Евгений Гуляковский - Обратная сторона времени

Даже похоронить он ее не сможет, проклятый телепортатор не способен переносить за раз больше одного человека без специального прибора, который был только у Сергея, а кнопка, направляющая лифт на подземную базу, включается только изнутри. Но он все же устроит ей достойное погребение… Эти сволочи надолго запомнят его.

Сейчас, когда страшные раны на груди Наташи скрыл плащ, она казалась уснувшей. Неестественное спокойствие и несвойственное живым умиротворение разлились по ее лицу. Осторожно, словно боясь ее разбудить, он подошел к ней, нагнулся и поцеловал в ледяные губы.

— Прости, девочка, что я не смог тебя уберечь…

Снизу по лестнице донесся топот многих ног — стрельба в подвале и во дворе прекратилась. У него оставалось всего несколько секунд. Но, прежде чем осуществить задуманное, он внимательно осмотрел двор и подвал, в последний раз воспользовавшись наружными камерами наблюдения. Лишь убедившись, что ни во дворе, ни в самом здании не осталось в живых никого из его товарищей, он медленно, словно спешить теперь уже было незачем, направился к кабине лифта и, прежде чем захлопнуть дверцу, еще раз взглянул на Наташу, стараясь запомнить ее навсегда. Как будто он мог ее забыть.

Лишь в это мгновение он до конца понял, что видит ее в последний раз и никто никогда больше не сможет ее увидеть… Затем он прикрыл дверь и разбил стекло над красной кнопкой самоликвидации.

Первые пули уже ударили в металлическую дверь кабины, когда Алексей одновременно нажал кнопку несуществующего шестого этажа и большую, красную, ту самую, которую можно было нажать всего один раз…

Через несколько секунд после того, как он, шатаясь, вышел из приемной кабины транспортатора на подземной базе, над зданием «Стройинвеста» на окраине Москвы прогремел чудовищный взрыв, навсегда похоронив в своем пламени всех участников разыгравшейся здесь трагедии.

Сергей, ожидавший, когда закончится затянувшееся прощание Митрохина с дочерью, услышал за своей спиной шаги и резко обернулся.

Вид Алексея был страшен. Правый рукав комбинезона разорван, левая половина лица представляла собой сплошной кровоподтек. Волна запахов — крови, дыма и пороха — ворвалась вместе с ним в помещение. Но самым страшным на этом избитом и почти нечеловеческом лице были глаза. Они горели изнутри темной ненавистью и болью, которых никогда раньше не замечал в своем друге Сергей.

— Что случилось? — Вопрос сорвался сам собой, прежде чем у него перехватило дыхание от внезапного понимания, и до того, как ответил Алексей, он высказал свою догадку вслух: — Погибли Ники? Оба?

— Не только они… Наташку убили… Она пыталась сопротивляться, и ее зарезали… А ребята нарвались на прицельный огонь из дома, когда возвращались. У нападавших были приборы ночного видения… Они знали, где нас искать и как нас уничтожить. И они это сделали.

На несколько минут в металлической комнате повисло тяжелое, неестественное молчание. Сергей понимал, что уже никакие слова не помогут Алексею и не исправят положение, — все рухнуло в одночасье…

И вдруг в неестественной гробовой тишине, повисшей в телепортационной кабине, прорезался голос Митрохина:

— Я вас предупреждал. И это только начало. За меня будут мстить долго. Все ваши родственники погибнут. Все до одного.

Казалось, лишь один человек в этой комнате не понял значения произнесенных только что фраз. Жанна, сидящая на подлокотнике кресла и обнимавшая отчима, вдруг вскинулась и, отстранившись от него, спросила:

— О чем ты говоришь, отец? О чем?!

Ее вопрос повис в воздухе, не затронув сознания главного действующего лица начавшейся новой трагедии.

— Так вы все еще здесь, сволочи?!

И прежде чем Сергей успел что-нибудь сделать, даже прежде, чем он успел понять, что происходит, Алексей рванулся к рубильнику. Словно вихрь, он мгновенно пересек комнату, и отчаянный крик Сергея «Не на-а-до!» был прерван ослепительной вспышкой, в которой на секунду исчезло красное кресло.

Когда облако энергии рассеялось, в комнате остались лишь они двое.

После таинственного исчезновения министра энергетики и трагических событий на городской базе чистильщиков в других городах Российской Федерации стали появляться небольшие биомеханические модули внеземного происхождения, замаскированные под детские игрушки. Кто их туда доставлял, во что они затем превращались, так и осталось неустановленным.

Достоверно удалось выяснить лишь одно: именно после этих событий в разных городах с интервалом в одну неделю стали бесследно исчезать люди…

Время в пустой колонии тянулось медленно, и иногда, особенно по вечерам, Копылова охватывала глухая тоска. Настал момент, когда эта тоска заставила его пройти в телепортационную, сесть в кресло и нажать на рубильник. Но возвращения не произошло. Вообще ничего не произошло. Телепортатор работал только в одну сторону. Теперь Копылова утешала лишь мысль о том, что подобное положение вещей не могло продолжаться бесконечно. Никто не станет строить поселок в другом мире и оснащать его всем необходимым ради одного человека. Копылов не сомневался, что рано или поздно произойдет прибытие новых колонистов. У него было достаточно времени, чтобы обдумать все, что за этим может последовать. Раз уж он не может вернуться на родную планету, следовало выработать линию поведения, которая помогла бы ему сохранить за собой все привилегии руководителя и отца-основателя этого нового и пока еще девственного человеческого поселения.

Прежде всего он позаботился о том, чтобы из комнаты, где стояло «кресло для перемещений», невозможно было выбраться без его разрешения. Он соорудил мощную дверь с запором, открывавшимся только снаружи, и теперь спал по ночам спокойней. Вскоре выяснилось, что его ожидания и приготовления не оказались напрасными.

Первое «прибытие» произошло в четверг утром, когда Копылов занимался ненавистным ему приготовлением пищи. То есть поесть-то он, конечно, любил, не брезговал никакими деликатесами, особенно на презентациях и приемах, когда его положение столичного журналиста позволяло вволю полакомиться на дармовщинку… Но вот возиться на кухне он считал унизительным. Всю свою жизнь он получал пищу в готовом к употреблению виде. В супермаркетах, в кафе и ресторанах, у семейных друзей.

К ведению натурального хозяйства, к бесконечным, связанным с этим хлопотам и тяжелому физическому труду он был совершенно не подготовлен, и долгое ожидание прибытия новых колонистов превратилось для него в настоящую пытку.

Но, услышав наконец, как кто-то забарабанил в дверь комнаты, где стояло телепортационное кресло, он понял, что его затянувшемуся одиночеству пришел конец, и радостно улыбнулся, предвкушая процедуру встречи дорогих гостей, заранее детально отрепетированную.