Максим Голицын - Глядящие из темноты

Ансард спокойно ждал. Лишь натянувшиеся на шее жилы выдавали его напряжение.

Наконец спустя несколько минут он кивнул Леону. Леон двинулся в убежище.

«Не так я мечтал здесь оказаться, — думал он. — Я мечтал скинуть с себя эти невыносимые жесткие тряпки и переодеться в нормальное белье из термоволокна, принять ванну с гидромассажем, а потом, развалившись в удобном кресле, послушно принимающем форму твоего тела, посмотреть какой-нибудь старый фильм, где все не всерьез, где нет бессмысленных убийств и нелогичных действий, а то и вовсе посидеть неподвижно, закрыв глаза и слушая хорошую музыку…

Этот варвар все здесь перевернет… Что ему моя музыка… Ему подавай орудия убийства — помощнее и понадежней, — а где я ему их возьму? — Он с удивлением отметил, что его грызет какое-то тяжкое предчувствие. — С чего это я, — подумал он, — все и так хуже некуда».

Ни песок, ни дождь не просочились в убежище — тут было чисто, прохладно и сухо. Вдоль коридора тянулся ряд дверей — ностальгически функциональных, без украшений, без скрытых ловушек — просто дверей…

— А вы неплохо тут устроились, — заметил Ансард.

Оказавшись в незнакомой обстановке, он вовсе не выглядел растерянным — напротив, настороженно озирался, подмечая каждую мелочь, точно был не в безопасном убежище, а в дремучем лесу, где за каждым кустом могла подстерегать опасность, и Леон неожиданно для себя позавидовал такой непрошибаемой силе духа. «Для него все просто, — подумал он, — никаких сомнений, никаких угрызений совести — он следует к своей цели и сметет на своем пути все, что может представить для него помеху».

— Будьте как дома, — кисло сказал Леон.

— Охотно, — равнодушно ответил Ансард, — что там, за дверью?

— Комната отдыха, — Леон по очереди указывал на дверные панели, — жилые комнаты. Ванная…

Дальше располагались лаборатория и склад, но этого он не сказал. Пусть Ансард сам доберется…

Ансард кивнул дружиннику. Тот подобрался к первой двери — боком, нерешительно — и резко дернул ее на себя. Она не поддалась.

— Вбок, — сказал Леон.

Дружинник глянул на него безумными глазами.

— Эта дверная панель едет вбок, — вновь пояснил Леон, — по желобу.

Он вопросительно глянул на Ансарда — тот кивнул. Леон подошел к двери, отстранив перепуганного дружинника, нажал на ручку, дверь плавно поехала в сторону, открыв уютную комнату в пастельных мягких тонах… Несколько глубоких кресел, музыкальная установка и стереоэкран. По стенам тянулись ячейки для компактов; была даже книжная полка — больше для души, чем по реальной надобности.

Ансард отодвинул дружинника и прошел внутрь. Какое-то время он стоял посредине комнаты, по-прежнему настороженно озираясь, потом подошел к полкам, выдвинул один из корешков и взвесил на руке небольшой томик. «Киплинг, — подумал Леон, — Станислав — геофизик из Первой Комплексной увлекался Киплингом».

— А вы, оказывается, книжники, — заметил Ансард, перелистывая страницы своими сильными пальцами, привыкшими держать оружие. — Диковинные письмена, но сделаны аккуратно. У вас хорошие переписчики. Пустое занятие разбирать вашу премудрость — наверняка это написано на том же тарабарском языке, на котором вы переговариваетесь между собой, но я, пожалуй, сделаю подарок святому отцу — он человек ученый.

И он кинул книгу на пол — затрепетав страницами, она полетела к порогу, и другой его дружинник, замерший настороже у наружной двери, сунул ее в обширную суму, которую держал наготове.

— Не вижу, что бы еще тут взять, — задумчиво проговорил Ансард, — ладно, это лишь начало. А это что такое? — он кивнул на стереоэкран в углу комнаты. — Окно?

Леон поколебался минуту. Он их не боится, вот в чем беда. Если попробовать произвести на него впечатление…

— Это окно, — сказал он наконец, — способно показывать то, что происходит очень далеко отсюда. Хотите посмотреть?

Ансард тоже заколебался, но любопытство победило.

— Только без фокусов, — сказал наконец он.

— Что вы, — ответил Леон, — какие фокусы?

Он подошел к установке — в проигрывателе все еще лежал диск — и нажал на кнопку. Экран засветился — шел какой-то исторический фильм, что-то из двадцатого века. «Реставрированное старье», — подумал Леон, в последнее время пошла мода на примитивные боевики. Действие разворачивалось в каком-то производственном помещении, среди ржавых труб и контейнеров. Угрюмый мужчина в надвинутой на глаза шляпе целился из пулевого оружия в другого мужчину, а красивая белокурая женщина красиво рыдала, элегантно рухнув на пол. Изображение было таким достоверным, что, когда ствол пистолета выдвинулся из плоскости экрана, Ансард отпрыгнул в сторону, несмотря на то что впервые видел подобное оружие.

— Это всего лишь изображение, — очень вежливо сказал Леон.

Ансард, подобравшись, наблюдал за происходящим на экране. Тем временем положительный герой ухитрился ногой выбить оружие из рук стрелявшего, пистолет отлетел в сторону и упал точнехонько в руки блондинки. Та тут же перестала рыдать и вскочила, держа оружие в наманикюренных пальчиках.

— Ну и дела у вас творятся, — заметил Ансард, — и как вы можете жить в таком убожестве? Я бы там, извиняюсь, штаны снять побрезговал бы. И почему это ваши бабы разгуливают в таком виде? Это непристойно…

Блондинка тем временем произнесла полагающийся ей монолог: рот ее беззвучно открывался и закрывался — и выстрелила. Мрачный тип в шляпе пошатнулся, прижав руки к животу, между пальцами просачивалась темно-красная жидкость. Тем не менее он тоже что-то говорил — и довольно долго, — прежде чем рухнуть на пол.

— Вот такая штука мне и нужна, — удовлетворенно сказал Ансард. — Если с ней эта костлявая баба управилась, мои люди справятся и подавно.

— Здесь нет ничего подобного, — возразил Леон, — мы наблюдаем за тем, что происходит очень далеко.

«И очень давно, — подумал он. — Черт бы побрал этих любителей доброй старой Америки».

— Тогда зачем вы на это смотрите? — удивился Ансард.

— Для развлечения… просто так…

— Странное развлечение — исподтишка подсматривать за чужой жизнью. Должно быть, вы — народ трусов. Не решаетесь сами действовать и наслаждаетесь, наблюдая, как храбрецы убивают друг друга.

Леон пожал плечами.

— Вообще-то это игра, — признался он. — Выдумка. Эти сценки просто разыгрываются, наподобие тех, что исполняют ваши менестрели.

— Как же — разыгрываются! Вон какую дырку проделало ваше оружие в этом рыцаре!

— Есть определенные приемы, позволяющие выдавать иллюзию за действительность, — сказал Леон, — во всяком случае, делать ее достоверной.

— Я был прав, — сухо заметил Ансард. — Вы — народ извращенцев.