Юрий Брайдер - Особый отдел и тринадцатый опыт

— И чем же ты, Пётр Фомич, так огорчён?

— Да ничем… Просто любопытно, на кой ляд этот список понадобился Шестопалову. Как я понимаю, геодезия и картография весьма далеки от квантовой механики… Но обрати внимание, примерно треть координат соответствует широте Петербурга — шестидесяти градусам. Вспомни комсомольскую песню «А мы ребята, а мы ребята шестидесятой широты!»

— Не помню, — ответил Цимбаларь. — Во времена моей юности пели совсем другие песни. Например, «Перемен, мы ждём перемен…» Ты лучше скажи, что может означать вот эта широта — без малого сорок один градус? Насколько я помню географию, это вообще не Россия, а дальнее зарубежье.

— Ну, не такое уж и дальнее. — Кондаков задумался, наверное, пытаясь представить себе карту полушарий. — Сорок первая параллель проходит через Армению, Азербайджан, республики Средней Азии.

— Да что мы всё гадаем! — воскликнул вдруг Цимбаларь. — У Людочки в ноутбуке должен быть атлас автомобильных дорог России и сопредельных стран. Вот на него-то мы и наложим наши параллели.

— Только не отвлекай её пока, — попросил Кондаков. — Видишь, человек с головой ушёл в работу.

— Что верно — то верно, — согласился Цимбаларь. — С её бы усердием носки вязать, а не убийц искать. Эх, всё на белом свете встало с ног на голову!

— Да ты, похоже, сторонник домостроя? — удивился Кондаков. — С каких это пор?

— С некоторых…

Десять минут спустя Людочка сказала:

— Отпечатки есть, причём довольно чёткие. Сашка, надо отдать ему должное, притронулся к самому краешку открытки. Два отпечатка, по-видимому, принадлежат почтальону и ещё пять-шесть — автору открытки. Но на всякий случай я зафиксировала всё, что только было возможно. Теперь остаётся подвергнуть отпечатки дактилоскопической экспертизе.

— Это уж тем более по твоей части, — сказал Кондаков. — Отсылай их в экспертно-криминалистический центр и попроси подруг поторопиться.

— Моих подруг там нет, да и не было, — ответила Людочка. — Передать отпечатки по назначению не проблема, но они попадут в общий поток, а это двое-трое суток, если не больше. Не забывайте, что спешные дела могут возникнуть не только у нас с вами.

— Хорошо, что ты предлагаешь? Идти на поклон в местное УВД?

— Ни в коем случае! Это будет работа на чужого дядю. А предложение у меня вот какое. Ночным поездом я отбываю в Москву, где, используя старые связи, получаю доступ к федеральной базе данных, причём не только дактилоскопического учёта, и где-то к полудню через Интернет сообщаю вам о результатах.

— И потом идёшь в Большой театр на «Лебединое озеро», — добавил вернувшийся из туалета Ваня.

— Представь себе, нет! Закончив все дела, немедленно возвращаюсь в Петербург, чтобы вытирать вам носы.

— Разве нельзя подключиться к федеральной базе данных прямо отсюда? Вон у тебя какая машина! — Кондаков покосился на новенький ноутбук. — Больших денег стоит.

— Можно, — ответила Людочка. — Но лучше не пробовать. Это посложней, чем подключиться к базе данных Федеральной резервной системы США.

— Тогда так и решим. — Кондаков глянул на часы. — Езжай в Москву. Заодно отвезёшь в отдел и эти бумаги. Пусть наши хвалёные специалисты тоже понюхают старушечье говно. Авось и разберутся в этой арифметике… А поскольку до отправления «Красной стрелы» время ещё есть, помоги нам разгадать один географический кроссворд. Тут без твоего ноутбука делать нечего.

Надо отдать должное Людочке — с поставленной задачей она справилась безукоризненно. Вольготно живётся тому, за чьей спиной стоит вся мощь компании IBM.

Первая из указанных в списке параллелей действительно пролегала за пределами России, соединив португальский Порту, испанскую Таррагону, северную оконечность острова Сардиния, Неаполь, Стамбул, азербайджанский Тауз, залив Кара-Богаз-Гол и пустыню Кызыл-Кум.

Зато вторая, коснувшись краями своей дуги Авиньона на западе и Кизляра на востоке, въехала точнёхонько в поселок городского типа Ливадию, что, естественно, вызвало восторг опергруппы.

— Харьков проверь, проверь Харьков! — канючил Ваня, сохранивший об этом городе самые тёплые воспоминания.

Нашлась параллель и для Харькова, кстати сказать, Нанизавшая на себя многие не менее достойные европейские и азиатские города: Майнц, Пардубице, Тарнув, Усть-Каменогорск, Темиртау.

Не остался без внимания и перегон Пыталово— Остров, а именно та его точка, где неумеренно пьющий путеец Посибеев узрел однажды призрачный поезд, влекомый сразу двумя паровозами допотопной конструкции.

Дальше вышла небольшая заминка, поскольку Сант-Петербург и его окрестности фигурировали в списке Шестопалова аж целых шесть раз и некоторые параллели почти соприкасались здесь между собой. Если допустить, что речь шла о двух чрезвычайных происшествиях на берегу Невской губы, одном в её акватории и одном в городе Пушкине, то парочка взрывов, как говорится, осталась за скобками.

Ничего определённого нельзя было сказать и ещё о трёх параллелях, одна из которых приходилась на эстонский город Тарту, Ильменское озеро и Рыбинское водохранилище, а две другие — на матушку-Москву, деля пространство внутри Садового кольца почти пополам.

— Всего тринадцать координат, пусть и неполных, — сообщил Кондаков, то и дело переводя взгляд с обгаженной бумажки на сияющий волшебными красками экран ноутбука. — Вот здесь внизу даже просматривается итоговая черта. А нам доподлинно известно лишь о семи взрывах. Неужели остальные прошли незамеченными?

— Остальные ещё просто не случились, — буркнул Цимбаларь.

— Что-то я не совсем понимаю… — Кондаков сделал вдумчивое лицо.

— Тут и понимать ничего не надо. Записка составлена как минимум две недели назад, то есть задолго до взрыва в Пушкине и последнего взрыва на берегу, — пояснил Цимбаларь. — Но лично я считаю, что она имеет куда большую давность. Это не список совершенных терактов, а их перспективный план. Вот только не могу понять, почему выбраны такие странные объекты: безлюдный пляж, пустая акватория, заброшенный театр.

— Но ведь некоторые цели нельзя назвать странными или случайными, — возразила Людочка. — Например, дворец, предназначенный для правительственных церемоний. Или приграничный железнодорожный перегон.

— Их меньшинство… Тем более что дворец на тот момент пустовал, а железнодорожный перегон был свободен.

— Гладиатор объяснял в письме, что всё это пока лишь предупредительные взрывы и он всячески старается избежать случайных жертв, — напомнил Ваня.

— Семь предупредительных взрывов подряд? — Цимбаларь саркастически скривился. — Не смеши меня! Это напоминает анекдот про самоубийцу, который десять раз стрелял себе в сердце, но в итоге остался невредимым.