Всеволод Глуховцев - Смерти нет

— Берегись! — гаркнул он.

— Берегись!.. — истошно завопил Гром, но без толку — чего беречься, поди разбери.

Даня стремглав кинулся вниз.

— Оставайся здесь! — крикнул он связному. — Стреляй!

Он обругал себя за оплошность. Дурак! Надо было сразу вниз, после взрыва!..

Но на счастье у них был такой боец, как Немо. Все он мигом сообразил, понял, что генератор сейчас самая страшная вещь, — и всадил короткую очередь в грудь урода.

Пули с чавканьем вошли в тело гоблина, и черная поверхность косо лопнула, из нее плеснула черная жижа. Сам гоблин пошатнулся, но не упал.

— Получи! — Немо метко добавил еще одну короткую очередь.

Грудной щит раскололся, и ошметки гоблина полетели в разные стороны.

Огромный монстр — такой может привидеться разве что в бреду, с дичайшего бодуна — нелепо взмахнул конечностями и дико заревел.

Это был страшный вой. Не человечий, не звериный — рев существа из преисподней. Но всякий — даже слыша это в первый раз, отчего б мороз подрал по коже, — всякий понял бы, что это вой предсмертный, перед тем как смрадный гость из тьмы опять провалится туда, в ту тьму, откуда ему больше не вернуться.

Вой оборвался. Гоблин качнулся и, как башня, плашмя рухнул на асфальт.

— Молодец, Немо!! — заорал Даня. — Гаси их дальше! Живей! Гранаты давай!

Даже в азарте Даня не терял головы. Он понял, что удача улыбнулась им. И нельзя было терять ни секунды! Вся их сила была во внезапности. Упустишь момент — и труба! Гоблины-солдаты, конечно, твари тупые, нечего и говорить, но бойцы они мощные и противники смертельно опасные. Дерутся до последнего — никогда не отступают и не сдаются — на это у них просто не хватает мозгов! Муха, как молодой боец, этого еще не понимал. Но он ругал себя за промах последними словами. Приложился зло к карабину. Замер. Потянул крючок...

И не нажал. Он вдруг увидел на асфальте странный предмет размером с подушку.

Это было нечто живое, крайне гадкое. Темное, цвета кала, оно было вроде гигантской мокрицы или толстого червя. Оно извивалось, вздрагивало, ежилось... Но не это было в нем главное.

Федор видел прекрасно. Зрение — сто процентов из ста возможных. И сейчас он увидел, что над этой дрянью странно дрожит, переливается воздух, каким-то неуловимо-перламутровым свечением. Федя, конечно, и понятия не имел о свойствах, а тем более теориях пространства-времени, да и подумать ничего он не успел — крайнее омерзение, до рвоты, ощутил он и навел прицел на эту мразь.

Хлопнул выстрел...

Даня не понял, что случилось. И никто не понял.

Метать гранаты у них должны были двое самых длинноруких — Немо и Тэйки. Они, пригибаясь, прячась за укрытия, побежали вперед. Немо взялся за кольцо лимонки...

И тут как будто дрогнуло все вокруг: дома, машины, дым, земля и небо. Никто не успел бросить гранату. Немо резко присел, Тэйки и вовсе упала на задницу.

— Ни хрена себе! — донеслось до Дани.

Даня думал, что он видел на этом свете все и ничему уже не удивится. Но он ошибся.

Прочие так не думали, но изумление пробило и их.

Да и было отчего!

Дрогнув, пространство вбросило в самую гущу схватки людей — человек семь, таких же пацанов, грязных, лохматых... и вооруженных.

— Атас!.. — пронзительно заверещал малой, клоп лет восьми.

— Гоблины! — рявкнул рослый раскосый парень, Кате чем-то напомнивший индейца из комиксов о Чингачгуке, которые она видела в детстве.

На груди у него висела массивная, с коротким стволом штука — ручной автоматический гранатомет «Зорро», одно из последних перед коллапсом достижений земной военной техники.

— А! — заорал Чингачгук так, что раскосые глаза стали круглыми. — Вон что! Лупи, братва!

И «Зорро» харкнул огневым залпом. Его выстрел не пуля «пять — сорок пять» — у ближнего гоблина оторвало руку и полгруди, а самого швырнуло на асфальт. Другие парни тоже похватали кто что — автоматы, пистолеты — и, открыв огонь, кинулись отходить, причем задние прикрывали передних, фиксируя сектора обстрела.

Даня восхитился при виде такого тактического искусства.

— Пацаны, сюда! Гвоздь, поддержи огнем! Гранаты отставить!

Ребята сыпанули очередями, и это было неплохо — но в сравнении с гранатометом все ж не то. Он один создавал такой фронт огня, какой все остальные, — только б выстрелов хватило до конца боя!

Услышали пришельцы Данин крик, или само так вышло — но отбежали они прямо к Немо и Кате, прятавшимися за обгорелым остовом троллейбуса. Кто-то налетел спиной прямо на Немо.

— А! — вскрикнул этот налетевший тонким голосом. — Люди!

— Свои! — Даня бросился вперед. — Ребята, мы здесь! Катя, чего рот разинула?! Гранаты давай!

Немо подгонять не надо было. Он швырнул одну за другой две лимонки.

— Ложись! — гаркнул так страшно, что все попадали. Попадали умело, за укрытия. Даня еще успел послать очередь, прежде чем прыгнул за бетонный обломок.

Хлоп! Хлоп! — два взрыва лопнули легко, игрушечно.

И хлестнул залп из «Зорро».

— Огонь! — Даня чуть не сорвал голос. — Дожимай! Не давай очухаться!..

Да! Он был прав. Яростный порыв охватил всех. Все стали как один. Страх пропал! Бешеный огонь не дал гоблинам прийти в себя. Гнев и задор успели сделать дело до того, как включилась мощь и злоба этих динозавров. Через пять минут все было кончено.

Последний выстрел был контрольным. Верней, сразу два. Парень из пришлых очередью добил еще дергавшегося на земле гоблина. В шею — самое незащищенное место. Бах-бах! — две гильзы звонко скакнули по асфальту.

И — тишина.

После боя она всегда кажется потрясающей.

Слышно, как шуршит невесомый дождик по брезенту кузова. Другими кажутся предметы. И воздух другой. Всю пороховую кислятину точно ветром унесло.

Даня хлебнул его, этот сырой осенний воздух, как глоток чистейшей ключевой воды. Взор его прояснился, словно кто-то вдруг усилил в нем резкость. Он огляделся, увидел, что все живы, здесь, — даже Муха, который находился на верхней позиции, и тот здесь.

Все глазели на невесть откуда взявшихся гостей, а те — на них. Ясным взглядом Даня увидел, что парень, столкнувшийся c Немо, вовсе не парень, а девчонка. Надо было что-то говорить, и Даня сказал дружески:

— Ну что? Здорово, что ли, союзнички!

Тот, раскосый, с гранатометом, тряхнул головой:

— Здорово, братва!

Он был постарше Дани, лет семнадцати, ростом повыше, худощавый, крепкий. Ясно — вожак этой стаи.

Два лидера крепко стиснули руки друг другу.

Прочие гости озирались с крайним изумлением на лицах. Лишь сейчас, после боя, до них начало доходить, что с ними случилось нечто необычайное.

— ... твою мать! — так просто выразил свои чувства светловолосый лопоухий парень. — Это вы только гляньте, чуваки!..