Алекс Орлов - Правила большой игры

Гастон сидел за столом и хмурился все сильнее. За последние полгода полковник влез в добрую половину операций, и никто вовремя не обратил на это внимания.

Обед ему принесли прямо в рабочую комнату, Джеку и Рону – тоже. Считалось, что они сотрудники Гастона.

После обеда пришел врач. Он настоял, чтобы Га-стон принял пару таблеток, и сделал ему укол в икроножную мышцу – у майора помимо множества ушибов и порезов обнаружилось болезненное растяжение.

За обедом Гастон наскоро рассказал Джеку и Рону, как агитировал пожарный расчет помочь ему. Пришлось даже частично открыться.

– Я понимал, что должен сказать им хоть часть правды, как вам тогда на Шлезвиге, иначе бы они мне не поверили.

– А что с этим водителем?

– Перелом ноги и сотрясение, ничего страшного, а машину уже выдернули из забора аварийным тягачом.

Вскоре пришел один из сотрудников и сообщил, что «все готово».

– Идите с ним, здесь вам уже нечего делать.

Куда? – не понял Джек.

– Здесь на территории есть жилые помещения, там все удобства, ТВ-бокс, горячая ванна, холодное пиво… – Гастон вздохнул. – А мне здесь еще работы на полночи.

Джек и Рон спорить не стали. Встали и пошли.

Они опустились в лифте на пару этажей под землю и зашагали по бесконечно длинным коридорам. Всякий раз, когда казалось, что за очередным поворотом будет тупик, напарники ошибались – коридоры все тянулись и тянулись.

– Вот сюда, – сказал сотрудник и, проведя электронным ключом по датчику, отпер покрашенную темной краской дверь.

Джек с Рон переглянулись. В них проснулись нехорошие сомнения, однако сотрудник терпеливо ждал, когда они войдут.

– Вы нас запрете? – спросил Джек.

– Конечно. – В его голосе звучало некоторое удивление.

– Ну, вперед, Рон, – сказал Джек и первым вошел в помещение.

Оказалось, что их опасения были напрасными, это действительно оказалась просторная двухкомнатная квартира, правда, окна в ней располагались, как в мансарде, наверху, из чего Джек сделал вывод, что снаружи эти апартаменты замаскированы под какие-нибудь промышленные корпуса. Вместе с тем, видеть небо и облака было приятнее, чем какую-нибудь грязную кирпичную стену.

Часов в десять вечера с ними связался Гастон.

– Джек? Рон? – раздалось из висевшего на стене переговорного устройства.

– Это ты, Кен? – спросил Рон.

– Я. Как вы там устроились?

– Все в порядке, лучше, чем в отеле.

– Работы у меня не убавляется, поэтому встретимся завтра утром. Появились кое-какие соображения и по поводу вашего дела…

– Отлично, Кен!

– Ну, до завтра.

В семь утра незнакомый голос сообщил Джеку и Рону, что через полчаса за ними зайдут.

Напарники поднялись и стали приводить себя в порядок. Впервые за последние дни они чувствовали себя в безопасности, зная, что никто не явится отнимать у них печень, а из-за очередного поворота не выскочит бешеная «сьерра» со стрелком на переднем сиденье.

Гастон встретил Джека и Рона в той же комнате. Вид у него был помятый, едва ли он спал в эту ночь больше двух часов, зато папок на столе значительно поубавилось, да и глаза на исхудавшем лице майора горели живым огнем.

– Садитесь, завтрак принесут прямо сюда, чтобы не терять времени. Давай, Рон, подвинь сюда второй стол, на моем слишком мало места.

Через полминуты вошел сотрудник, который доставил завтрак, и стал расставлять тарелки.

– На свой страх и риск я заказал вам кашу и вишневый пудинг, вы ведь старые солдаты. Нормально?

– Нормально, Кен. Впервые за последнюю неделю мы хорошо выспались, – ответил Джек, приступая к еде.

– Да, неделька выдалась жаркая. Я даже курил ночью, хотя официально завязал с этим три месяца назад.

– Так что же ты хотел нам сказать?

– Я понимаю ваше нетерпение и могу сообщить, что уже начал продвигать это дело…

Джек и Рон перестали есть и молча смотрели на Гастона.

– Всех деталей сообщить не могу, здесь замешана большая политика, но теперь вы можете пойти в «Баярд» и сообщить, что чемоданчик у вас.

Джек с Роном переглянулись.

– Постой, Кен, ты хочешь сказать, что нам не начнут отрезать пальцы, требуя, чтобы мы рассказали, на кого работаем?

– Не начнут, Джек, при условии, что вы скажетесь агентами Четвертого управления.

– Они должны поверить нам на слово?

– Зачем же на слово?

Гастон загадочно улыбнулся, достал из ящика две карточки и бережно положил их на стол.

– Что это?

– Ваши удостоверения.

– А если они их проверят?

– Пусть проверяют. Это самые настоящие удостоверения, выданные вам взамен уничтоженных эта приписка необходима, чтобы объяснить, почему дата их выдачи относительно свежая.

– И давно мы агенты Четвертого управления? начал разбираться в ситуации Рон.

– Разумеется. Вы были ими еще до приезда на

Цитрагон. Нетрудно догадаться, что вы выполняли здесь задание контрразведки.

– А какое задание? Или это секрет?

– Секрет. Однако для вас я его немного приоткрою. Нам нужен рычаг давления на «Фьорд», этого требует большая политика, а «Фьорд» до настоящего времени умело избегал сотрудничества со спецслужба ми. Мало того, нам известно, что довольно приличным куском акций компании владеют тесно связанные с врагом ютанские банки.

– Но мы не добыли на «Фьорд» никакого компромата.

– Исходники в руках контрразведки, теперь они на многое пойдут, лишь бы драгоценную пластину им вернули без дублирующих меток…

– Каких меток?

– Особо ценные носители информации невозможно прочитать, не оставив на них кода регистрации снятой копии.

– Но отдать пластину мы теперь можем?

– Да, необходимые договоренности с «Фьордом» уже достигнуты. Залог можно возвращать.

Напарники молчали, обдумывая услышанное. Рон ткнул пальцем в удостоверение:

– А фотография-то старая.

– И у меня тоже, я тогда лучше выглядел, – заметил Джек.

– Фото взяты из ваших досье. Это для достоверности. На самом деле разницы нет. Можно было прилепить и свежие фотографии, но такова уж психология людей – мы доверяем старине.

Джек и Рон рассовали удостоверения по карманам.

– Теперь об оружии, которое вы будете носить, пока операция не закончится. Предлагаю ограничиться штатными «лок-триста» двадцать второго калибра. Лучше, если вы возьмете один пистолет на двоих – у нас так принято. В случае возникновения реальной опасности стреляет только один.

– А второй курит? – усмехнулся Рон.

– Нет. – Гастон устало улыбнулся. – Поймите, теперь вы в системе, а значит, повсюду вас будут сопровождать ваши коллеги.

– Понятно. А что за опасность?

– Я имею в виду вашего недруга – Сутулого, он же Тревис Фарроу.

Тревис Фарроу? Он что, действительно воевал?