Уильям Дитц - Планета-тюрьма

Голубая молния пронзила монстра. В поисках пятого малого мозга Ренн начал водить лучом вверх и вниз, снова и снова. Чудовище продолжало надвигаться, словно не замечая луча, который прорезал его сверху донизу, выгравировав на поверхности тела неровную черную линию, немного похожую на змею. Она дымилась, выжигая и испаряя живую плоть. Линия то появлялась, то исчезала, но луч вгрызался все глубже, пока не настиг свою цель. Это произошло в тот момент, когда монстр уже почти коснулся носа лодки, но внезапно он потерял способность управлять своим движением, остановился, задрожал и…

Все было кончено.

Двое на борту лодки замерли в молчании, думая о том, что стояли на самом краю гибели и что им чертовски повезло. Первым заговорил Капитан:

— Ладно, парень. Надеюсь, в следующий раз ты прицелишься получше. Давай теперь думать, как разделать этакую тушу.

Шло время. Груда «шкур» продолжала расти, но «вонючки» им больше не попадались. В конце концов стало ясно, что пора остановиться. Загрузив первую партию «шкур» на «Фреда», они поплыли к сторожке и добрались до нее безо всяких приключений.

Разгрузились, отдохнули пару дней, и Ренн вызвался сплавать за второй партией в одиночку. Капитан согласился и пообещал за время отсутствия Ренна подготовить первую партию к продаже.

Когда Ренн отчаливал, они чуть-чуть шутливо раскланялись, осыпая друг друга прозвищами, которые звучали бы оскорбительно, если бы не были дружескими. Капитан принялся разыгрывать случившуюся недавно сценку, когда крупное, но безвредное насекомое залетело Ренну под рубашку, заставив его исполнить импровизированный танец. И это было последнее, что увидел Ренн перед тем, как свернул за поворот и старик исчез из поля его зрения. Поездка заняла шесть дней. Ренн был еще в нескольких милях от сторожки, когда увидел дым и почувствовал, как все внутри у него напряглось. Капитан никогда не разжигал огонь в дневное время.

— Дым похож на большой серый палец, — говаривал он, — указывающий точно на то место, где ты находишься. Поэтому, парень, не разжигай огня днем, если не хочешь, чтобы пожаловали незваные гости.

Ренн включил двигатель на полную мощность, понимая, что уже поздно прибегать к уловкам или прятаться, и, словно разъяренный зверь, понесся вперед, бормоча ругательства. Одной рукой он направлял судно, другой ощупывал оружие, молясь, чтобы успеть, чтобы не опоздать, но в глубине души понимал, что самое страшное уже произошло, и оплакивал друга.

Ворвавшись в бухту, он был готов убивать направо и налево, забыв о самозащите, думая только о мести. «Фред» ткнулся носом в пристань. Ренн оглянулся, но никого не увидел. Как потом выяснилось, со времени нападения прошло уже несколько дней.

— Капитан! Капитан, это я, Джонни!

Ветер унес его крик, затерявшийся в болотах, которым не было ни конца, ни края.

Ренн спрыгнул на берег и забросил причальный линь «Фреда» на сваю. Взял ружье в руки и двинулся в путь. Нервы были натянуты точно струна. Все оставленные Капитаном мелкие приметы свидетельствовали о том, что тут побывали посторонние. От сторожки осталась лишь груда дымящегося пепла. Судя по всему, Капитан без боя не сдался. Повсюду виднелись следы от пуль и черные пятна, выжженные лазерными лучами, а на самой тропе — большая красная лужа; кровь, без сомнения. И то хорошо. Ренн надеялся, что по крайней мере один ублюдок истек кровью. Но где же Капитан?

Обойдя сторожку, Ренн нашел ответ на этот вопрос. В землю были вкопаны две жерди в форме креста, а к ним пришпилен обнаженный Капитан. Он был мертв, и уже давно. Сквозь руки и ноги проходили длинные гвозди, все тело покрывали бесчисленные ожоги. Остатки костра, на котором подонки раскаляли железо, находились почти у самых его ног, превратившихся в обугленные пни.

— Почему? — воскликнул Ренн, обращаясь неизвестно к кому. — Почему ты не сбежал на скифе?

Но в самой глубине души он знал ответ. Капитан воспринимал сторожку как свой единственный дом. Здесь хранилось все, что у него было. Он отдавал себе отчет в том, что слишком стар и не сможет начать все сначала.

Судя по множеству валявшихся вокруг бутылок и остатков пищи, «вечеринка» продолжалась долго, и ровно столько же умирал старик.

Зеленая птица уселась на затылок Капитана и принялась долбить клювом его голову, может быть, надеясь добраться до мозга. Выхватив пистолет, Ренн развеял птицу на тысячу чешуйчатых кусочков. Ему стало чуть полегче, но гнев и жажда мести все еще не угасли. Однако он понимал, что с этим придется подождать. Сначала нужно похоронить старика. Положив ружье, Ренн подошел к кресту.

И тут заметил кое-что странное. Хотя обе руки Капитана были прибиты к жердям, правая оказалась сжата в кулак, а указательный палец устремлен в небо. Нет, не в небо, понял Ренн, наклонившись поближе, а на что-то вроде рисунка на дереве прямо рядом с тем местом, до которого смог дотянуться кончик пальца. Грубый овал и внутри него маленький кружок. Глаз! Капитан своей собственной кровью нарисовал глаз!

Циклоп. Это сделали Циклоп и его люди.

Ренн угрюмо кивнул и пробормотал:

— Я понял тебя, старый дружище. Я понял тебя.

Он похоронил Капитана на невысоком холме за развалинами его сторожки. Пока Ренн копал могилу, упали первые капли теплого дождя. Вот-вот должен был начаться пятый влажный сезон. Когда он закончится, пройдет как раз год с тех пор, как Ренна и Марлу вышвырнули из шаттла на поверхность ЗП. Где она? Что поделывает? Он очень надеялся, что все у нее хорошо. Хотя… Ладно, какого черта? Ничего с ней не случится, ни к чему и голову ломать.

Ему пришлось нелегко, но спустя два часа работа была закончена. Ренн установил на могиле небольшой деревянный крест наподобие того, который старик носил на шее. Он хотел произнести прощальное слово, но горло сжало и по щекам заструились слезы, смешиваясь с теплым дождем. Пересилив себя, Ренн сказал:

— Прощай, Капитан. Мне очень жаль, что ты так окончил свою жизнь. Ты заслуживал лучшей доли. Но ублюдки допустили ошибку, Капитан. Они оставили в живых меня, не ведая, что я стал охотником. Благодаря тебе. Им от меня не уйти, Капитан. И когда мы встретимся, я убью их.

Обшаривая развалины сторожки, Ренн чувствовал, как пламя гнева в груди разгорается все ярче — холодное пламя, не дающее тепла. Он обнаружил кое-что из снаряжения, но очень мало полезной информации. Судя по следам и отбросам, оставленным подонками, в убийстве Капитана принимали участие пять человек. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как их звали — Циклоп, Бластер, Нож, Капкан и Стакан.

Пройдя вдоль берега, Ренн понял, что у бандитов было две лодки, обе меньше «Фреда». Их просто вытащили из воды и оставили лежать в грязи. Острый киль одной оставил четкую четырехдюймовую вмятину на берегу, а другую, похожую на треугольный след, затаскивали вперед носом.