Андрей Николаев - Точка отсчета

Постепенно ее дыхание выровнялось, тело расслабилось, и он понял, что она заснула, доверчиво прижавшись к нему.

Это было давно забытое чувство — человек доверился ему настолько, что заснул в объятиях, спрятавшись в них, как в материнской утробе. Без мыслей, без сомнений и сожалений, забыв обо всем, что тревожило, как о второстепенном и ненужном. До этого у него было так с единственной женщиной, с Хелен, но тогда он был почти мальчишкой, и они любили друг друга до беспамятства. Неужели все вернулось? Седов долго лежал, прислушиваясь к дыханию Ингрид и, наконец, почувствовал, что тоже засыпает. Последняя его сознательная мысль была о том, чтобы не растерять, не растратить то чувство, которое пришло к нему вновь после тридцати лет скотских соитий и техничного, но бесстрастного секса.

Сквозь сон пробилось жужжание какого-то насекомого, неведомо как попавшего в комнату Ингрид. Судя по силе звука размеры насекомого варьировались между воробьем и вороной, поэтому Седов героическим усилием заставил себя открыть глаза и приподняться на постели.

— Меня будить? — пробормотал он, вспоминая, есть ли что-нибудь тяжелое в спальне, но тут же понял, что жужжит не какой-то зловредный жук, а его личный коммуникатор, и вскочил с постели.

Утихомирить прибор надо было быстро, пока не проснулась Ингрид. Он огляделся в поисках своей одежды и вспомнил, что раздевался внизу, в зале, где спал, когда к нему пришла Ингрид. Странно, но писк коммуникатора он слышал отчетливо, будто тот был где-то здесь, в этой комнате. Ингрид что-то пробормотала во сне.

— Тихо, тихо, тихо. Тс-с-с, — зашипел Седов.

Причмокнув, Ингрид перевернулась на другой бок.

Седов сбежал по лестнице, и, нашарив коммуникатор в куче одежды, прошел на кухню и включил там свет. Налив себе стакан сока он только после этого ответил на вызов. Это могла быть Жаклин, или Кристина, но мог быть и Юрген.

Экран был темным.

— Так, — сказал Седов неприятным голосом, — или вы включаете видео, или я заношу ваш номер в черный список.

— Не надо меня в черный список, — сказала появившаяся на экране загорелая до черноты физиономия, слегка лопоухая, с выгоревшими ресницами и светлыми волосами, торчащими, как иголки сумасшедшего дикобраза.

— Лешка, — Седов развернул экран в полный масштаб, откинулся в кресле и расплылся в радостной улыбке, — привет, клоп. Классно выглядишь.

За спиной Лешки, на фоне голубого неба, шелестела листьями пальмовая рощица.

— Привет, пап. Ты тоже ничего, — ухмыльнулся «клоп».

— От кого ты узнал этот номер?

— Тетя Кристина дала.

— Она ничего не велела мне передать?

— Она сказала, что много чего хочет тебе сказать, но это при личной встрече, — Лешка подумал, наморщив лоб. — По-моему, она сердится и поэтому не захотела передавать через меня. Еще она просила передать тебе привет от Жаклин. Кто это?

Так, старая знакомая, — небрежно сказал Седов.

— Ты где сейчас?

Седов отхлебнул сока, пожевал губами.

— Вообще-то на Земле. А что?

— Да это я так, — махнул рукой Лешка. Он оглянулся и, подавшись к экрану, сказал, понизив голос: — Пап, у меня тут вопрос. Ну, в общем, я хотел с тобой поговорить, спросить кое о чем.

Сергей, довольно улыбаясь, откинулся в кресле, «…и пришли они к нему и спросили: о, мудрейший…», — вертелось в голове. Он кашлянул, чтобы придать голосу значительность, и сказал:

— Слушаю тебя, сынок. О чем ты хотел поговорить?

— О сексе.

— …

Почувствовав, как у него ползут вверх брови, а челюсть наоборот отвисает, Седов поспешно прикрыл лицо ладонью, делая вид, что растирает его, прогоняя остатки сна. Да, он видел Лешку полгода назад, когда приезжал к нему в колледж. Парень был, как парень, гонял в футбол, покуривал втихомолку, пробовал пиво… И как изменились его интересы за какие-то шесть месяцев! Тогда Лешка на девчонок и не смотрел, уж это Седов заметил бы.

— О сексе, стало быть, — как можно более натуральным голосом повторил он. — Ага!.. угу… ну-у, знаешь ли…

— Что-то не так? — обеспокоено спросил Лешка.

— Да нет, все так. Просто я еще не проснулся. Так что ты хотел узнать?

Лешка опять оглянулся.

— Понимаешь, пап, вообще-то, я все знаю и у меня есть девушка. И вот недавно мы решили, что уже пора заняться этим. Ну, любить друг друга. Ну, в общем, ты понял?

— Да, — почувствовав, что голос изменяет ему, ответил покрасневший Седов, — я понял. И вы уже гм… м-да… любили друг друга?

Лешка приблизил лицо так, что весь экран заняли обветренные губы.

— Да, уже три раза, — с заметной гордостью сказал он.

— Аж целых три раза, — пробормотал Седов, — однако, времени вы не теряли.

— Ага. Знаешь, я хотел спросить. Как-то у нас все очень уж просто получилось. Ну, обыденно, что ли. Конечно, это м-м… приятно и прикольно, но, как-то… — Лешка похлопал ресницами, — ждешь какого-то чуда, откровения, а оказывается все просто, как стакан воды выпить. Я хотел спросить: всегда так будет?

— Э-э… стакан воды? Была когда-то такая теория… давным-давно.

— Вот в книгах пишут про всякое там неземное блаженство. Стихи слагают. Ждешь этого, как малышня Новый год, а получается: раз, два и все позади. Даже немного обидно.

Седов прикрыл на минуту глаза. В голове был полный сумбур.

— Видишь ли, — осторожно начал он, — все зависит от того, любишь ли ты этого человека. Насколько он тебе дорог, — «что-то я не то говорю, — подумал Седов. — Слишком казенно», — вот, если у вас настоящая любовь…

— Конечно настоящая! Она такая классная девчонка и я ей нравлюсь, говорит! — Лешка что-то сделал с коммуникатором, и перед Седовым появилось лицо девушки со смеющимися светло-зелеными глазами, — это она. Красивая, правда?

— Красивая, — согласился Седов.

Девушка исчезла и на экране опять появился Лешка.

— Пап, вот ты, когда это… ну, занимаешься сексом, ты ведь только по любви это делаешь?

Закряхтев, Седов снова закрыл глаза. Вот это попал, так попал!

— Любовь, понимаешь ли, Алексей, это такая штука… — он замолчал, пытаясь сообразить, что скажет дальше?..

— Что любовь, есть инстинктивное чувство, обусловленное желанием продолжить род? Что любовь и секс — это разные вещи? Что любовь приведет к сексу, но секс не всегда продолжение любви, а если выпил, то готов любить всех подряд? Лешка молча ждал. Мысли Седова прыгали, как перепуганные кролики. Вот, кажется, он ухватил одну, знакомую.

— Вот в чем дело, сынок. Секс, как мне представляется, это как хороший коньяк. Да, именно так! Поясню: хороший коньяк можно отличить только в сравнении. Сначала ты выпиваешь рюмку, к примеру, двадцатипятилетнего «Деламэйн»…

Мальчишка пялился на него, честно пытаясь понять, куда он клонит, а Седов уже чувствовал, что запутался. Откуда пятнадцатилетнему пацану знать о вкусе хорошего коньяка, да еще уметь отличить от подделки.