Евгений Гуляковский - Повелительница снов

Часы напомнили о том, что ему пора собираться на работу. Чертыхнувшись, он отправился в душевую и проделал все полагавшиеся по утрам процедуры в ускоренном темпе. Когда он наконец выскользнул из дома, вежливо поздоровавшись с консьержкой, утро в Париже уже вступило в свои права.

Вьетнамцы в соседней лавочке, расположенной на первом этаже четырехэтажного здания, выставили на витрине восточные пряные закуски и начали жарить цыплят. Ароматный соблазнительный запах напомнил Сергею о том, что позавтракать он так и не удосужился и теперь на работе, улучив минуту, придется бежать за бутербродом в соседний супермаркет. Дождавшись нужного номера троллейбуса, идущего к центру, он, прежде чем войти внутрь салона, зачем-то оглянулся на подъезд дома, в котором располагалась снимаемая им квартира, и, только когда троллейбус тронулся, понял, что сделал это непроизвольно, проверяя, нет ли там этих самых таинственных ордосов.

Вначале он почувствовал страх, оттого что предполагаемая мания берет верх над его рассудком, но потом убедил себя в том, что в реальности ордосы существовать не могут и если уж искать их, то делать это надо в собственном сне. Тогда он попытался вспомнить последний сон со всеми подробностями и всеми мельчайшими деталями, которые сохранились в его памяти.

Но вспоминать особенно было нечего, кроме таинственной незнакомки. Она стояла на какой-то крепостной стене или зубчатом парапете башни, и за ее спиной смутно угадывалось причудливое строение незнакомой архитектурной формы. Само строение не удалось рассмотреть. В этом сне он выполнял роль пассивного наблюдателя. И почти весь сон ничего существенного не происходило. Женщина, так и не назвавшая своего имени, стояла на стене, время от времени бросая изучающие взгляды в сторону Сергея. Но даже в этом он был не полностью уверен, поскольку самого себя не видел и не знал точно, нет ли у нее более достойного объекта внимания, чем он сам.

И уже в самом конце сна, без всякого перехода, прежде чем обратиться к нему, она очутилась в его комнате…

Увлеченный этим внутренним расследованием, Сергей проехал свою остановку и теперь, чтобы не опоздать на работу, был вынужден почти бегом мчаться обратно два квартала, вызывая удивленные взгляды прохожих. Но этот спортивный бросок подбодрил его и сформировал четкое желание покончить с нелепыми маниями, грозившими затянуть его в свое болото.

В неприметном сером здании, в котором располагалась «контора», как между собой именовали это учреждение его сотрудники, все было по-прежнему. Нудная проверка документов, идентификация, сдача личного оружия, и лишь после всего этого он смог, с опозданием на пять минут, появиться в своей клетушке, где едва умещались два письменных стола, за одним из которых уже сидел его напарник, француз Марк Шарен. Марк плохо говорил по-английски, что сильно затрудняло общение между ними, поскольку Сергей, в свою очередь, еще только начинал осваивать французский, хотя по-английски говорил вполне удовлетворительно, и это позволяло ему общаться с большинством сотрудников многонациональной организации.

Но Марк почему-то считал, что знание интернационального английского языка для него вовсе не обязательно. А те, кто приезжал в его страну для работы, по его глубокому убеждению, были обязаны знать французский в совершенстве. Возможно, в чем-то он был прав, но Сергей не мог не заметить, что это мнение — результат определенного снобизма, свойственного большинству французов.

Даже после того, как скоростные поезда, проходившие в туннеле под Ла-Маншем, соединили Париж и Лондон, большинство жителей столицы Франции не стали утруждать себя изучением языка соседней, открытой для них страны.

Марк сделал вид, что не заметил опоздания Сергея, однако через несколько минут сообщил, что шеф интересовался его местонахождением.

Связавшись по интеркому с главой отдела, своим соотечественником, полковником Ямпольским, Сергей получил инструкции, нагоняй за опоздание и приглашение на аудиенцию к концу рабочего дня.

Единственным утешением во всем этом неприятном разговоре было то, что он велся на русском и остался недоступен внимательным ушам его напарника.

Сообщив Марку о том, что будет находиться в отделе экспертов, Сергей отправился туда, решив покончить с ночным кошмаром. Еще по дороге у него созрел простой и очевидный план действий. Графическая экспертиза почерка таинственной надписи, появившейся в его папке, сможет раз и навсегда развеять его сомнения: если это его собственный измененный почерк — придется обращаться к психологам. Если же почерк принадлежит кому-то из сотрудников управления, тогда это не слишком остроумная, но вполне безобидная шутка.

Он уже успел спуститься в лифте на второй этаж, где размещался отдел экспертиз, и тут вдруг представил, как он будет выглядеть в глазах коллег, когда им станет известно, что Радзинский заказывал экспертизу своего собственного почерка… Нужно было срочно придумать какой-нибудь убедительный предлог для подобного исследования. Дело усугублялось тем, что он занимался аналитической работой и к расследованию конкретных преступлений прямого отношения не имел. С экспертами ему пришлось общаться всего пару раз, и ни хороших знакомых, ни тем более друзей у него там не было.

В конце концов он вернулся в свою конторку. Под молчаливым изучающим взглядом Шарена снял на сканере копию последней страницы и спрятал ее вместе с оригиналом в нагрудный карман. Уже по пути на второй этаж Сергей оторвал от копии весь остальной лист, оставив только саму записку, так, чтобы невозможно было определить, где именно написаны эти строчки. Однако это мало чем ему помогло.

Эксперт Сарезский, старый въедливый старикашка, к тому же американец, что однозначно определяло изрядную долю его самомнения и высокомерного отношения к сослуживцам, долго разглядывал клочок бумаги, который всучил ему Сергей с простой, как ему казалось, просьбой: определить, чей это почерк, используя базу данных управления.

— Откуда вы это взяли? — спросил Сарезский, направив на просителя свой прокурорский взгляд из-под очков. — У вас что, нет оригинала?

— Оригинал утрачен, — пробормотал Сергей.

— И как, по-вашему, я это сделаю? Буду сравнивать почерки всех служащих управления с этой бумажкой? У нас почти две тысячи сотрудников, и подобное исследование займет не меньше месяца. Вы представляете, во сколько это обойдется? Пишите заявку, заверьте ее у шефа. Тогда посмотрим, что можно сделать. И объясните, для чего вам это понадобилось?

— Но разве ваш компьютер не может произвести сравнительный анализ почерков за несколько минут, не вынуждая меня прибегать к сложной бюрократической процедуре?