Александр Романовский - Ярость on-line

— ы — требуешь?

Приятель, твое заблуждение относительно данной ситуации воистину катастрофично.

Требовать что-либо здесь могу лишь я. Кроме того, — продолжал гангстер, — что даст тебе поединок? Неужели ты и вправду думаешь, что, проиграв Волку целых два раза, ты сможешь победить сейчас? Предыдущие поражения имели место тогда, когда ты находился в наилучшей форме, не употреблял в пищу крыс и тараканов, не был раздавлен морально, не подвергался изнурительным пыткам… Право же, ты заблуждаешься.

В правой руке Черепа, остававшейся совершенно пустой, появился пистолет… Черный длинноствольный ТТ. Как по волшебству. Как кролик из цилиндра.

Глаза Шила изумленно распахнулись. Вероятно, он даже не успел испугаться.

Глава Ордена поднял руку и нажал на спусковой крючок. Единственный раз. В тесноте камеры выстрел прозвучал неописуемо громко. Сухо и коротко. Горбун конвульсивно дернулся. Беззвучно — после громогласного грохота — заколыхались цепи. Стена за головой Шила окрасилась красным. Кровь, мозги, череп. На удивление компактно: затылок с силой ударился о бетон.

Истерзанное тело безжизненно обмякло. Голова, продырявленная в геометрическом центре лобной кости, повисла над грудью. Из дыры капала кровь.

Тонкая красная струйка.

Курт отвернулся. Он ощутил отвращение и… Негодование. Волк не успел удивиться так же, как Шило не успел испугаться. А теперь пугаться поздно.

Не говоря ни слова, Курт вышел из комнаты.

Менее часа спустя он был уже в Клоповнике.

«Хаммер» доставил его к границе (весьма размытое, нужно сказать, определение) неблагоприятного района и убрался восвояси. Дальнейший путь Курту предстояло преодолеть на своих двоих, благо он отлично помнил эти места. Стоя на замусоренной улочке, он наблюдал, как бронированная туша исчезает вдали. Свет фар выхватывал из тьмы изрисованные граффити фасады, осколки стекол в окнах, битый кирпич… Вот броневик скрылся из виду.

Вздохнув, Курт продолжил путь. Конечно, он мог приехать в машине. Никто не осмелится совершить нападение на казенный транспорт Ордена. Дело было в другом. Даже не в том, что Волк опасался подцепить «хвост». Никто Хью не поможет, не станет для него шпионить… Но если и станет, коротышке не спастись. Просто Курт чувствовал, что должен прийти своим ходом.

Как в старые… отнюдь не добрые времена. Прийти— и получить причитающееся.

Повинуясь инстинктивному импульсу, он первым же делом забрался на крышу. Как и прежде, когда направлялся к Хью в последний раз. И — в предпоследний. Оказавшись на крыше, Курт помчался к цели. Он прыгал через улочки — феноменальная узость последних предоставляла массу возможностей, — нередко оказываясь на высоте многих метров; бежал по крышам, выдерживая отменную крейсерскую скорость, но не забывая в то же время оглядеть поверхность, прежде чем поставить на нее свою ногу. Проржавевшие, трухлявые крыши таили множество смертельных ловушек. Порой посреди ровного пространства открывались огромные дыры с острыми краями. Под ними — хаотичное нагромождение балок, досок, арматуры.

Два-три раза Курт едва не угодил в подобные ямы, которые стали бы воистину «волчьими». И все же над землей дело продвигалось гораздо быстрее, чем непосредственно на ней. Перескакивая через улочки либо проносясь по самому краю, Курт то и дело замечал какие-то тени. «Клопы». Они копошились внизу, спешили по своим темным делам, но крайне редко задирали головы. Разве что тогда, когда Волк по неосторожности наступал на особо «музыкальный» лист металла или же с крыш осыпался мусор.

Впрочем, несколько раз «штатный киллер» встречал аборигенов, что смекнули вознестись над землей. Курт чудом не спутал их с печными трубами (да, многие дома в Клоповнике отапливались по старинке — локализованным огнем, точно девятнадцатый век продолжался). «Клопы» не шевелились и что-то разглядывали на улице. Опомнившись, Курт чудом избежал столкновения, едва не использовав ближайший силуэт в качестве опорной точки для прыжка. Аборигены завопили — большей частью от испуга, нежели с угрозой, — но Волк был уже далеко. Они так ничего и не поняли, разглядев лишь стремительную тень…

«Штатный киллер» бежал дальше. Короткоствольный «узи» бил о ребра.

Он вновь в Клоповнике. Осознание этого приходило толчками, снова и снова, как инъекция огромного шприца. Вокруг, во всем своем бескомпромиссном безобразии, простирался все тот же Клоповник… Что и прежде, когда все было совсем по-другому. Когда Убежище еще существовало, а Курт Страйкер… даже не догадывался об испытаниях, что выпадут на его долю. Воспоминания кричали, рвались наружу, били черными крыльями — стаей встревоженных птиц.

Волк сжимал челюсти сильнее, до боли, и продолжал мчаться вперед.

Ульи нависали над головой. Некрополи, усыпанные мириадами разноцветных огней. Казалось, совсем рядом… Величественные, надменные, созерцающие… Понимающие.

Курт бежал дальше. Стальная нить, протянувшаяся сквозь позвоночник, накалялась сильнее. Из мрака проступали знакомые очертания. Воспоминания обрастали плотью. Память раздвигала ночь и созидала вокруг Курта прошлое. Волку казалось, что это происходило помимо него… А он играл роль скромного зрителя. Стоило сделать шаг на старую крышу, как нутро опалила ледяная вспышка боли. Будто открылась старая, зарубцевавшаяся рана.

«Штатный киллер» замедлил темп, перешел на шаг. Он знал, что, стоит подойти к самому краю (не только крыши, но и вообще — тому самому абстрактному краю), как его захлестнет волной. Вот чего Курт боялся. Не Хью, не Хэнка. Себя. Боялся, что не совладает с потоком, текущим сквозь сущее, — из прошлого в будущее. Но, собрав волю в кулак, он подступил к краю.

Вот и гараж. Старая авторемонтная мастерская, служившая прикрытием для темных дел Лысого Хью (как правило, в Клоповнике редко утруждались каким-либо «прикрытием», однако у каждого свои привычки). Воспоминания не заставили ждать: нахлынули, накрыли Курта с головой. И — откатили, отступили к линии прибоя. Все не так страшно. Однако стоило Курту прислушаться, как он неизменно находил мерный рокот волн. На дне.

Логово «дилера киллеров» ничуть не изменилось. Будто бы и не было месяцев, что прошли с тех пор, как Волк побывал здесь в последний раз. Приземистая постройка с единственным входом (он же — EXIT), окнами на фасаде и замурованными проемами с остальных сторон. Сходство шокировало. Курт думал, что узнает мастерскую с трудом. Но даже пара обглоданных автомобильных остовов (чудо, не иначе!) ржавели на прежнем месте. Именно эти куски железа произвели наибольшее впечатление на Курта. Он отнюдь не забыл, что именно эти остовы предваряли его пленение. Если бы Волк был немного осмотрительнее, такого бы не произошло.