнул пояс и бросил на землю вместе с мечами. Катана в лакированном футляре казалась вытянувшейся в траве черной змеей, гранаты на рукояти длинного клинка поблескивали каплями крови. Джамаль тоже расстался с оружием, потом кивнул Сайри; тот, со страхом поглядывая на амазонок, снял перевязь с топориком и шинкасским ножом.

– Во имя Безмолвных! – произнес Скиф, делая шаг вперед. – Мы пришли с миром!

– Пусть слова твои не станут прахом, – ответила старшая из амазонок; голос у нее был сильным и звучным, глаза – серыми и глядели грозно. Она походила на дикую кошку, готовую выпустить когти в любой момент. – Ну, чужаки, кто вы и откуда?

– Мы двое, – Скиф кивнул на Джамаля, – из западных стран, что лежат за Узким морем. А этот юноша – синдорец с Петляющей реки, попавший в плен к степнякам. Они и нас изловили, когда мы скитались на берегу после крушения своего таргада. Изловили, да удержать не смогли, – он усмехнулся, отбросив со лба прядь светлых волос.