Скотт Джир - Пленники Генеллана (том I)

Пройдя несколько уровней, лифт наконец-то остановился на конечной станции, хотя до реки еще оставалось несколько десятков метров. Коляску втащили в следующий коридор и покатили по туннелю. Обитатели скал, сгрудившиеся у стен, с любопытством наблюдали процессию. Опустившись еще на несколько уровней, они достигли нижнего. Здесь пещеру заполняли теплые и густые клубы пара, а где-то совсем рядом журчала невидимая река.

Было еще темно, когда Буккари проснулась. Немного полежав, поняла, что уснуть уже не удастся, вылезла из спального мешка, захватив ботинки и одежду, и выбралась из палатки, которую делила с Ли. Сырой и прохладный утренний ветерок просочился под термальное белье, и Буккари поежилась. Она присела на корточки у костра, где еще тлели угли, подбросила хвороста: мокрые от росы ветки зашипели, но пламя занялось, разбежалось огненными языками, она подбросила еще две охапки — костер запылал вовсю, посылая волны тепла. Отступив на пару шагов от пышущей жаром пирамиды, лейтенант повернулась спиной, с наслаждением чувствуя, как из усталого тела уходят холод и беспокойство. В безлунном небе сверкали бриллиантовые ожерелья созвездий, подмигивали и танцевали звезды; казалось, огромное, роскошное платье из черного бархата, усеянное блестками, плывет над ней в неуловимом ритме не слышимой ею мелодии.

Согревшись, она присела на вязанку дров, спиной к огню, и принялась зашнуровывать ботинки. Какое-то движение привлекло ее внимание — клапан палатки Шэннона шевельнулся, из нее наружу высунулась и тут же исчезла рука, а следом появился и человек. Фигура выпрямилась, голова повернулась вправо, потом влево… Да это же Доусон! Младший офицер накинула капюшон, застегнула молнию комбинезона и осторожно направилась к своей палатке. Путь ее лежал мимо костра. Буккари отвернулась, но Доусон заметила ее и без колебаний подошла.

— Доброе утро, лейтенант, — шепнула она и присела рядом, наклоняясь к огню. Лицо ее показалось Буккари усталым, но глаза сияли.

— Доброе утро, Доусон, — ответила Шал, не зная, какаю тактику избрать: рассердиться или показать безразличие, хотя чувствовала другое — зависть.

Утро выдалось тихое и холодное, палатку покрыла тонкая корочка мороза. Татум выкатился из мешка, ожидая увидеть край плато и далекий пейзаж. Вместо этого — стена тумана, но не сплошная, а сплетенная из отдельных, мягко струящихся вверх потоков. Клочки этого нежного прохладного пара плыли у него над головой, поднимаясь и таинственно растворяясь в небе. Неподалеку топтался Пети, ему выпала утренняя смена. На востоке вставало солнце, его еще слабые лучи с трудом пробивали сероватый занавес. Татум обернулся — из мешка выползал Джонс.

— О, Боже! — умиленно произнес боцман. — Как в сказке!

— Хороша сказка! — ответил подошедший Пети. — Для сказки чертовски холодно. Давайте-ка разведем костер и приготовим что-нибудь на завтрак.

— Надо поторопиться, — заметил Татум. — Шэннон приказал вернуться к завтрашнему закату, а нам еще надо обойти приличный участок. Должен же где-то быть спуск.

Пока они ели, солнечное тепло разогнало туман, и когда астронавты тронулись в путь, над краем плато висели лишь редкие клубы. Татум шагал легко и пружинисто, гораздо хуже было стоять над краем пропасти и смотреть вниз — у него кружилась голова.

Примерно через час Татум заметил в небе парящих существ, вначале лишь черные точки в бесконечной синеве. Группа шла на юго-запад, огибая плато.

— Вряд ли сегодня что-то увидим, — сказал Татум, поднимая голову.

— Но все же лучше, чем сидеть у костра и сосать палец, — отозвался Джонс. — Я бы с удовольствием еще поиграл в бойскаутов.

Татум рассмеялся.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда пойдет дождь или кончится вода и пища.

— Это меня не беспокоит, — ответил Джонс. — Иначе я не был бы на флоте. Я крепкий парень.

— Ты бы никогда не прошел тест по физподготовке, — поддел его Татум.

— Что… ты имеешь в виду? — обиделся боцман.

— Ты, конечно, умеешь завязывать шнурки или что-то там еще техническое, то, что требует мозгов, — пояснил Татум, поднося к глазам бинокль.

— Что-то я не замечал, чтобы у тебя возникали сложности со шнурками. — сказал Джонс.

— А я их никогда не развязываю. Это за меня делает Сарж. Вот почему он сержант. Чтобы научиться, ему потребовалось двадцать лет.

Шедший позади Пети рассмеялся, имитируя осла.

Так они и шли, почти не умолкая, поддевая друг друга.

— Река! — закричал Пети, указывая вперед. — Вон там!

Они подошли к небольшому потоку, спадающему вниз с плато. Здесь поближе к скалам, ландшафт изменился: камни, осколки скал усеивали землю, там и тут мелькали пятна лишайников. Разбухший после дождя ручей с рокотом устремлялся со скалы. Его берег не был крутым, но течение показалось быстрым. Татум посмотрел вверх по течению, выискивая удобное для переправы место. Вдалеке двигалась какая-то точка. Он поднял бинокль.

— Там кто-то есть! Вот посмотри! — Татум передал бинокль Пети. — Вдоль реки. Пети опустил бинокль.

— Ну что, ты узнал его? — спросил Татум.

— Да, это Честен, — ответил Пети. — Он хоть и хромает, но я-то его походку знаю.

Они поспешили навстречу, но прошло не менее часа, прежде чем точка приняла очертания человека. Татум предложил выстрелить в воздух, но Честен шел в направлении лагеря, так что тратить понапрасну патрон не пришлось. Наконец, их крики привлекли внимание еле бредущего матроса, и он замахал в ответ. Оставшееся расстояние все бежали, причем Честен несколько раз спотыкался и падал.

— Где Макартур? — закричал Татум. Честен, потемневший за время пути от загара, поднялся с земли. Рот, руки его были перепачканы ягодным соком.

— Не знаю, — пробормотал он, опустив голову. — Я его потерял.

— Что ты имеешь в виду, как это потерял? — рявкнул Пети. — Ты просто…

— Заткнись, Пети! — оборвал его Татум. — Джокко, ты с нами, значит, все нормально, но где Мак? Когда ты видел его в последний раз?

Честен заморгал, слезы покатились по щекам, оставляя на лице грязные бороздки. Он забормотал что-то о большой реке, медведях и чудных долинах. Они молча слушали, но когда его рассказ становился уж совсем сбивчивым, Татум задавал вопросы. День близился к вечеру; если начать поиски Макартура, то они опоздают, Шэннон встревожится, кроме того, Честену требовалась медицинская помощь и хороший ужин. Татум не знал, что делать, но все же после недолгого обсуждения решили возвращаться в лагерь. Погрустневший Джонс посмотрел на небо.

— Посмотрите, сколько там этих крылатых тварей. Они улетают на запад.

Макартур очнулся в полной тьме — у него были завязаны глаза. Он не мог пошевелить головой, руки и ноги тоже оказались привязанными к чему-то. Капрал чувствовал, что на нем нет одежды, но ему было тепло и удобно. Последнее, что он помнил, — это отчаянная жажда и невыносимая боль в плече. Сейчас пить не хотелось, да и плечо не беспокоило. У него вдруг возникло состояние легкой паники, но ощущение покоя, комфорта и полнейшей расслабленности принесли успокоение. В воздухе стоял мягкий сернистый запах. Под ложечкой засосало.