Роберт Торстон - Легенда о нефритовом соколе-1: Путь Кланов

Ведущий свистнул. В этом состязании ведущим был Дав из команды Эндо. И вот, испуская крики, подобные ястребиным, все сорвались с мест и кинулись в бой. Расталкивая остальных, нанося удары и уклоняясь от них, каждый стремится проложить себе путь в самую гущу свалки.

Эйден для начала бросился на Тимма, опытного и сильного бойца. Единственное слабое место Тимма — тугодумие. Поэтому Эйден буквально в последний миг резко свернул в сторону, будто нашел себе другую цель. Сделав еще три шага, он внезапно остановился и вдруг — не глядя на Тимма — метнулся в его сторону, нанося ему локтем удар в скулу. Тот пошатнулся. Тут же удар под колено довершил задуманное — Тимм рухнул на землю. И прежде чем он опомнился, Эйден ваял его шею в захват, не давая подняться. Выждав пять секунд, чтобы Тимму было засчитано поражение, Эйден отпустил парня и тут же забыл о нем — надо было отражать атаку Орилны. Несмотря на малый вес и кажущуюся хрупкость, Орилна была опаснейшим противником. Спохватись Эйден мигом позже — и он бы получил рубящий удар по шее. Он еле успел уклониться. Орилна нанесла удар локтем. Его Эйден блокировал и в ту же секунду провел встречную атаку, врезав Орилне ногой в живот. Удары она держала хорошо, вот и на этот раз даже не пошатнулась. Однако ее следующая атака была слабее. Поднырнув под ее руку, Эйден обхватил Орил-ну за талию и увлек на землю. Зафиксировав в болевом захвате ее правую ногу, он всем телом навалился на нее, не давая подняться, и уже начал было отсчитывать пять секунд, когда раздался оглушительный рев, перекрывший шум потасовки.

— Кончай придуриваться!!!

И столько ярости и нескрываемой угрозы было в окрике, что Эйден замер, машинально продолжая удерживать Орилну, которая тоже внезапно прекратила бешено сопротивляться и застыла. Замерли и все остальные, причем в тех самых позах, в каких застал их окрик.

Эйден поднял голову и увидел трех офицеров. Двое стояли подбоченясь и презрительно разглядывали сибов, третий же орал, сопровождая крик яростной жестикуляцией:

— Вы, дебилы безмозглые, уроды! Решили продемонстрировать, какие вы воинственные? Бой они тут показательный устроили, ублюдки ленивые! Контуженые так трахаются — вот что такое ваш бой хренов. Скорлупу сперва с задниц поснимайте, а потом выпендривайтесь, дешевки! Детство в одном месте играет, воут? Что молчите, засранцы, в штаны наложили?.. Молчать!.. Птенчики хреновы!.. Дерьмо!.. Эй, офицеры, тут, похоже, накладка вышла. Нам вместо пополнения каких-то ублюдков из прохудившегося инкубатора прислали. Будем им задницы подмывать или отошлем на хрен обратно?

Офицер слева от оравшего — женщина, грубо захохотала, потом презрительно, так чтобы ее слышали сибы, прокричала, обращаясь к коллегам:

— Да это же вольнорожденные. Вольнорожденные! Вы только посмотрите на их морды — это же дефективные, ей-ей. Офицеры, если это сборище выродков и есть пополнение, я лучше сразу в трудовую касту уйду сортиры чистить. Да вы на их рожи взгляните — хрен их чему научишь. Проще уж сразу подставить врагу задницу, чем с такими вместе воевать.

Третий офицер тем временем прохаживался среди, сибов, которые сейчас напоминали статуи. Переплетенные тела, отведенные для замаха и застывшие в воздухе кулаки. Эйден опомнился, отпустил Орилну и сел на корточки. Она сделала то же самое. Мало-помалу и остальные сибы приходили в себя после шока.

Этот офицер, чье телосложение было столь уродливо, что вызывало удивление, как он только оказался в воинской касте, издал горлом странный звук, выражавший, очевидно, крайнюю степень омерзения.

— И это вы называете дракой? — проговорил он наконец. Голос его напоминал скрип железных петель. — Я вам скажу, на что мне это показалось похожим — так старцы из трудовой касты друг друга ласкают, а не будущие воины дерутся. За шкуры свои нежные трясетесь, импотенты? Я вот смотрел, смотрел и все не мог понять, возбудить вы друг друга пытаетесь, что ли? Вы называете это боевыми навыками, воут? Ну так проваливайте назад, домой. Гуляйте там среди цветочков луговых, трахайтесь да плодитесь. Глядишь, и пополнение для трудовой касты получится, все польза будет.

Эйдена чуть не вырвало, такие омерзительные вещи говорил этот офицер. Среди воинов любой намек на факт вольного рождения считался тягчайшим оскорблением. Быть рожденным из женского чрева — что может быть мерзостнее? Воины-мужчины могут, конечно, иметь детей от женщин из низших каст, но эти дети будут вольнорожденными. Так что понятие «вольнорожденный» предполагает еще и факт рождения в низшей касте. Поэтому воины-отцы никогда не говорят о своих вольнорожденных детях. Не принято. Причем воинов, как правило, и не интересует судьба этих ублюдков.

— Вот ты. — Третий офицер указал на Эндо. — Что у тебя на губе? Собственное дерьмо жрал, что ли?

Эндо машинально дотронулся до пушка над верхней губой, который он называл усами. Как он ими гордился!

К нему подошел второй из офицеров, женщина.

— Иметь растительность на лице кадетам запрещено. Чтобы завтра к утру ее не было, не то мы сами ее повыщипываем. Волосок за волоском.

На какой-то миг лицо Эндо скривилось, будто ему уже по волоску выдергивают усики — его гордость. Эйден, не удержавшись, провел рукой по подбородку. На всякий случай. Борода у него еще не росла.

— Встать!!! — вдруг заорал первый офицер. — Встать! Всем!!!

Секунды не прошло, как вся группа была на ногах. Сибы стояли и боязливо пялились на первого офицера.

— Я командир Сокольничих Тер Рошах. Но запомните, пока вы не станете воинами-мастерами, вам запрещено обращаться ко мне по имени или по званию. Вам не разрешается упоминать мое имя или звание в разговоре друг с другом. То же самое вам запрещено в отношении других офицеров — Сокольничего Джоанны, — офицер-женщина слегка наклонила голову, — и Сокольничего Эллиса, — третий офицер пробурчал что-то нечленораздельное. — Как обращаться к нам, вам объяснит Сокольничий Джоанна.

Тер Рошах был человеком высокого роста. Обращала на себя внимание его левая рука. Она была слегка согнута, но так, как никогда не смог бы согнуть ее сам человек. Не смог бы — в силу своей анатомии. Создавалось впечатление, что рука просто-напросто привязана к корпусу Тер Рошаха. Когда тот говорил, она слегка подергивалась.

Сокольничий Джоанна принялась расхаживать среди сибов.

— Когда мы что-нибудь говорим — все внимание на нас. Когда спросим — отвечать. К нам обращаться — не сметь. Отвечать в пространство. Поняли? Нет, не поняли. Показываю на примере.

Внезапно она очутилась перед Эйденом. Джоанна была на голову ниже его, но о разнице в росте Эйден тотчас же забыл. Взгляд у Сокольничего Джоанны был такой, что Эйдену стоило больших трудов его выдержать. Уставившись на него своими светлыми до белизны, страшными, с черными точками зрачков глазами. Сокольничий Джоанна сцепила пальцы и медленно поднимала руки, пока они не уперлись ему в подбородок. На руках у Сокольничего Джоанны были рукавицы для соколиной охоты, толстые, расшитые выпуклыми металлическими звездочками с острыми краями. Звездочки, возможно, имели вполне определенное значение. Похоже, среди вооруженных сил Клана имелось подразделение под названием «Звезда», или что-нибудь в этом роде. А может быть. Сокольничий Джоанна нашила их просто так, чтобы повыпендриваться. Такие мысли проносились в голове Эйдена, пока он стоял перед ней.