Евгений Гуляковский - Часовые Вселенной

Приборов не было. Внутри вообще не было ничего знакомого. Казалось, стены корабля сделаны из серого камня и покрыты странными наростами. Но все это не имело ни малейшего значения, потому что пилот уже видел цель своего смертельного полета…

Длинные ряды цифр вспыхивали и гасли над диском враждебной планеты, на которой гнездилось Зло… Непонятные чужие цифры, чужой язык… Но в храме Триединого с ним говорили на этом языке, и язык древнего бога стал понятен ему. Надо было запомнить всего четыре цифры, ради которых он и очутился здесь. Четыре цифры пространственных координат цели, включая координату времени. Что означала эта координата, Арлан не знал, хотя и запомнил ее название.

Пилоту оставалось преодолеть всего две сотни лигов, чтобы поразить цель наверняка, но невыносимая боль все сильнее раскаленным обручем сдавливала его голову… И Арлан чувствовал эту боль вместе с ним.

Когда боль стала совсем невыносимой, Арлан отделился от корабля и неподвижно повис в космосе. Он мог себе это позволить, потому что был всего лишь зрителем. Но тот, кто сидел за штурвалом, не был зрителем. И корабль продолжал неотвратимое движение к собственной гибели.

В последнюю секунду, прежде чем сверкнула вспышка взрыва, Арлан увидел лицо человека, сидевшего за штурвалом корабля. Знакомое лицо, черты которого запечатлелись в дарсанской статуе.

На голове пилота сверкал ослепительным светом раскаленный обруч короны. И что-то странное было в ней, что-то такое, что заставило Арлана вскрикнуть от ужаса, прежде чем облако раскаленных газов скрыло картину гибели корабля, а может быть, и его собственной гибели…

Через какое-то неопределенно долгое время он вновь оказался в своей каюте.

Перед ним стояла Беатрис. Он увидел на нежной коже ее рук следы морозного ожога. Корона, сорванная с его головы, валялась на полу.

— Я думала, ты умер, — сказала Беатрис, и это были ее первые слова с тех пор, как он не позволил ей улететь на Аниран. — Я думала, теперь я смогу вернуться домой. — Ее голос был совершенно бесцветен, в нем не чувствовалось даже разочарования — только равнодушная усталость и боль.

— Больше я не стану препятствовать тебе. Ты можешь лететь, если хочешь. Но ты всегда была солдатом, Бет. Эта корона хранит в себе координаты цели. Координаты места, где находятся те, кто уничтожил Аниран. Теперь мы сможем отомстить за нашего сына или хотя бы умереть в бою так, как положено солдатам. Ты поможешь мне?

После долгого-долгого молчания она кивнула.

Координаты отпечатались в памяти Арлана так четко, словно их оттиснуло раскаленное клише. Четыре цифры, четыре огненные цифры… Но если с тремя из них все было ясно, то понимание четвертой пришло далеко не сразу. Земная система пространственных координат знала всего три измерения. Аниранская система, хотя и несколько усложненная, в принципе не отличалась от земной. Она предполагала мгновенный слепок застывшего неподвижного пространства. Но космос никогда не был неподвижным. Смещались планеты, звезды и целые галактики совершали свой бесконечный бег во Вселенной. Для того чтобы отыскать в пространстве реальный объект, приходилось вводить бесконечную череду поправок в его координаты.

Дарсаны, видимо, знали положение каждого космического тела относительно центра Вселенной в любой момент времени. Это и позволило им создать четвертую координату — координату времени. Оставалось определить лишь точку отсчета. Место центра Вселенной. И это оказалось самым трудным, потому что эта точка должна была всегда оставаться неподвижной. Вокруг нее вращались звезды, планеты, пульсары и целые галактики. Но земная наука не знала такого центра. Движение объектов в космосе, при их неисчислимом множестве, воспринималось хаотично. В конце концов по предложению Ли Карта они взяли за точку отсчета Землю и попытались вычислить местоположение Анирана в дарсанской системе координат.

Вопреки ожиданиям, результаты получились настолько точными, что, не поверив себе, Арлан проделал все расчеты еще раз, и, когда вновь преобразовал результат на язык цифр, понятных корабельному компьютеру, он уже догадался, что за теоретически неподвижную точку центра можно взять любую точку Вселенной. Внутри самой дарсанской системы отсчета был заложен математический механизм, позволявший безошибочно определить положение любого космического объекта в заданный момент времени. Теперь они могли лететь туда, куда звали их огненные цифры…

Месяц понадобился на разгон, два дня на пространственный переход и еще месяц на торможение. Когда выход в обычное пространство наконец завершился, они оказались в той части галактики, о которой в аниранской лоции не было сказано ни слова.

Корабль вынырнул в одном из краевых разреженных рукавов галактической спирали, за которым простирались необъятные дали пустого пространства, отделявшие одну галактику от другой. Вблизи не было знакомых созвездий, лишь в огромном отдалении виднелось смутное пятно центральной части галактики да впереди по курсу корабля находился какой-то светящийся объект. Их отделяло от него слишком большое расстояние, и невозможно было определить, что он собой представляет: угасающую звезду или тело гигантской огненной планеты.

Вскоре приборы определили, что масса этого объекта слишком незначительна даже для того, чтобы быть планетой, и его свечение становилось все более необъяснимым. Корабль, потеряв большую часть своей скорости, медленно приближался к неизвестному объекту, до которого все еще оставалось несколько парсеков, когда специальный локатор, определявший наличие в космосе «Д-полей», включил сирену.

— Похоже, мы его нашли… — пробормотал Версон, несший вместе с Заславским бессменную вахту в рубке.

— Еще слишком далеко. На таком расстоянии приборы не могут уловить даже очень мощное излучение… — Несколько минут Арлан обшаривал лучом локатора весь космос вокруг, стараясь отыскать невидимые объекты, но ничего не нашел.

— Придется посылать к нему зонд. Ближе подходить опасно. Мы не знаем, на что способна эта штука.

— Ты уверен, это именно то, что мы ищем?

— Во всяком случае, это то самое место, на которое указывают дарсанские координаты.

— У нас осталось совсем мало зондов, и они нам еще понадобятся. Если мы потеряем связь, с такого расстояния мы не сможем понять, что произошло с аппаратом.

— Хорошо, давай подойдем немного ближе. Не включай двигателей, будем использовать еще не погашенную скорость.

— Это займет не меньше недели.

— Нам некуда спешить. Я не хочу раньше времени привлекать к кораблю внимание. Мне кажется, он может уловить любую вибрацию в космосе, любой посторонний звук или отблеск света.