Светлана Прокопчик - Корректировщики

Конечно, ее здорово поддержала Рита. Вот кого Оля нисколько не ожидала увидеть, с робостью войдя первый раз в аудиторию, так это ее. Последний раз они виделись в летнем лагере четыре года назад. Обрадовалась несказанно. Да и другие девушки были замечательные. Наташа Володина, выглядевшая не девушкой, а молодой женщиной, — она была крупной, почти на голову выше всех ребят, и статной, — сразу взяла над новенькой шефство. Как старшая сестра. Катя Добрушина, тоже очень милая, хотя и не красавица. Еще Женя и Аня, две сестры, помешанные на турпоходах… И, главное, все всегда держались единой кучкой, Наташа бдительно следила, чтоб никто из девчонок не оказался в одиночестве.

Как— то Оля засиделась в библиотеке вместе с Наташей. Разговорились. Наташа сказала, что ее дома тоже травили -за рост, полноту, нежелание жить мещанскими интересами. А здесь все иначе потому, что в Академию почти невозможно поступить. Сюда попадают только те, кто действительно хочет учиться. Конкурс на все факультеты такой, что многие вполне сознательно поступают переводом. Потому и программа в первом семестре облегченная, что за годы существования Академии здесь привыкли к переводникам. И группы на первом курсе всегда переполненные. Наташа тоже поступала переводом, и еще несколько ребят в группе. Но на зимней сессии отсев идет страшный.

— Знаешь, я на самом деле удивилась, почему девушки не делят ребят. Ну, не обсуждают, кто на кого запал, — осторожно сказала Оля.

— А что обсуждать? Зимой один зачет не сдашь — и свободен, как фанера над Парижем. А из четырех экзаменов пересдать можно только один. Лабораторки не оформишь вовремя — недопуск к сессии. Некогда тут о личной жизни думать. Флирт до лета подождет. Все равно зима здесь такая, что особо не погуляешь.

Почти все ребята в группе были симпатичными. Особенно Оле нравился светло-пепельный Саша с брюнетской фамилией Черненко. Он рукопашным боем занимался, по фигуре в нем спортсмена за километр видно было. Колосов, тоже яркий парень. И Лосев — крупный, почти квадратный, с восточными глазами. Руслан Ходжаев — наполовину узбек, наполовину дагестанец. Только увидев Руслана, Оля поняла, каким был Ходжа Насреддин.

А потом Оля увидела Павла. Он появился в группе в тот самый день, когда Оля наконец почувствовала, что боль от разлуки начала слабеть. Ехала утром в Академию и думала, что напрасно так убивалась, что жизнь длинная, и если судьба, то Павел никуда не денется. А если не судьба, то нечего хоронить себя. Наташа еще отметила, что Оля на удивление хорошо выглядит, и в эту же минуту Оля увидела его. Это было настолько неожиданно, что ей стало неподдельно плохо, ноги совсем отказались слушаться, и дыхание перехватило. Хорошо, что он не заметил ее растерянности. И уж конечно, сразу затмил всех остальных ребят: они ж были симпатичными, а он — красивым.

— Вот это красавец, — негромко сказала Наташа. — Блин, жалко мне таких ребят.

— Почему? — удивилась Рита. — Наоборот, с такой внешностью кого угодно выбрать может.

— Вот именно. На таких бабы с десяти лет вешаются, а к пятнадцати парень привыкает, что ему все на свете за красивые глаза достается. К двадцати спивается.

Конечно, с того момента, как Павел появился в группе, Оля ни на минуту не могла расслабиться. Она старалась не оборачиваться, но в маленькое зеркальце, прилепленное к монитору, видела, что он пялится ей в затылок. Хорошо еще, что ничего ехидного по ее адресу не говорил, ограничился только требованием подсказки. Вот оно, Московье! Зачем еще нужна Пацанчик, кроме как для этого?

На перемене Рита сказала, что с Павлом знакома. Ничего удивительного, Оля успела привыкнуть, что Рита знакома со всеми интересными людьми Академии. Это все летние лагеря. Оля попросила Риту — она смелая — подойти и осторожно выяснить настроение Павла. Ну, Рита сможет построить разговор так, что сразу станет ясно: будет Павел травить ее насмешками или нет. Рита легко согласилась, а потом рассказала, что Павел поморщился, когда Рита упомянула Олю.

После занятий Оля рассказала Рите историю своей тайной любви. Специально для этого они отправились в центр, прогуляться по проспекту Алтуфьева.

— Ты все неправильно делала, — рассудила Рита. — Тебе надо было подойти и поцеловать его.

— Как — поцеловать?! — опешила Оля. — Самой?!

— Ну да, — невозмутимо кивнула Рита. — А что такого?

— Ну, знаешь… — Оля растерялась. — Он такой, а я…

— Что — ты?

— Ну, я некрасивая…

— Тебе так кажется, — уверенно сказала Рита. — Нет, конечно, в “красавицы года” ты не попадешь, но ты вполне симпатичная. А у ребят разные вкусы.

— Вот у него такой вкус, что ему нравилась моя бывшая подруга, — убито сказала Оля. — А меня он терпеть не мог. И тут — его лишь подсказки интересуют. Ты ж сама сказала, он поморщился…

— Может, у него зуб болел? — весело предположила Рита.

— Ничего у него не болело. Вот увидишь, скоро он издеваться надо мной начнет, он же знает, что я в него влюблена…

— А вот этого ему никто не позволит, — веско заявила Рита. — Здесь не те люди. Если что, я с братом своим поговорю. Павел ведь его друг. Славик напишет ему и объяснит все.

Оля раньше не подозревала, что у Павла есть друзья в Челябинске, но мало ли о чем она не подозревала?

За две недели Оля, кажется, прожила целую жизнь. Рита прочно подружилась с Павлом, Оля часто видела, как Рита подходит к нему и Саше Черненко, они втроем разговаривают и смеются. Потом Рита рассказывала, что они что-то вспоминали, всякие смешные случаи из жизни археологов и спортсменов. Насчет Олиного больного вопроса Рита сказала: Павел и не собирался высмеивать незадачливую Пацанчик. Он вообще оказался парнем воспитанным и тактичным. А потом он отколол номер.

После занятий в тесной раздевалке их корпуса образовалась очередь. Оля честно стояла в общей куче, а Павел нагло растолкал всех, пролез первым, схватил куртки для себя и кого-то из ребят. Наташа на него рявкнула, он огрызнулся, но так, не зло: Наташин авторитет признавали все. Она могла такой подзатыльник отвесить, что мало не покажется. Павел, Черненко и Лосев смылись первыми. Девушки, как обычно, провозились у зеркала. На улице Оля увидела ребят, ждавших на углу корпуса. Когда девушки подошли, Черненко и Лосев, давясь от смеха, попятились в сторону, а Павел шагнул вперед, загородив дорогу девушкам. Простер над их головами руки — росту-то высокого — будто благословляя:

— Стойте! Как вы смеете мимо меня идти?!

Абсурдность этого высказывания вкупе с театральным пафосным тоном вызвала дружный смех. Павел даже не улыбнулся. Оля нашлась первой:

— Ну ты стоишь, как столб, посреди дороги, вот мы мимо и идем.

И подала пример, обогнув его. Он поплелся сзади, тем же тоном обещая всех неверных — девушек, то есть — отправить в ад за непочтение. Объявил себя могущественным волшебником и потребовал жертв в свою честь.